Узурпатор - Энгус Уэллс

— Согласен, — Дариен погладил бороду. — И давайте сначала поглядим, что Королевства дадут без крови.

— Может, и правда лошадей, — с надеждой проговорил Фарлан.

Корд и Тренол расхохотались. Первое, о чем придется думать будущему Улану Дротта — это о конюшнях для могучих кешских скакунов.

— Возвращаемся, — заключил Дариен. — Расскажем людям, что мы решили.

Остальные кивнули в знак согласия. Оседлав своих приземистых лесных лошадок, уланы поскакали к лесу, а за ними последовали гехримы.

Деревья были уже обнажены зимними ветрами. Но никто не обратил внимания на ворону, которая все это время сидела неподалеку на ветке — черная, как уголь, и неестественно крупная: ее клюв был с наконечник доброго копья. Когда варвары тронулись в путь, она захлопала крыльями и полетела над опустевшей дорогой. Скользя по спирали в воздушных потоках, она поднялась достаточно высоко, чтобы видеть оба отряда. Варвары и жители Королевств ехали каждый в свою сторону. Сделав круг, ворона устремилась к земле. Когти царапнули по камням, на которых еще недавно сидели вожди варваров. Какое-то время она разглядывала скалы, поблескивая горящими глазами, красными, как раскаленная лава. Потом она каркнула, и воздух вокруг замерцал. Казалось, весь слабый свет зимнего солнца сосредоточился в одной точке. Крошечный сияющий шарик раскалился добела, на миг разогнав холод, и тут же взорвался. Когда удушливый запах серы рассеялся и свет померк, на камне стоял Тоз, и его безгубый рот кривился в усмешке.

— Отлично, — пробормотал он, и его голос был похож на шипение змеи. — Они идут в Королевства. Господин мой… я вижу путь.

Менять облик было тяжело. На это уходило неизмеримо большая часть накопленной силы, нежели на любые внешние проявления его мощи. Долгое мгновение он стоял молча. Грива цвета золы падала на лицо, глаза закрылись и почти исчезли в глубоких глазницах. Он вдыхал холодный воздух, насыщенный влагой реки, и с наслаждением ощущал, как тело принимает привычную форму. Наконец он поднял голову, выпрямился во весь рост и застыл, глядя на юг. Там лежали земли Королевств. Дождаться каменщиков, заманить одного из них в расщелину между скал и восстановить силы, опустошив никчемное человеческое тело… Искушение было велико. Но покидать убежище? Нет, лучше остаться здесь и отдохнуть. Он слишком близок к своей цели, чтобы так рисковать. Смерть еще одного жителя Королевств может вызвать подозрения, и враги в лазурных одеждах его обнаружат.

Здесь он мог ощущать силу их проклятой Госпожи. Он снова стоял у самых стен Высокой Крепости, но его больше не поддерживала вера Орды. Нужно прибегнуть к хитрости, чтобы преодолеть преграду, которою установила Эта Женщина. Если бы его, как прежде, несла волна ярости и жажды боя, которая наполняла варваров… Но Народ лесов уже не на его стороне. Он одинок, прячется в расщелине под защитой скалы и мечтает о мести и власти… Только усилием воли он сдержался, чтобы не обрушить пламя на этого проклятого юнца, когда тот произносил свои банальности и обольщал этих темных дикарей обещаниями. Но сейчас это маленькое удовольствие шло вразрез с целями его Господина. Смерть Кедрина входила в его планы, но… всему свой черед. Сейчас это означало выдать свое присутствие. Лучше подождать, с наслаждением предвкушая месть. Это наслаждение становилось острее, когда он понимал, что Кедрин сам открывает ему путь.

Именно Кедрин. Лишь приглашение, произнесенное вслух, поможет преодолеть чудотворные барьеры, которые преграждают его Господину путь в Королевства. Иначе вряд ли удастся достичь желанной цели. Но Кедрин, сам того не зная, помог ему. Теперь достаточно немного подождать — и оказаться среди варваров в тот момент, когда их пригласят в крепость.

