Жажда лазурного дракона - Анна Пожарская

Расчет оправдался, на звук сбежались еще маги, а чуть раньше, чем пришел человек с цепью, примчался Нуласк. Взъерошенный, сонный, но жутко злой. Глаза правой руки мудрейшего метали молнии, кровь прилила к лицу.

– Идиоты! – заорал он не своим голосом. – Это жрица. Просто не может обернуться! Так бывает.

Подошел вплотную и осторожно погладил морду драконицы.

– Сейчас, Каяра, я помогу.

На душе посветлело. Страх и боль ушли. Осталась лишь уверенность, что вот-вот все наладится. Драконица закрыла глаза и потерлась о плечо мужчины. В такие моменты становилось понятно, почему именно Нуласк – правая рука Васила. Не самый сильный маг, но вожак, способный взять все в свои руки в нужный момент.

Он почесал жрице нос, в животном обличье не было ласки приятней. А потом схватил за морду и, не давая отвести взгляд, начал заклинание. Каяра взвизгнула и дернула головой, но Нуласк не дал ей вырваться. Если что-то разладилось в оборотном процессе, то первые несколько превращений всегда болезненны, тут главное – не отступать. Жрица мысленно собралась в комок, запрещая себе сопротивляться. Поймала взгляд соплеменника и вместе с прорезавшей тело болью почувствовала, что мир вокруг изменился. Она снова стала похожа на человека.

– Спасибо! – слабо улыбнулась и тут же поведала цель возвращения. – Хочу видеть отца. Он жив?

Нуласк опустил глаза.

– Жив, – выдохнул он. – Но ты прилетела вовремя.

Не помня себя, Каяра побежала к дому Васила. Вошла без стука, дверь у мудрейшего никогда не бывала запертой. Проскочила общую комнату и очутилась в спальне. Отец открыл глаза и слабо улыбнулся. Выглядел не очень, впрочем, гораздо лучше, чем представляла себе драконица. Голова и руки мужчины были перевязаны, но глаза и рот уцелели. Вероятно, Васил все-таки успел увернуться от прямого огня.

– Как ты? – Каяра чмокнула его в щеку, втягивая носом горьковатый запах лечебных зелий.

– Спина болит.

– Позволишь? – жрица протянула руки к ранам, скорее всего, лекарство используют правильное, но проверить было не лишним.

Мудрейший развернулся, подставляя перевязанную спину. Каяра отодвинула ткань и тяжело сглотнула: синий не пожалел огня, заживать рана будет долго, и наверняка останутся шрамы. Осторожно дотронулась кончиками пальцев, вздохнула и закрыла глаза, позволяя владычице взглянуть на подопечного.

Тело охватила злость, давняя, выпестованная. Огонь синего не пугал, раздражало, что серый может уйти. Будто во сне, подгоняла заклинание в надежде достать старого прохвоста. А потом ударила что есть силы и, не успев толком вздохнуть, попала под жаркую атаку.

Отпустило быстро. Нужный запах пришел мгновенно. К счастью, это лекарство в деревне знали давно и лечили Васила правильно. Каяра кивнула отцу и направилась на кухню подогреть кисель. Сомнения улетучились: жизнь мудрейшего в безопасности, а раны со временем заживут.

Принесла завтрак: кисель и выпечку. Устроилась на стуле рядом.

– Внимательно слушаю, что тут произошло, – посмотрела на отца, ухватившего кружку с напитком.

– Нас навестили, чтобы разведать путь, а заодно прощупать, достаточно ли ослабла богиня, – пояснил Васил. Сделал несколько глотков и прошил дочь взглядом. – Мне кажется, мы ошиблись в расчетах, и все случится значительно раньше. Что скажешь?

– Я чувствую ее присутствие, она слаба, но еще с нами. Да и звезды пока согласуются с предположениями, – пожала плечами. – Не понимаю, сколько у нас времени.

– И я, – мудрейший залпом допил кисель. – Те трое – чародеи с особыми умениями: синий может заставить сменить ипостась, белый – лишить полета.

– А серый чем провинился? – поинтересовалась Каяра и откусила булку. Та, хоть и оказалась не самой свежей, все равно осталась вкусной.

– А серый мог оставить всех без огня. Его я видел в деле много лет назад, – Васил ухмыльнулся, – тогда он был моложе и шустрее… – протянул кружку дочери, и та наполнила ее киселем снова. Дотронулся кончиками пальцев до небритого подбородка. – Остается понять, приходил их цвет или рядовые воины. Щит изменим, святилище попробуем спрятать, но, если явится хотя бы с полсотни таких крылатых, нам не устоять.

Каяра взяла еще булку. На этот раз ей повезло меньше – выпечка больше напоминала сладкий сухарь. Отгрызла кусочек, отпила кисло-сладкого напитка. Поймала задумчивый взгляд отца.

– Жаль, что у тебя нет огня в животной ипостаси, Каяра. Пригодился бы…– вполголоса посетовал он.

– Есть в человеческой.

Васил покачал головой.

– Поверь, стоять в человеческом обличье перед крылатым чужаком страшно, реши он просто задавить тебя, никакой огонь не спасет.

Жрица кивнула. Бессмысленно спорить, отец прав. Им бы подумать об этом хотя бы два года назад, все было бы иначе. Но готовясь встретить врага, упустили столько важных деталей, что иногда хотелось выть от досады.

– Ты, надеюсь, насовсем? – мудрейший снова протянул кружку.

– Нет, – Каяра вылила туда остатки киселя. – Посижу с тобой, зайду в святилище и полечу назад. Мы еще, – почувствовала, что краснеет, – не выполнили все обязательства.

– Во имя владычицы! – Васил поднял глаза к потолку. – Понимаю, ты была бы парнем, я бы вещал, как соблазнить девственницу. Но ты девушка… Красивая, желанная. Говорила, знаешь, как действовать. В чем дело? Кайтаран бессилен?

– Насколько я поняла, нет, – ехидно улыбнулась драконица, – но…

– Никаких но! – мудрейший в сердцах махнул рукой и поморщился от боли, но речь не прервал. – Обняла, чмокнула в шею, залезла руками под рубаху, шепнула «возьми меня». Остальное он сделает сам. Что не получается?

– Он ждет моей любви…

– Хорошо, – Васил взглянул на Каяру так, будто та никак не может выучиться читать. – Вместо «возьми меня» прошепчи «люблю тебя», и дело сделано.

Жрица шумно вздохнула. Если бы все было так просто! Подруги говорили, что рядом с желанной женщиной мужчина забывает обо всем на свете, но даже в тот вечер на озере Кайтаран сохранил хладнокровие. Скорее всего, секрет стойкости прост – она не нравится правителю, вот он и не спешит.

Посмотрела на отца. Васил прикрыл глаза, вероятно, устал от разговора.

– Прогуляюсь в святилище, – сообщила она. Подошла и чмокнула мудрейшего в лоб. Погладила по щеке.– Не волнуйся, папа, я все сделаю как надо.

Васил поймал ее руку. Поднес к губам и поцеловал ладонь.

– Как давно ты не называла меня так, Кая.

– Очень давно, – Каяра опустилась на колени и прижалась к отцовской груди, вслушиваясь в стук большого драконьего сердца. – Береги себя. Без тебя я останусь совсем одна. Обещаешь вести себя осторожно?

– Обещаю, – согласился мудрейший. – А теперь иди и девственницей не возвращайся.