Узурпатор - Энгус Уэллс

— Мне надо побеседовать с королем. Ты пойдешь к себе?

Рука Тепшена Лала легла на плечо юноши, и Кедрин кивнул. Браннок стоял рядом: он чувствовал запах костра, исходящий от кожаного одеяния полукровки.

— На такой должности твой кошелек, конечно, станет потяжелее, — шепнул Кедрин, и Браннок рассмеялся.

— Но теперь — от честного золота, дружище!

Кедрин услышал короткий смешок кьо и фыркнул.

— Ты меня проводишь? Хочется посидеть со старыми друзьями.

— Конечно, — Браннок взял юношу под руку. Им предстояло снова преодолеть лабиринт здешних коридоров. — Кстати, у тебя не найдется вина? От их разговоров у меня в горле пересохло.

Бедир смотрел, как они уходят. Благодарение судьбе, у его сына есть двое надежных друзей. Но когда он повернулся к Дарру, на лице правителя Тамура не было ни тени улыбки.

— Пойдем, Бедир.

Король жестом пригласил Бедира следовать за ним. Покинув палату, они направились в личные покои Дарра.

Эти комнаты располагались в стороне от остальных. Именно такими должны были быть королевские покои в крепости, которая строилась для обороны границ. Но ни в одной из своих резиденций Дарр не чувствовал себя так уютно, как в этих скромных комнатах с каменными стенами. Пол прихожей покрывала тростниковая циновка. В простом очаге потрескивало пламя. Напротив стояли два стула, не украшенных ни резьбой, ни инкрустацией, между ними — низкий столик. Графин и пара кубков из резного хрусталя разбрасывали по комнате мелкие радужные блики.

— Мои кости начинают жаловаться на сырость и холод, — улыбнулся Дарр, наполняя кубки крепким галичским вином. — Может, это возраст?

— Ты же ненамного старше меня, — отозвался Бедир. — Не королевский же медальон холодит тебе кровь?

— Почему нет? Нелегко править государством. Но у меня, кажется, появилась надежная опора. Твой сын. Кедрин растет быстро, друг мой.

— Он становится мужчиной, — Бедир вытянул ноги, почти касаясь подошвами сапог решетки очага. — Я как раз хочу поговорить о нем. И о том, что его ждет.

Он умолк, но Дарр кивнул, призывая его продолжать. Пока Бедир не договорил, король не проронил ни слова, лишь время от времени пригубливал вино. Когда правитель Тамура поведал о признании Кедрина и своем желании отправиться в Эстреван вместе с Уинетт, по лицу Дарра пробежала тень.

— Я понимаю… но что я могу сделать? — проговорил он. — Я больше не могу приказывать Уинетт как отец дочери. Те, кто избрали Служение Кирье, больше не принадлежат своей семье. Я вправе говорить с ней как король… но, согласись, это не самая удачная мысль. Если она отправится с вами… пусть это будет по доброй воле.

— Разумеется, — согласился Бедир. — Иначе и мне не надо. Но… как король, как ее отец — неужели ты не поддержишь меня?

— Ты уверен, что это самое разумное решение? — спросил Дарр. — Друг мой, я сделаю все, что в моей власти, чтобы Кедрин обрел счастье. Госпоже ведомо, мы очень многим ему обязаны. Но я не уверен, что ты ясно понимаешь ситуацию. Похоже, голос крови лишает тебя зрения.

— Тепшен сказал мне то же самое, — признался Бедир. — Но я вижу, что настроение Кедрина колеблется, точно язык колокола — от удара к удару. Сколько это может продолжаться? Я начинаю опасаться за его здоровье. Боюсь, что, если Уинетт останется здесь… Если она поедет с ним в Эстреван, ему будет хотя бы утешение на время пути.

— Но путешествие закончится. И что тогда?

— Тогда… у него есть немалый шанс вернуть зрение. Если нет… и если Уинетт решит вернуться в Высокую Крепость… По крайней мере, это произойдет в Священном Городе. Думаю, там его сумеют поддержать.

— Это разумно, — задумчиво проговорил король. — Я поговорю с Сестрами Андурела. Если они сочтут, что Уинетт стоит ехать с вами, я попрошу ее обдумать такую возможность. Большего, друг мой, я сделать не могу. Моя власть ограниченна, ты сам знаешь.

— Понимаю… и благодарю тебя.

— Это такая малость, — пробормотал Дарр, поглаживая свои редеющие волосы. Его внимание уже было поглощено танцем язычков пламени. Казалось, их причудливая вязь могла содержать нечто, способное разрешить его сомнения.

— Раз уж пошла речь о Кедрине… — промолвил король, наконец очнувшись, — что ты думаешь о том, что говорится о твоем сыне в пророчестве Аларии?

Бедир помрачнел и, в свою очередь, отвернулся к огню. Вопрос требовал размышлений.

— Я не знаток Писания, так что на мое мнение вряд ли стоит полагаться. Но в одном я уверен. Мы должны признать: Кедрин и есть тот, чье рождение предсказала Алария. И для меня это еще одно основание просить твоей помощи. Попытайся убедить Уинетт. Если Посланец жив, Кедрину предстоит сойтись с ним лицом к лицу. И лучше, если перед этой схваткой у него будет мир на душе.

Дарр склонил голову.

— Ты думаешь… если они еще какое-то время проведут вместе, Уинетт захочет изменить решение?

Бедир восхищенно улыбнулся:

— Ты видишь меня насквозь, Государь.

— Если бы ему приглянулась Эшривель…

— Я думал об этом, — признался Бедир, — даже напоминал о ней Кедрину. Но он и слушать не захотел.

— Настолько все было бы проще… — проговорил Дарр, словно обращаясь к себе самому. — Я был бы рад видеть свою младшую дочь замужем за принцем Тамура. К тому же это решило бы вопрос с Хаттимом Сетийяном.

— Так он все еще за ней ухаживает?

— И весьма настойчиво, — король снова наполнил кубок, — тем более что она к нему вполне благосклонна. Когда мы уезжали, они обменялись подарками.

— Что я могу сказать… он в своем праве, — отозвался Бедир, зорко глядя за тем, как меняется лицо Дарра.

— Вот видишь! — в голосе короля смешались отчаяние и раздражение. — Как я могу помешать? Я же понимаю: он любит не столько Эшривель, сколько наследницу Высокого Престола.

— По-прежнему рвется к власти?

— Он рвется к престолу, — твердо сказал Дарр. — И женитьба на моей дочери обеспечит ему если не саму корону, то дополнительные права на трон.

Бедир положил руку на плечо друга.

— Ты не так уж стар. Ты еще долго будешь нами править.

«На самом деле каждый год на Высоком Престоле берет у тебя добрых два года жизни», — подумал он.

— Я тоже не вечен, — король улыбнулся, и в его глазах мелькнула усталость. — Настанет время, когда Королевства будут выбирать нового правителя. Хаттим Сетийян думает об этом дне.

— Не видать ему моего голоса, как своих ушей, — фыркнул Бедир, потянувшись за фляжкой. — И голоса Ярла тоже.

— А за кого ты отдал бы свой голос?

Вопрос Дарра застал правителя Тамура врасплох.

— Рано или поздно встанет вопрос о престолонаследии, а у меня только две дочери. Допустим, Уинетт продолжит служение Госпоже. Тогда единственная наследница Высокого Престола — Эшривель. И по обычаю, ее супруг будет главным претендентом на престол.