Конечно, это небезопасно. Это потребует всей его мощи. Не используя силу открыто, установить вокруг себя барьер — чтобы женщины в голубых одеждах оставались в неведении, в то время как он будет рядом… Впрочем, у них сейчас хлопот полон рот. Найти себе убежище в крепости… это будет не слишком трудно. Там он будет ждать — снова ждать и искать того, кто сможет стать орудием в его руках — орудием мести и исполнителем великого плана его Господина. Пока же остается отдыхать, накапливая силы.

Он скорчился в тени огромных валунов и поплотнее закутался в меха. Здесь, на большой высоте, носились неистовые ветры, усеивая небо причудливыми обрывками облаков. Пестрый, постоянно меняющийся узор из теней и солнечных бликов покрывал землю. Где-то за белтреванской дорогой шумела и грохотала Идре. Через некоторое время он начал различать стук молотов и голоса каменщиков. Звуки долетали с порывами ветра, и на краю леса отзывалось пронзительное эхо. Казалось, люди совсем близко, и он снова ощутил голод, но поборол искушение. Когда цель будет достигнута, его ждет настоящий пир. Он снова подумал о Кедрине. Почему принц закрывает глаза повязкой? Возможно, он получил в бою какое-то ранение — но кто его ранил? Боре, одержимый воин, который должен был найти и убить этого мальчишку, так и не вернулся… Неважно. Придет время, и он сможет это выяснить. Может быть, он даже вернет Кедрину зрение — пусть смотрит ему в глаза, пока из него уходит жизнь. От этой мысли становилось теплее. Скоро угаснет день, на землю опустится тьма… а потом снова можно будет выйти, чтобы вершить волю Эшера.

Когда солнце появилось над Лозинами и тускло осветило стены каньона, Тоз был готов действовать. Снег, осыпаясь с сернисто-серого неба, покрывал тонкой пеленой голую равнину, окруженную горами. Устремив глаза вверх, где в мутной дымке исчезала запоздалая стая гусей, Тоз призвал помощь Эшера. Чародею предстояло новое перевоплощение. На этот раз он сможет проникнуть в самое сердце Королевств.

Все было сделано прежде, чем на дороге появился отряд варваров. У колдуна оставалось достаточно времени, чтобы оказаться почти у них на пути и затаиться. Он следил за ними, вслушиваясь, как мерно цокают копыта приземистых и мохнатых белтреванских лошадок — все ближе и ближе. Вран, Дариен и Ремид ехали первыми, как и полагается старшим, за ними три ала-Улана Дротта и два — Вистрала. Похоже, все нарядились в лучшее платье. А вот плащи из медвежьих и волчьих шкур, которые колыхались у них на плечах, были действительно хороши. Вождей окружал эскорт из шестидесяти гехримов, вооруженных копьями, лица скрыты забралами шлемов. Ветер шевелил пучки красных и белых перьев — знак мирных намерений. Изготовясь, Тоз разглядывал кожаные доспехи телохранителей, обшитые металлическими кольцами, когда он увидел, что Ремид вот-вот проедет совсем близко.

Когда улан Кэрока поравнялся с ним, ноги колдуна распрямились, как пружины. Существо, облик которого он для себя избрал, оказалось неожиданно сильным: один прыжок — и он оказался на крупе варварского скакуна.

Ощутив магию, лошадь захрапела, хлестнула себя по бокам хвостом и затанцевала на месте. Ремид выругался. Но пока варвар, колотя коня пятками, заставлял его вернуться на место, Тоз пустил в ход чары. Лошадь успокоилась и спокойным шагом затрусила по тропе. Тем временем преображенный колдун начал пробираться сквозь грубую шерсть коня, которая представлялась ему теперь настоящим лесом. Наконец Тоз вскарабкался на заднюю луку седла и снова прыгнул вверх. Шесть его ног надежно зацепились за густой ворс волчьей шкуры, и колдун пополз на плечо варвара. Голову Ремида защищал круглый шлем из выделанной бычьей шкуры, перетянутой металлическими кольцами. Виски были прикрыты кожаными наушниками, рыжая борода торчала во все стороны, густые грязные волосы клочковатой массой выбивались из-под шлема, закрывая шею. Прикосновение к человеческой плоти разбудило голод, и Тоз больше не мог сдерживаться. Легко прокусив кожу, он пробил стенку кровеносного сосуда. Ремид коротко выругался и почесал шею. Но укусы блох были ему привычны, и через мгновение он уже не обращал на Тоза никакого внимания.