Клиника верности - Мария Воронова

— А что, у него нет женщины?

— Нет. После Зоиной смерти он так и не отошел.

Мужчины помолчали.

— Но то, что ты предлагаешь, — это какое-то средневековье, — сказал Илья Алексеевич после паузы. — Да и как я ему скажу? Он мало того что откажется, так еще всем потом разболтает, что Алиса нагуляла ребенка неизвестно от кого.

— Трепаться он не станет, это точно. А если откажется… В таком случае мы ничем ему не обязаны. И помогать тоже не должны. Одно дело — он твой зять, а другое — просто хороший парень. Хороших парней знаешь сколько?

— Ян, а ты бы на его месте согласился? Я бы нет. Сказал бы: «Ага, сейчас вы меня на работу устроите, а потом я всю жизнь алименты плати? Что я, дурак?»

— Думаю, честного слова, что вы с Алисой не потребуете алиментов, для него будет достаточно. Илья, он же с ней хорошо знаком.

— Это меня и пугает. Буду я еще рассказывать о личной жизни дочери всем ее знакомым!

— Как знаешь. А мне моя идея нравится. Поговори с ним, ты же ничем не рискуешь. Я почти на сто процентов уверен, что Ванька согласится. Поживут самостоятельно, а там, глядишь, и расходиться не захотят.

— Все, Колдунов, проехали. Давай лучше о твоем трудоустройстве поговорим.

Переодевшись в домашнее, Илья Алексеевич зашел в комнату дочери. Алиса лежала на диване под пледом, отдыхала после дежурства и следующего за ним учебного дня. Она мечтала стать анестезиологом-реаниматологом и с первого курса подрабатывала в отделении реанимации: сначала — санитаркой, потом — сестрой. Подработка приносила не слишком много денег, но зато Алиса перенимала у докторов секреты мастерства и сейчас, к четвертому курсу, умела ставить подключичные катетеры, интубировать трахею и могла самостоятельно провести наркоз под присмотром опытного врача. «Может же одновременно учиться и работать, — вдруг зло подумал Илья Алексеевич, — и я бы смог, не облез бы, как Жанна говорила. А я испугался. Но я ведь и не думал тогда о том, что Жанна такая же нищая, как я, а у Тамары квартира и папа-профессор! Я сделал подлость не из корыстных побуждений, просто мне казалось, раз я люблю Тамару, то материальная часть не имеет значения».

Он осторожно погладил Алису по плечу:

— Как ты?

— Нормально, папа.

— Ты ничего еще не сделала? — спросил он осторожно.

У них была договоренность, что если Алиса все же решится на аборт, то предоставит ему устраивать эту операцию. Но девочка могла не выдержать напряжения и, не видя от отца поддержки, обратиться в первую попавшуюся контору.

— Нет. Ты же знаешь, я не хочу это делать.

— Не хочешь — не делай. Как-нибудь выкрутимся.

Произнося эти ободряющие слова, Илья Алексеевич понятия не имел, как именно они выкрутятся. Выхода из ситуации, кроме убийства жены, он не видел. Не принимать же всерьез бредовые идеи Колдунова!

— А ты не говорил с мамой?

«Наверное, пора, — трусливо подумал Илья Алексеевич. — Вдруг она поймет, женщина же она, в конце концов, и все окажется не так страшно. Скажет: «Ладно, пусть рожает», — и всем нашим терзаниям придет конец. Сколько можно сидеть на горячей сковородке, в самом деле!»

— Ты хочешь, чтобы я ей сказал? — спросил он и поразился глупости своего вопроса.

— Если тебе не трудно. Может быть, завтра? Я как раз буду дежурить, а к моему возвращению домой мама успеет немного успокоиться. На тебя она сильно орать не сможет, ты же ни в чем не виноват, просто выпустит пар, и все. Но если ты не хочешь, я сама скажу.

— Нет-нет, не волнуйся, я с ней поговорю.

— Спасибо, папа.

Илья Алексеевич вышел на балкон с сигаретой. Итак, у него есть сутки, чтобы подготовиться к разговору. Нужно выдержать шквал проклятий и упреков и убедить жену не слишком мучить оступившуюся дочь. Сложная задача, если учесть, что за все годы брака ему ни разу не удалось настоять на своем.

«В крайнем случае припугну разводом, — решил Илья Алексеевич. — Она не расстроится, если я уйду, и не будет по мне скучать, но выступать в амплуа брошенной женщины не захочет. С другой стороны, она ведь знает, что я не уйду…»

Весь вечер он провел на балконе и на кухне — лишь бы не видеться с Тамарой.

— Чайник горячий? — спросила она.

Погруженный в горькие размышления, он вздрогнул от этого невинного вопроса.

— Да, только что вскипел. Приготовить тебе кофе?

— Пожалуйста.

При их натянутых, если не сказать плохих, отношениях Тамара всегда соблюдала светские формальности.

Илья Алексеевич заварил кофе, надеясь, что жена уйдет с чашкой к своему компьютеру, но вместо этого Тамара устроилась за столом напротив него.

— Представляешь, мне сегодня звонила Мариша.

— А… — проблемы Тамариной двоюродной сестры мало интересовали Илью Алексеевича.

— Она пригласила нас на свадьбу дочери, а девица-то, оказывается, на четвертом месяце, мерзость какая!

— Почему мерзость?

— Потому! В наше время никому бы в голову не пришло устраивать пышное торжество с беременной невестой. Когда живот уже виден, нужно скромно, без свидетелей расписаться.

— Тамара, ты же знаешь, сейчас у молодых совсем другой образ жизни.

— Я не знаю, как там у молодых, но я соблюдаю тот образ жизни, в котором воспитана. Естественно, я сказала, что мы прийти не сможем.

— Почему?

Тамара смерила его презрительным взглядом и фыркнула:

— По-хорошему, нужно было сказать, что мы не считаем для себя возможным участвовать в празднике разврата, но я решила не обострять отношения. Отговорилась, что ты едешь в командировку, а одна я не хожу.

И он еще надеется, что эта женщина примет Алисиного ребенка! Да она дочку в землю закопает ради соблюдения приличий!

В очередной раз выйдя на балкон, Илья Алексеевич набрал на мобильном номер своей секретарши. Понимая, как жена отнесется к молоденькой красотке в приемной, он взял на работу бывшую учительницу русского языка, внушительную пенсионерку, которая каждый документ принимала так, словно это был диктант, который ей предстоит проверить и поставить оценку. С ней Илья Алексеевич чувствовал себя третьеклассником с проблемами в учебе, но твердо знал, что любое его поручение будет неукоснительно выполнено.

— Людмила Федоровна, это ваш босс. Не побеспокоил?

— Слушаю вас, Илья Алексеевич.

— Пожалуйста, завтра с утра найдите Ивана Сергеевича Анциферова, это аспирант кафедры психиатрии академии, и попросите его зайти ко мне. После трех я жду его в любое время, буду на работе допоздна.

— Хорошо, Илья Алексеевич.

1988 год

В положенный срок Жанна пошла в консультацию. Врач, убедившись, что беременность развивается нормально, поинтересовалась личными делами самой Жанны. Сказала, может выписать справку, чтобы в загсе расписали поскорее.