Ночь всех проверит - Александра Ковалевская

Но победителей, как предупредила Ксантиппа, по возвращении не ждет ликование толпы, торжественные приемы и пресс-конференции. Их вообще ничего хорошего не ждет. Выход для заговорщиков один – затаиться. Большие крейсеры скоро отправятся на Фомальгаут и дальше, куда поведут Звездный флот дороги большого космоса. Все должны забыть о трех малых кораблях, принадлежавших эскадре в то время, когда Содружество гостило в системе Ило-Соло.

* * *

Патрульный корабль «Певень» не просто исчерпал свой ресурс, корабль был выжат. Системы жизнеобеспечения отказали. Тимох с Ветером облачились в скафандры для открытого космоса, а Мрия с новорожденной ушла, чтобы запереться в сфере «Иглы‐1».

До этого Тимох не мог знать, что рабочие сферы белошвеек служат еще и защитным коконом своей хозяйке. Мрия собиралась повторить действия, которые он подсмотрел у Анны. Она распустит волосы, обнажится, прижмет к себе новорожденную, и сфера примет их в себя. Для внешнего наблюдателя это будет выглядеть, как если бы мать и ребенок расплавились в сиянии.

Тем временем пилот осторожно выводил «Певень» из зоны эпсилон. Челнок второй белошвейки уже ждал его в точке невозврата: Анна контролировала его патруль-ник, и Анна вытянула их всех. Вернее, втянула в привычную вселенную.

Тимох испытал невероятное облегчение.

Если бы с Анной что-то случилось, у него не хватило бы своего, человеческого ресурса перенести это.

Ему хотелось вытереть холодную испарину на лбу, но не в скафандре же. Он чувствовал, что смертельно устал и ни на что не способен. Тимох видел, что с попутчиком происходит такая же странная ломка, словно им обоим заново приходится вживаться в привычный мир.

Пилот представил, как уходил из схем «ЮНа» последний наноампер, а с ним и жизнь корабля… Нужна энергия. Но подключать «ЮН» к «АДРОНу», ведущему челнок Анны, бессмысленно, разные поколения электронного интеллекта не могут быть взаимозаменяемыми, как лом и зубочистка не могут заменить друг друга. И, значит, «Певень» придется оставить.

Ветер и Мрия с девочкой перешли на «Иглу‐2», к Анне, а Тимох Рей Гвен Тимофей, еще вчера (или сто тысяч лет тому назад?) капитан патрульной службы, подавленный, проводил последние минуты в пилотском кресле, уставившись в экран обзора, поглаживая пальцами в перчатках W‐панель, наверняка ледяную, бесполезную сенсорную панель мертвого патрульного корабля. В отсеке беззвучно шевелился мелкий мусор – след пребывания галерца (когда успел, зараза, и чем?). Перед лицом патрульного медленно плыл баллончик с бритвенной пеной. Тимох машинально подхватил его. Надавил. Пена стремительно разлетелась из форсунки, заляпав мельчайшими брызгами переборку корабля. Пятно напомнило вечноцветущее дерево франжипани – любимое дерево иланцев. Парень еще раз брызнул из баллона на стенку: дереву нужно придать законченный вид, и Тимох обозначил ствол. Затем очнулся от тяжелых мыслей, встал. Медленно, словно пытаясь отсрочить расставание с кораблем, доплыл до мембраны входа. Выплыл наружу, в шлюз, соединявший два межпланетника, и, тяжело привалившись к двери, отковырял приготовленной отверткой эмблему патрульного корабля. Сжал эмблему в кулаке. Рычагом запорного устройства вручную закрыл вход в «Певень», шесть счастливых лет носивший его по космосу. С этой минуты Тимох стал капитаном без корабля.

Теперь судьба всех зависела от кормчего «Иглы‐2».

Квантовый мозг может обладать свободой в выборе решения – Тимох знал, что есть такие версии. Что предпримет «АДРОН» с учетом того, что каждый пассажир «Иглы‐2» по законам Звездного флота виновен в нарушении нескольких статей Космического Кодекса? Если, конечно, «АДРОНы» интересуются людскими законами…

Тимох не задумывался об этом, когда искал челнок Мрии, не задумывался, когда выходил из эпислон. Но задумался на борту «Иглы‐2». Куда доставит их верный пес повелительниц торсионных полей?

Анна находилась в электросне.

Мрия предупредила, что Анне необходимы несколько часов отдыха, белль совсем на пределе. Мрия посоветовала всем выспаться; она будет держать вахту. Потом первая белошвейка встретила отдохнувшую подругу квартой сибо и, к радости проснувшихся мужчин, приготовила сибо и для них.

Задавать вопросы мастерицам не стали. У пилотов, по долгу службы бликующих в космосе вне искусственных миров, свои приметы. Горячий сибо-бульон, да еще по две кружки на каждого, – что могло быть яснее? Значит, у белль есть план, куда лететь, и цель их полета – населенный мир. Подруги придержали бы продукты, если бы дело обстояло иначе.

Пилоты приняли паек, привычно надорвали защитную пленку, которой была облита кварта – высокая кружка с крышкой. Без суеты, стараясь скрыть зверский аппетит, отламывали твердые, словно керамические, кольца – части кружки – и окунали отломанные куски в горячий сибо. Куски посуды быстро размокали, превращаясь в мокрый пресный хлеб. Так первой была размочена в горячем бульоне и съедена крышка, затем постепенно уменьшилась в размерах и сама кружка.

Вскоре к ним присоединилась Анна, с заколками-кристаллами в высоко уложенных волосах и в платье другого цвета. И она снова работала дорогу для корабля.

Тимоху уже ничего не казалось удивительным. Ни то, что белль шила многомерную иллюзию внутри иллюзорного космоса, ни то, что голографическое полотно, усыпанное мириадами искр, послушно подавалось под ее пальцами, сворачивалось, скручивалось, исходило потоками излишков энергии из складок, укладывалось, образовывало заломы и сгибы и соединялось.

Или не соединялось.

И тогда белль искала новые способы сделать так, чтобы точки старта и финиша совместились друг с другом. Для этого ей приходилось постоянно сверяться с бесконечными столбцами формул и символов, вспыхивающих в сфере, и молниеносным движением руки сметать новый прогиб пространства-времени, когда цифры тревожно вспыхивали алым.

Сфера оказалась еще и абсолютно автономной гравитационной зоной внутри корабля. Сиденье белль Анны время от времени меняло ориентацию в пространстве, и Тимох, Ветер и Мрия могли видеть вторую мастерицу то запрокинутой на спину, то перевернутой вниз головой по отношению к ним, стеснившимся вчетвером в жилой зоне «Иглы‐2».

Мрия проследила глазами за подругой, которую сфера принялась укачивать, увеличивая амплитуду колебаний так, что сиденье, как качели, плавно взлетало вверх и возвращалось вниз, при этом Анна этого, казалось, не ощущала, создавая наряд для «Иглы‐2». Первая мастерица заметила недоумение патрульного пилота и беспечно улыбнулась:

– «АДРОН» знает, как облегчить жизнь своей белль. Работа требует неподвижности, это вредно для здоровья. Было бы вредно – если бы не «АДРОН» и его меры.

Безделье располагает к размышлениям и наблюдениям. Тимох открыл для себя, что белошвейки первой триады действительно окружены непроницаемой стеной традиций. Ветер проговорился за обедом, что вместе с «Иглой», своим кораблем, девушки принимают ритуальное имя.

– И как вас зовут? – все-таки поинтресовался заинтригованный Тимох.