У Лаки - Эндрю Пиппос

– Вовсе нет, слишком далеко. Нравится картина?

– Очень, папочка.

Асквит оглядел комнату и наконец остановил взгляд на книжной полке.

– Хочешь, я тебе почитаю? – предложил он.

Эмили сказала, что да, хочет, и Асквит начал «Илиаду», но потом решил, что для ребенка она не годится. Тогда он выбрал «Мидлмарч» и прочитал первую и вторую главы, о мисс Брук, а затем свои любимые сцены о Ватерлоо из «Пармской обители», после чего вдруг раздался стук в дверь.

Асквит убрал книгу обратно на полку и приглушенным голосом сказал Эмили, что она должна забрать картину с собой.

– Пожалуйста, не забудь ее. Это твой подарок на день рождения. И не прикасайся к краске.

Из-за двери назвали себя два констебля лондонской полиции, затем заколотили в дверь с удвоенной силой. Асквит поднес палец к губам: тихо, ни звука.

Эмили подумала: неужели мне влетит? Ее отец закрыл глаза и мягко кивал, словно кто-то говорил ему на ухо.

Когда стук прекратился и полицейские, похоже, ушли, Асквит взял дочь за руку и открыл дверь, поморщившись от скрипа петель.

– А что мы делаем, папочка?

– Спасаемся бегством.

Не глядя по сторонам, они быстро зашагали в направлении станции. Картину с кафе «У Лаки» нес Асквит. Мальчишки на тротуаре играли блестящими шариками и монетками. В доме через дорогу распахнулось окно, и наружу полилась веселая фортепианная мелодия.

Они добрались до станции. Асквит отдал Эмили картину, которую она схватила обеими руками. Она спросила отца, отправятся ли они сейчас домой в Ипсвич и как долго туда ехать, но он не слушал. Его взгляд застыл на больших станционных часах.

– А что хотели те люди за дверью? – снова спросила Эмили. – Мама их знает?

Стрелки часов, странное течение времени, как будто сбили Асквита с толку. По платформе в их сторону шли двое полицейских.

– Не так я хотел все сделать, – сказал ей Асквит.

Больше он не произнес ни слова и даже не взглянул на дочь. Развернувшись, он направился к платформе позади них. Ой, он сейчас сядет в поезд не в ту сторону, успела подумать Эмили. Он уезжает без меня.

Асквит, пригнувшись, повалился вперед, на рельсы. И Эмили, все еще сжимая картину, увидела, как его тело изломал приближающийся поезд.

2002

1

Некоторые игроманы, включая Лаки, даже завязав, обладали способностью видеть интуитивную или логическую цепочку шагов, например между суммами в пятьдесят долларов и пятьдесят тысяч. Когда эта идея пришла ему в голову, когда одним утром он сдался – после просмотра выпуска «Колеса фортуны», где все комично перевернулось вверх дном, – Лаки погладил свою лучшую рубашку и плотно закатал длинные рукава до локтя. Набил карманы, сунул под мышку сложенную газету.

Лаки направился к Марриквилл-роуд и вошел в паб, низко опустив голову, – так его мучила гнетущая вина. А еще теплилось немного надежды. Сегодняшний день казался праздником.

В этот день можно позволить себе азартные игры. Лаки прошел мимо бара в небольшую комнатку с двенадцатью автоматами, где сел перед тем, что назывался «Золотая пирамида». На стене за его спиной висел черно-белый постер: миска с креветками, подражающая парусам Сиднейского оперного театра; горизонт центрального делового района изображали бокалы для пива и шампанского; мост Харбор-Бридж – долька арбуза на пирамиде из пончиков. Гедонизм и идиотизм этого города. Какая дерзость – повесить такое в игровой комнате паба.

Синий свет, исходящий от машины, дарил ощущение комфорта, она приветствовала его теплым гудением, словно Лаки здесь ждали; идеальное для него место, где принимали в расчет химию его тела. Ради этого он вставил в автомат две банкноты по двадцать долларов.

Он установил кредиты и линии выплат, нажал кнопку. Экран вращался и вращался, пока не дошел до двадцати одного доллара, и Лаки смог выбрать функцию с пятнадцатью бесплатными попытками. Автомат издал строгий «кр-р-дзынь», потом раздался писк. Лаки, сгорбившись на столе, уронил лицо в ладони. Пятнадцать бесплатных круток принесли ему семьдесят шесть долларов. Лаки ткнул в кнопку еще три раза: еще пятнадцать круток, и еще, и триста пятнадцать баксов в сумме – знак, что пора заканчивать с игровыми автоматами.

В то утро настроение Лаки переменилось, и он никак не мог прийти в себя. Он впервые ощутил беспокойство по поводу своего плана выиграть деньги в «Колесе фортуны», открыть ресторан и оставить наследие тем, кто все еще его любит. Прослушивание, чтобы попасть на «Колесо фортуны», было простым. Продюсеры и кастинг-директор увидели в Лаки так называемый фактор человеческого интереса. А именно – то, что он основал и потерял ресторанную франшизу.

Через несколько дней ему предстояло сниматься в первом выпуске. Но в то утро он проснулся и увидел безнадежность своей цели: ему ни за что не сорвать джекпот, не собрать нужную сумму. Банки отказывали ему в кредите или предлагали недостаточно, чтобы начать малый бизнес. Лаки считали ненадежным, слишком старым, его имя обесценилось, его пыл угас. Может, азартные игры и были мостиком, с помощью которого Лаки и Деньги по-прежнему способны общаться. С хорошей ставкой он мог бы ненадолго побороть неудачу и свои паршивые решения. Азартные игры когда-то помогли ему осознать отвращение к себе. Непреодолимое чувство, что он безнадежен, которое усугубляли неизбежные проигрыши во время ставок. Сегодня Лаки сказал себе, что он был молодцом. Он не играл почти два года. Он заслужил это отметить.

В баре он взял газировку и отметил в лотерее «Кено» свои счастливые числа – дни рождения, адреса и цифры, обладающие силой, которую он не мог объяснить. Лаки не мог избавиться от них, как не мог избавиться от прозвища. Да и не хотел. Он ими играл. Проигрывал и продолжал делать на них ставки – маленькие. Другие числа заставили бы его ощущать себя отделенным от ставки, словно он притворялся кем-то другим.

2

Месяц назад Лаки Маллиос, опаздывая, сдерживая нервы, отправился на прослушивание в «Колесо фортуны». Он стоял в фойе, наблюдал, как люди в летней одежде покидают здание, возвращаясь в жаркий день. Техники в мокрых от пота футболках заносили световые приборы. Воздух, циркулировавший по телекомпании, был прохладным и ароматным, бархатистым и сладким. Он быстро проходил через легкие, усваивался в мозгу. Лаки закрыл глаза, отвлекаясь от созерцания.

Затем подошел ассистент продюсера «Колеса фортуны», пожал Лаки руку и вручил именной бейдж. Они перешли в большой конференц-зал, полный участников прослушивания, уже рассевшихся по местам. Продюсер пристально воззрился на Лаки, после чего начал перекличку. Кандидатам порекомендовали вести себя естественно, но притворяться, что на них направлены камеры. По сути, это игра на