Ростов-папа. Часть 2 - Дмитрий Николаевич Дашко

Не бить же его в конце концов.

В дверь постучали.

— Кого ждёшь? — уставился я на Тараса.

Тот пожал плечами.

— Наверное к матери соседка со второго этажа пришла. Она к нам часто ходит.

Я показал взглядом Паше, чтобы он проводил хозяйку дома до дверей, а сам угрожающе прошипел Тарасу:

— Не вздумай шухер поднимать! Сиди тихо как мышь!

Он фыркнул и отвернулся.

Паша вышел из комнаты в коридор.

— Кто? — осторожно спросила мать Андрюсенко.

Я не слышал, что ответили с той стороны, но женщина откинула крючок.

И почти сразу прогремели выстрелы.

— Твою мать!

Я вылетел из комнаты как пробка из бутылки шампанского, почти сразу наткнулся на лежащую на полу женщину, на Павла, вжавшегося в угол, потом бросил взгляд на распахнутую дверь и услышал, как кто-то бежит по лестнице.

— Медик! — проскрипел зубами Паша и попытался ринуться за ним, но я его задержал.

— Останься здесь!

— Пусти!

— Останься!

Он кивнул, понимая, что я прав: женщине была нужна помощь, к тому же в квартире находился её сын, и мы теперь на все сто процентов знали, что он связан с Медиком и теперь точно не отвертится.

Я выскочил на лестничную площадку и перепрыгивая через ступени мячом поскакал вниз. Почти сразу от дома резко рванул экипаж, в котором сидели двое. Один из них по словам Паши и есть пресловутый Медик.

Наш извозчик лежал на дне пролётке.

— Жив?

Он поднял голову.

— Жив!

— Тогда гони за ними!

Он кивнул, и пусть руки его всё ещё тряслись от страха, но наша пролётка вырулила на Большую Садовую и понеслась по центральной улице города вслед за удирающими от нас бандитами.

Лошадки у Медика оказались не такими резвыми, как у нас. Мы постепенно нагоняли преступников, я уже мог хорошо разглядеть их лица, когда они в ярости оборачивались, чтобы посмотреть в нашу сторону.

Экипаж неимоверно трясло, стрелять из него при такой скорости и тряске тяжело, но я всё-таки решил попробовать открыть огонь.

Чуть привстал, прицелился.

Увы, две мои пули ушли куда-то в молоко, не зацепив Медика и его спутника. Они тоже попытались отстреливаться и с таким же успехом, лишь напрасно перевели патроны.

А потом случилось то, чего я ожидал меньше всего. Я сначала не понял, что вдруг появилось в руках у Медика: какая-то стопка разноцветных бумаг, но, когда он вдруг подкинул её в воздух, и она рассыпалась по улице бумажным дождём, я сообразил: это были деньги, много денег.

Медик подкинул ещё одну кипу, а потом ещё — вся мостовая и тротуар покрылись тонким ковром из банкнот.

Этот поступок не прошёл незамеченным, кто-то истошно заорал:

— Деньги!

Улица мгновенно забурлила, десятки людей: мужчин, женщин, детей, кинулись со всех сторон, стали сгребать купюры, запихивать их в карманы и за пазуху. Никого не волновало то, что они могут из-за своей жадности оказаться у нас под колёсами, серьёзно пострадать, а то и вовсе — распрощаться с жизнью.

Меня переполняли противоречивые чувства от злости до отчаяния. Хотелось ругаться матом, стрелять поверх голов… Только всё это было бы бесполезно.

— Тпру! А ну, тормози — не видишь — людей подавим! — заорал я извозчику.

Тот послушно натянул вожжи, и мы остановились. А пролётка бандитов удалялась от нас всё дальше и дальше, пока совсем не скрылась из вида.

— Что делать-то будем? — растерянно посмотрел на меня извозчик.

— Назад поехали, — с тоской произнёс я.

На сей раз Медик обскакал нас в прямом смысле этого слова. Что ж, тем слаще будет тот миг, когда я возьму его за жабры!

В том, что это произойдёт, у меня не оставалось ни малейших сомнений.

Глава 10

Прямо за порогом квартиры Андрюсенко меня ждала не самая лучшая картина на свете — сын обнимающий мёртвую мать.

К сожалению, мне тоже пришлось пройти через это, похоронив родителей. И каждый раз на сердце оставалась незаживающая рана. Даже спустя много лет она продолжала напоминать о себе и заставляла с тоской думать о том, что я когда-то не договорил с папой и мамой, не сделал для них всё, что мог, а теперь этого не вернёшь и уже не исправишь!

И пусть Тарас был пособником бандитов, на некоторое время я почувствовал сострадание к нему.

— Ну как? — спросил Паша.

— Ушёл, сволочь! — вздохнул я, рассказав, как Медик устроил на улице настоящее столпотворение, начав кидаться пачками банкнот.

— Наверное, до сих пор на мостовой деньги собирают, — заключил я.

Паша выругался.

— Находчивый, сволочь!

— Что есть, то есть! Наших вызвал?

— Вызвал. Будут с минуты на минуту. Как понимаешь, врач уже не понадобился, — он покосился на мёртвую женщину.

— Что — сразу умерла?

— Да. Медик её двумя выстрелами наповал уложил.

— А почему стал палить? Тебя узнал?

— Не, мы с ним незнакомы. Как-то догадался или почуял. Сам знаешь, как у них чуйка обострена…

— Это точно.

Я подошёл к Тарасу и тронул его за плечо:

— Ты как?

Он промолчал.

— Ты же понимаешь — мы здесь не при делах.

— Я знаю, — сквозь зубы произнёс он.

— Раз знаешь — чего молчишь? Это Медик убил твою мать практически у тебя на глазах. Неужели не хочешь ему отомстить?

Тарас обернулся, на его лице проступила гримаса ненависти.

— Отомстить? Больше всего на свете хочу! Будь моя воля — задавил бы собственными руками, гниду!

— Оставь это для нас. Мы разберёмся как полагается! Лучше говори всё, что знаешь: о нём, о банде…

— Помогите перенести мама на кровать, и мы поговорим. Клянусь, я расскажу всё, что знаю.

Я кивнул.

Мы подхватили труп, перенесли его с прихожей в комнату и положили на кровать.

— Прости, мама, — с печалью произнёс Тарас, затем посмотрел на меня:

— На похороны отпустите?

— Не обещаю, но сделаю всё, что в моих силах.

— Спасибо!

— Да пока ещё рано благодарить.

— Пойдёмте на кухню. Мне там будет легче говорить без мамы.

— Хорошо.

Мы сели за стол крохотной кухни.

Тарас нервно сглотнул.

— Кассира ограбили по моей наводке. Это я рассказал Медику, когда будет выдача зарплаты на заводе и где нас можно перехватить. Просил обойтись без стрельбы и трупов.

— Это