Убийство в Тамбовском экспрессе - Валентина Андреева

Дорога, на которую мы свернули, уходила в неведомую даль. Наташке она не понравилась — плохо наезжена и слишком узкая для разворота. По обеим сторонам раскинулась снежная целина, заставившая пожалеть о решении попасть на участок Прутковой с задворков. Я плохо ползаю по-пластунски, а иным путем туда не добраться. Мы медленно двигались только вперед, пока вдали за пригорком не показался ряд домов. До них было не меньше километра.

— Вот послушала тебя… — многозначительно начала Наташка и запнулась, уставившись в боковое зеркало. Я тут же последовала ее примеру, но ничего подозрительного не увидела. — …и, кажется, правильно сделала! — договорила она с тревогой. — Фига себе! Оглянись назад. Быстрее! Копуша, блин… Поздно!

— В этих путах я не могу скоропостижно развернуться назад! Пока отстегнешься… Что ты там увидела?

— На фига ж было пристегиваться? Ты меня больше слушай, можно подумать, я всегда права. И помолчи, пожалуйста. Похоже, на дороге, с которой мы только что свернули, белую машину из рогатки выпустили. Так летела! Неужели вдогонку за нами? Зря она так, мы уже в другом измерении едем. Мама дорогая! А это чудо откуда?

Снижая скорость и отчаянно сигналя, навстречу нам катила «раскосая» иномарка. Наташка тут же изрекла, что разъехаться невозможно, а сдать назад ей не позволяют приличия: судя по наличию усов, за рулем встречной колымаги мужик, следовательно, обязан уступить дорогу даме. Если, конечно, не козел.

— Там все козлы! Целое стадо! — ахнула я, пугаясь медленной высадки десанта в пять амбалов из сравнительно небольшого салона иномарки. — Сейчас нас мягко перенесут на обочину и кувыркнут в сугроб, откуда «Ставрида» выплывет только весной. С талыми водами.

Наташка выдала что-то неразборчивое про неконтролируемый рост поголовья джентльменов-мутантов — результат генной модификации продуктов и мигом дала задний ход. Пятерка суровых ребят двинулась было за нами следом, но скоро остановилась и, быстро посоветовавшись, вновь утрамбовалась в подъехавшую «косоглазку».

— К-как мы их б-бортанули… — слегка заикаясь, протянула подруга. — Ирка, на трассу сейчас нельзя. Вдруг там нас караулит черт, пронесшийся сломя голову вроде как следом. Останавливаться у развилки тоже не будем. Не приведи господи, эти козлы набьют «морду» моей «Ставриде». Заметила, какие у них бесчувственные физиономии? Быстренько пятимся, поворачиваем налево и дуем вдоль по дачной улице.

Я и не думала возражать, но на повороте у Натальи неожиданно заглох двигатель. История с высадкой подоспевшего «десанта» повторилась, и пока подруга судорожно пыталась завести машину, амбалы неуклонно приближались. На это нашествие просто невозможно было смотреть, поэтому я, чтобы отвлечься, выбрала верхушку большой сосны и принялась быстро пересчитывать ее лапы. А как придется. Точное количество меня не очень волновало.

— Помощь нужна?

Доброжелательный тон вопроса, адресованного Наташке, сбил меня со счета.

— Не заводится… — непривычно жалобным голоском тоненько проблеяла она и вжалась в кресло.

— Пятьдесят… — высказалась я, отрывая взгляд от припорошенных снегом веток, и в знак солидарности с подругой кивнула.

— Да ну, какие там деньги, мы бесплатно поможем, — добродушно заявил тип, стоящий с Наташкиной стороны. — Капот откройте.

Подруга предприняла еще одну бесполезную попытку завести «Таврию» и выполнила требование. Все равно деваться некуда. Не очень уверенно открыла окно и предложила одному из амбалов рабочие перчатки. Вся группа сунулась носами в капот. Не прошло и пяти минут, как наша «Ставрида» довольно заурчала движком.

— Провод высокого напряжения из трамблера выскочил, — стаскивая перчатки, сообщил в приоткрытую амбразуру окна главный ремонтник. — Бывает.

— Они, трамблеры такие… выскочки, — через силу улыбнулась Наташка. — Благодарю вас. Это оставьте себе, — отмахнулась она от перчаток. Кажется, все еще сомневалась в добрых намерениях помощников, а посему не хотела открывать окно шире. Не удивительно. Выведи эту группу на большую дорогу, все водители автомашин на полном ходу развернутся и рванут в обратную сторону.

— Далеко едете-то? — поинтересовался еще один из доброжелателей, ввинчиваясь лысой головой в воротник куртки.

— Спасибо, мы уже приехали, — тыча указательным пальцем в дом Прутковой, — миролюбиво пояснила я, с недоумением наблюдая, как у всей группы товарищей вытягиваются физиономии.

— Нечаянно не туда, куда надо свернули, — заискивающе оправдалась Наташка. — Приятельница карту потеряла.

Дополнительных вопросов удалось избежать только благодаря новому сигнальному призыву усатого «рулевого», успевшего занять свое место в машине. Отметив, что «косоглазка» отправилась в сторону основного шоссе, мы с Наташкой снова подъехали к дому Прутковой.

На удачное продолжение нашего визита не надеялись. По словам подруги, белая машина неслась на недопустимой скорости. Объяснение одно… Нет, два: Пруткова либо пыталась скрыться, заметая следы соучастия в вагонном преступлении, либо гналась за нами как за очередными жертвами. Голосок у нее еще тот. Хотя не исключено, что с нами разговаривал сообщник.

На сей раз мобильник Прутковой не расщедрился даже на ответные гудки. Причину мы поняли сразу же, как только с силой вломились в открытую дверь. Проклятое любопытство! Да кто бы сомневался, что она будет закрыта! Проскочив маленький коридорчик в порядке организованной Наташкой очередности, мы влетели в большую комнату — кухню. В голову не пришло стучаться. В общем-то, правильно. Проявлять гостеприимство, спеша на зов визитеров в бессознательном состоянии, весьма проблематично. А Пруткова именно в нем и находилась. Несмотря на это, мы с Наташкой, застыв у порога комнаты, хором с ней поздоровались.

Оцепенение схлынуло, как вода из опрокинувшегося ведра, которое на даче по непонятной причине постоянно попадается мне под ноги. Причем в разных местах.

Пруткова лежала на боку, поджав под себя ноги, согнутые в локтях руки были прижаты к горлу. Рядом валялся безжалостно раздавленный мобильник. Мелькнуло предположение, что женщина бежала к выходу, но неожиданно споткнулась. Далось мне это навязчивое ведро с водой! Короче, споткнулась и упала. То, что перед нами именно Пруткова, мы не сомневались, хотя в длиннополом махровом халате, с растрепанными волосами, скрывающими большую часть лица, видеть ее не приходилось. Женщина сипло, с надрывом втягивала в себя воздух и толчками, с затруднением, его выдыхала. Рядом валялась табуретка старого образца, коричневая, под цвет деревянного пола. В комнате был полный бедлам. Из приоткрытой двери в соседнее неотапливаемое помещение ощутимо несло холодом. Не стоило сомневаться, что и там все перевернуто вверх дном.

Увиденное отмечалось и анализировалось по ходу дела. Наташка попыталась оказать Прутковой посильную помощь, я в меру сил мешала ей. В ходе спасательной операции выявилось то, что на первый взгляд замечено не было: на шее проводницы тугим узлом были завязаны черные колготки. О том, чтобы его развязать, не могло быть и речи.