Убийство в Тамбовском экспрессе - Валентина Андреева

— Сюда ему по ранжиру не положено. Престижная территория, вся на виду. А Макар — имя почти нарицательное. Так обзывался нищий безземельный крестьянин, вынужденный пасти чужую скотинку. За гроши и на самом далеком выгоне, чтобы своим видом не смущать добропорядочных зажиточных граждан.

— Да революция его давно освободила от несчастной пастушеской доли и именной нарицательности. Ну подумай сама, сколько сейчас состоятельных Макаров, в том числе уважаемых. Пруд пруди. Макаревич, например. Насколько мне известно, его друзья Макаром зовут… — Наташка призадумалась и озадаченно заметила: — Ир, а ведь Макар и вправду имечко редкое. Неужели народ интуитивно телят боится? Как приложения к имени. Их же пасти надо. То-то у нас в стране со скотоводством плоховато.

— Наталья, смотри на дорогу. У нашей машины езда «от бедра».

— Ошибаешься. «От бедра» так кокетливо не вихляются. Вон впереди дорога чуть пошире. Ща сориентируемся с разворотом.

Подходящее для разворота место нашлось примерно через полтора километра, но Наташка слишком нервно развернулась, мы благополучно застряли. «Ставрида» конфузливо зарылась носом в снежную целину и на Наташкины уговоры «открыть личико» не поддавалась. Колеса пробуксовывали. Пришлось выметаться из машины.

— Зачем вы свернули на эту дорогу? — подбегая к нам, задал дурацкий вопрос догнавший нас Олег. Ответ понятен — по дури.

— Стратегия! — туманно пояснила подруга.

— Безумная! — подчеркнула я. — А безумная стратегия требует безумной тактики. Вот теперь сама лезь в сугроб и выволакивай свою «голубушку».

— Я за рулем. А у тебя за сегодняшний день больше опыта в освоении целины. Снежной.

Мой протест был достаточно красноречивым. Сунув руки в карманы, я демонстративно отошла и встала посредине дороги.

— Упертая-а-а… И что ты хочешь этим сказать? — изогнула брови Наташка.

— Про систему наставничества знаешь? Буду передавать свой большой опыт тебе. Учись, подруга! Умный учится на ошибках других.

— Не одна я в поле кувырка-алась! — громко пропела Наташка, показывая мне рукой на Олега, пытающегося по пояс в снегу добраться к передней части «Ставриды». — Ирка, хватит выпендриваться. Видишь, какой «бульдозер» нам путь прокладывает. «Таврия», она как перышко. Представь, что на ее месте мог быть «КамАЗ». Хорошо, что Боря мне его не купил.

Спустя полчаса все в том же порядке (Наташка звание лидера не уступила) мы катили обратно, с тревогой наблюдая за факелом пламени и черным дымом, настырно заполоняющим видимое впереди пространство. И чем ближе подъезжали, тем больше подтверждались наши опасения — горел дом Прутковых. Не ведавшая об этом Галина беспокойства не проявляла, дремала себе в полусогнутом состоянии. У нас хватило ума не выражать громко свои эмоции.

Сзади отчаянно посигналил Олег. Наверное, требовал увеличить скорость. Наташка выругалась, остановилась и вылезла. Галина открыла глаза, и я для ее успокоения ляпнула первое, что пришло в голову: «Стратегия… с тактикой. Лежи спокойно». Как раз мыслила на тему двойной Наташкиной ошибки. Если бы она от чувств-с не свернула налево, мы наверняка бы столкнулись с убийцей, возвращающимся замести следы. Странно, что он не сделал это сразу после покушения на Галину. Хотя чего ж тут странного? Просто мы с Наташкой его спугнули. По дороге опомнился и вернулся. И если бы подругу не угораздило нырнуть машиной в снег, мы имели бы несчастье очередной раз столкнуться с этим невиданным уродом во время его активной зажигательной деятельности. Спрашивается, зачем ему нужны лишние свидетели?

Я истово перекрестилась, надеясь на то, что подруга уже сделала Олегу соответствующее внушение. Навсегда проститься с дачным домом тяжело, но куда как хуже распрощаться с жизнью. В голове молоточком билась мысль, что мы столкнулись с чем-то и с кем-то страшным и безжалостным. И этот «кто-то» вполне мог разглядеть наши неповторимые лица, тогда как мы действовали вслепую. Не исключено, что преступник в данный момент присутствует в числе других на пожаре, но в отличие от них тайком любуется плодотворным результатом своих действий.

По дороге к дачному поселку пронеслись две пожарные машины. Как всегда вовремя. Судя по осевшему пламени и увеличению дымовой завесы, дом благополучно догорал. Вины пожарников в опоздании нет, слишком поздно их известили. Интересно, какую причину пожара выдвинут в качестве основополагающей? Скорее всего, общепринятую — самовозгорание от нарушения электропроводки.

Наташка рыбкой скользнула на свое место и сразу разогналась так, что поворот на основную дорогу сопроводился возмущенным визгом тормозов и лихим заносом. Машина еще пару раз вильнула и выровнялась. Сзади, не отставая, следовал Олег.

К дому Катерины подъехали в удачный момент. Уже темнело, но народ еще не тянулся с работы в массовом порядке. Больше всего меня смущал процесс передислокации Галины в Кэтькины хоромы. В носках, в одеяле… Но подругу, казалось, это нисколько не волновало. Она предпочитала действовать по обстоятельствам, экспромт — ее конек.

Галина предприняла отчаянные попытки передвигаться на своих ногах, однако Наташка приказала Олегу взять маму на руки. Мне достались все те же одеяло и сумка. Про сковороду я скромно умолчала. Пусть побудет в машине. До лучших времен. У Кэтьки наверняка своей посуды навалом, зачем ей возиться с мытьем лишней?

Наталья шла первооткрывательницей — с ключами. Следом тащился Олег, я была замыкающей, и именно ко мне привязалась встревоженная консьержка с вопросом: «Вы к кому?!»

— Двести тридцатая квартира, к Коржиковой Екатерине. Отчество ей еще по состоянию души не положено, но вообще она Михайловна, — громко откликнулась с лифтовой площадки Наташка. — Катя что, вас не предупреждала о передаче ключей приятельнице?

Наташка красноречиво побряцала ключами.

— Как же… Предупреждала. А это?.. — Консьержка указала подбородком на меня и Олега, прилипшего с родительницей к стенке. Одним коленом он из последних сил оказывал поддержку рукам, норовившим выронить маму. Ноша хотя и была своей, но неимоверно тянула его книзу.

— А «это» значит, что я явилась с вещами, — охотно пояснила Наташка. — Олег, хватит отдыхать, проходи, лифт подан. Извините, на руках у молодого человека больная тетушка Коржиковой. Видите, человек надрывается?

— Тетушка? — с недоверием покачала головой настырная консьержка, поднимаясь следом за мной по ступенькам к лифту. — Так она же ее не так давно похоронила.

— Хотите сказать, что я эту тетушку с того света притащила? — возмутилась Наташка. — Мало у Екатерины других больных тетушек на периферии? Одна преставилась, вторая временно займет ее место в квартире. Судьба у Кэтьки такая — ухаживать за своими родственниками. Позже ей посочувствуем. На обратной дороге.

Замок в двери открылся с трудом. Что-то там заедало. В конце концов выяснилось, что Кэтька в суматохе сборов вообще забыла закрыть входную дверь. Из соседних квартир доносились звуки музыки и телевизионных передач.