Гори, венчальная свеча! - Елена Арсеньева

Матерью Неонилы была честная дочь купеческая, родом изАрзамаса. Аграфеной звали ее, Грушенькой. Стал как-то раз табор под городом, исманил девку из дому красавец цыган.

Пришлась по сердцу Грушеньке кочевая жизнь, по сердцупришлась вольная любовь. Одно неладно: у Тодора уже была в таборе жена и сынбыл. Совсем младенчик! Вайдой звали его, и Ружа, его мать (это имя значит«роза»; и верно, была она, как роза, прекрасна и, будто колючки, зла), крепколюбила Тодора. Не стоило Руже большого труда споить Тодора злыми зельями,отвести его сердце от молоденькой русской боярышни, которая ни спеть, нисплясать, ни приласкать жарко не могла. Он и видеть Грушеньку более не хотел. Аона была уже брюхатая.

И вот настало время Грушеньке родить. Но никто на нее и неглядел, никто и не думал боль ей облегчить! Никто, кроме Марьяны, молоденькойцыганки. Когда стемнело, она запрягла в телегу коня, уложила Грушеньку напопону и погнала свою повозку к Арзамасу.

Разразилась гроза, и в пути у Грушеньки начались роды.Марьяна впервые в жизни неумелыми руками принимала ребенка – девочку.

Наутро они вновь тронулись в путь и к полудню достиглиАрзамаса. Грушенькин отец встретил всех троих со слезами счастья, однако тот жедень Грушенька преставилась, так и не придя в сознание. Осталась старику однаутеха – внучка. Чтобы не ожесточить его сердца, отвести зло от табора, Марьянасолгала ему, что муж Грушеньки тоже умер. Назвали девочку Неонилою, отчестводали Федоровна, по имени отца Грушеньки. А Марьяна подумала, что Тодор –по-русски Федор!

Прощаясь с Марьяною, отец Грушеньки сказал, что всю жизнь ион, и внучка будут Бога за нее молить и встречать у себя как родную. Марьяне,сироте цыганской, он полюбился, будто родной отец. И через несколько лет, когдатабор вновь пришел в эти края, она наведалась в дом старого купца со своейдочерью, Татьяною, и с осиротевшим Вайдою, сводным братом Неонилы…

Неонила же к тому времени подросла и обещала сделатьсянастоящею красавицею. Нрав у нее был непростой. Задурила девке голову еекрестная мать, дальняя родственница, княгиня Измайлова, которая иногда наезжалав Арзамас и при каждой встрече сулила, что, лишь подрастет девочка, будет взятав измайловское поместье горничной за красоту и угожество. Госпожа приказаладеду Неонилы принять для внучки домашних учителей, ибо ей желательно было иметьне столько горничную, сколько хорошенькую и образованную компаньонку.

Со временем княгиня сдержала свое слово. Неонила простиласьс дедом и умчалась в подмосковное имение Измайловых без оглядки на родной дом.Старик не вынес разлуки и тихо угас уже через месяц. Но даже умри он на ееруках, это не остановило бы Неонилу! Неистовая душа у ней была, летучая, какшальной огонь, в одно мгновение безжалостно пожирающий все вокруг.

В Измайлове всем заправлял молодой господин МихайлаИванович. Был он красоты необыкновенной – ястребиной, дерзкой – и, как ястребна добычу, бросился на молоденькую горничную. Да она не больно-то ипротивилась, ибо любовь к молодому князю с первого взгляда поразила ее в самоесердце – как поразила некогда Грушеньку любовь к Тодору. Как всегда поражаетлюбовь! Но… милость барина – как роса утренняя. Солнце взойдет – и нет ее!Очень скоро Неонила с ее ненасытной страстью и навязчивостью наскучила МихайлеИвановичу, и ласки господина обратились на другую горничную, Пелагею, белую,румяную и спокойную, словно раннее летнее утро.

Последствия их связи, однако, вскоре сделались очевидны, иэто положило предел долготерпению княгини-матери. Последовал скандал, послечего Палашку разжаловали в скотницы, а старая княгиня написала своемутроюродному брату, графу Стрешневу, письмо, в котором просила руки его дочериМарии для своего непутевого сына.

Лишь перед самым венчанием жених с невестою впервые увиделидруг друга. Увидели, и князь Михайла понял, что наконец-то нашел ту, которуютак долго и неразборчиво искал.

Неонилу определили в горничные к Марии Павловне. И у ней небыло оснований жаловаться на свое положение, ибо добрее и милее молодой княгинивряд ли могло бы сыскаться в свете существо. Неонила спрятала в карман свойноров, давно уже поняв, что князь Михайла Иванович не из тех, кто на старыетропки ворочается.

Князь мало вреда видел в том, что прежняя любовницаприслуживает его жене, он ведь привык к безусловной покорности былых своихфавориток: так, Пелагея за честь почла родить сына от своего господина, пусть ипришлось ходить отныне в скотницах… Однако он мало знал Неонилу! Коварства итерпения ей было не занимать, а чтобы полностью отвести от себя могущиевозникнуть подозрения, она решилась вот на что.

У Марии Павловны был брат, граф Василий Стрешнев,путешественник, авантюрист, забияка. Приехав навестить сестру, вышедшую замуж,Василий Стрешнев тотчас обратил внимание на огневзорую горничную с тонким лицоми живым, страстным нравом. Неонила тоже казалась влюбленною. Чуть было несделался новый скандал, ибо граф Василий, увлекшись не в шутку, началпоговаривать о браке; однако спустя некоторое время, напоровшись в лесу набраконьерский самострел, граф был смертельно ранен и вскоре скончался, заклинаясестру и зятя не оставить Неонилу, которая к тому времени была беременна.Родилась у нее дочь, которую она назвала Елизаветою в честь старой княгини,своей крестной матери и благодетельницы.

Безутешную Неонилу сосватали за камердинера князя Михайлы,Василия Елагина, человека смекалистого и до чрезвычайности покладистого вовсем, что касалось преумножения его благ. Несмотря на внебрачное дитя, он был сНеонилою добр и почтителен, ценя ее красоту, ум, а того пуще – приданое, коеона принесла, и, конечно, вольную, ибо Василий был крепостным. Получив свободу,он решился оставить князя (да тот только и мечтал спровадить Неонилу и приплодсо двора) и уехать в Тулу, Рязань ли, Орел, где мог завести свое дело.

Неонила оправлялась после родов, но, чуть окрепнув, должнабыла отправиться вслед за мужем, который отбыл вперед. Тем временем разрешиласьот бремени и молодая княгиня Мария Павловна. Она тоже родила дочь, которую тоженазвали Елизаветою и тоже в честь матери князя.

В имении воцарились счастье и покой. Да ненадолго!

Беда пришла в тот день, когда пастухи схватили в ночноммолодого цыгана, пытавшегося угнать чуть ли не полтабуна. Его скрутили и,избитого, окровавленного, потащили на расправу к князю.