Дом с видом на любовь - Харриет Гилберт

Что же касается Лауры Дарси, то… вполне может оказаться, что все его усилия окажутся напрасными, ведь эта проклятая девчонка упряма, как сто тысяч кармелиток!

Лаура сидела, уставившись в пустую тарелку невидящим взглядом. Весь день она яростно готовила, мыла, убирала, стараясь изгнать из головы всякие мысли об Артуре Финли. В результате есть совсем не хотелось, а дел не осталось. Она все еще злилась, потому что читать чужие письма нельзя… Нельзя — и все! Ни деловые, ни, тем более, любовные. Этому нет ни оправдания, ни прощения, и чертов Артур Финли, человек без чести и совести, вполне заслужил голодную смерть у себя в комнате!

На самом деле так нельзя, покаянно подумала Лаура. Пусть он поступил нехорошо. Но ведь и с ее стороны нехорошо так мучить человека. Разве он виноват, что у него внутри живет вредная и неугомонная обезьяна?

Виноват, конечно, но не морить же его голодом. Это просто жестоко. Ведь он совершенно беспомощен, некрасиво этим пользоваться… Господи, ну почему она опять чувствует себя виноватой, хотя… В этот самый момент она услышала какой-то шум из холла.

А-ха! Значит, мы все-таки решились выбраться из постели? Отлично, но что она ему скажет…

Додумать она не успела, так как Артур в этот момент появился в кухне. Он выглядел буквально изможденным долгой дорогой и торопливо уселся на ближайший стул. Лаура с трудом опомнилась от шока. На Артуре Финли были только трусы. Это если не считать костылей.

— Мне показалось, или я все-таки попросила, чтобы по моему дому не шатались голые мужчины? — ледяным тоном спросила Лаура.

— Прости. Прости, прости, я знаю, я обещал надеть этот розовый кошмар с оборочками. Но будь снисходительна, Лори. Я не могу этого сделать, потому что не могу сделать этого никогда, а особенно сейчас. Ну, хотя бы потому, что твой очаровательный пеньюар не подходит мне по размеру. Он мне чуть-чуть маловат. Пойми, я в жизни не смог бы дойти сюда на костылях и в пеньюаре. Я бы просто свалился и проломил себе голову. Неужели ты настолько кровожадна, красавица, и считаешь, что моей сломанной ноги недостаточно, чтобы удовлетворить твою жажду мести?

Он жалобно посмотрел на бессердечную Лауру и с ужасом заметил, что в ее темных глазах сверкают золотисто-зеленые искорки гнева. Не простит, как пить дать, не простит!

— Лори, ну… погоди ты с одеждой… Я пришел к тебе извиниться! Я вел себя отвратительно, я больше так не буду, правда. Я действительно не имел никакого права читать твои личные письма, и, даже если ты меня не простишь — а я очень надеюсь, что ты меня простишь, я все-таки прошу у тебя прощения. Вот. Все.

— Ну… Я не знаю…

Она с трудом удерживалась от смеха. Артур в роли маленького мальчика, который просит прощения у строгой мамы, которая в наказание лишила его сладкого, был невероятно забавен и… в нем даже было что-то трогательное…

— Ну же, Лаура! Прости меня! Я обещаю исправиться, клянусь!

— Под маленького мальчика косишь? — насмешливо спросила непреклонная Лаура. — Ничего не выйдет, предупреждаю. Морочь головы своим блондинкам, а со мной этот номер не пройдет. Понял?

Именно в этот момент в животе у Артура громко забурчало, и в глазах Лауры вспыхнул мстительный огонь.

— Понятно, почему ты вдруг «раскаялся». Кормить не буду, а есть ты хочешь.

— Милосердия, прекрасная дама! Лаура, сжалься. Кстати, а что это там в кастрюльке? Запах изумительный!

— Седло барашка, тушенное с черносливом, молодыми луковками, морковью и сладким перцем, а также молодой картофель в масле, винный соус, молодое вино божоле…

— Пощади…

— Какая досада, что ты этого всего даже не попробуешь!

— Что?!

— Я не сяду за стол с голым мужчиной!

Рыжая ведьма смеялась над ним! Артур молча смотрел на Лауру и видел, как она еле сдерживает смех.

— Ладно. Если для того, чтобы спасти свою жизнь, я должен надеть розовый ужас в оборочках — так тому и быть! Мужчины из клана Финли… впрочем, это я уже говорил.

— Я готова пойти на компромисс. Не любишь носить розовые пеньюары — можешь подняться к себе и надеть брюки.

— Отлично!

— Кроме того, можешь заодно побриться и надеть свежую рубашку. Или настоящие мужчины не носят рубашки?

— Носят, носят, еще как носят! У меня там есть такая синенькая, шелковая, тебе понравится!

— Что ж, я даже могла бы помочь тебе и принести все это вниз, но только если ты меня очень вежливо попросишь.

— А… насколько вежливо?

— А настолько, насколько сильно ты хочешь есть!

Артур Финли набрал воздуха в могучую грудь и разразился цветистой тирадой, в которой не менее пяти раз повторялись фразы типа «будь так добра» и «если тебя это не затруднит». Лаура с улыбкой поднялась из-за стола.

Артур мрачно посмотрел на нее и процедил:

— Ладно, Лаура. Сегодня твоя взяла, но честно предупреждаю: когда этот чертов гипс снимут с моей ноги — берегись.

Она только презрительно фыркнула и вышла со свойственной ей стремительностью. А уже через четверть часа неотразимый инвалид со сладострастным стоном уплетал за обе щеки ароматнейшее и нежнейшее мясо с овощами.

— Это божественно! Где ты научилась так готовить?

— После окончания школы многие тратят некоторое время на то, чтобы попутешествовать по свету, а уж потом поступают в университет, снова запрягаясь в учебу. Мой отец был дипломатом, и я имела возможность во время каникул пожить в Испании, учась заодно готовить.

— Просто здорово! Ты использовала эту возможность на все сто! Никогда не думала о собственном ресторане?

— Вот уж нет! Люди и понятия не имеют, что такое по-настоящему тяжелая работа, для этого надо побывать на кухне ресторана. Я предпочитаю готовить для себя и для друзей. Клубнику со сливками будешь?

— Нет, а то я лопну. Слушай… мне правда стыдно за то, что я сделал сегодня. Я имею в виду письма… Но за поцелуй я не извиняюсь.

С этими словами он взял Лауру за руку, переплетя свои пальцы с ее.

Воспоминание о пережитом блаженстве вспыхнуло где-то в глубине души Лауры, но она поспешила его загасить.

— Что ж, письма прощены и забыты, а что касается второго пункта… Заявляю тебе совершенно серьезно: это должно прекратиться! Нечего за мной приволакиваться.

Артур отшатнулся с видом оскорбленной невинности.

— О, Лори, что ты говоришь! Приволакиваться! Бесценный алмаз души моей, о чем ты? О той паре поцелуев?

— Не смешно! И не надо постоянно напоминать, что это всего лишь невинный поцелуй, а не что-то большее. Просто запомни раз и навсегда — мне это не нравится!

— А у меня совершенно другое ощущение, Лори. Несколько часов назад в спальне мне показалось…