Исповедь махрового реакционера - Алексей Венедиктов

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть правильно я понимаю, что речь идет о том, что украинские партнеры пытались забрать прямо на границе газ, но у них нет таких технических возможностей?

С. КУПРИЯНОВ: Нету.

А. ВЕНЕДИКТОВ: «Газпром» продувает газ до определенной точки в Словакии, где и должен.

С. КУПРИЯНОВ: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это называется блокирование. Понятно. Таким образом, это называется блокирование, так, во всяком случае, сказал министр энергетики и угольной промышленности Ставицкий. Но вы считаете, что перепродажа газа европейскими партнерами Украины по иной цене не бьет по соглашению «Газпрома» с Украиной?

С. КУПРИЯНОВ: Пока в этом больше какой-то шумихи, чем реальных поставок. Если посмотреть ту статистику, которая публикуется на Украине, мы увидим, что, во-первых, объемы низкие, во-вторых, цена не принципиально отличается. Это скорее такая шумиха, чтобы показать активность.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А если говорить о пересмотре цены, о чем неоднократно говорил премьер Азаров, ведет ли «Газпром» такие переговоры с украинской стороной?

С. КУПРИЯНОВ: Зачем? Нас все устраивает.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Продавца устраивает, покупателя не устраивает.

С. КУПРИЯНОВ: Пусть тогда предложат что-то, чтоб нас это устроило.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть никаких дополнительных предложений не сделано. В этом же вопрос.

С. КУПРИЯНОВ: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не сделано. Еще один вопрос все-таки, Сергей Бобков спрашивает: «Что будет со Штокмановским проектом?». Вообще что будет? Понятно, что он сейчас заморожен. Я вам хочу сказать вот что, Сергей. У нас во время питерского форума на стенде «Эхо Москвы» побывала и давала интервью губернатор Мурманской области. И я не могу сказать по отношению к губернатору-женщине, что она была в панике, но она была в расстройстве огромном, потому что рассчитывала, как она нам сказала, что если начнется работа по Штокману, это рабочие места, ну понятно, да, это налоги. И так далее. Сейчас мы просто сидим и не знаем, что будем делать. То есть Штокман вылез как социальный проект на самом деле.

С. КУПРИЯНОВ: Да, и понятно. И он действительно был и остается социальным проектом с точки зрения Мурманской области. Но сейчас мы не готовы к тому, чтобы начать по нему работать. Потому что те затраты, которые по нему сейчас есть, пока еще только на бумаге, а все подобные проекты при реальном воплощении сталкиваются с какими-то дополнительными, заранее не предусмотренными трудностями, которые приходится решать деньгами.

Ясно, что исходя из той финансовой модели, того проекта, который у нас есть, возврат капитала по нему оказывается слишком низким при высоких рисках, для того чтобы мы могли на это согласиться. Проще деньги отдать в банк. При этом с точки зрения баланса газа у нас какой-то острой необходимости в том, чтобы вводить этот объект, на данный момент нет. Поэтому мы ждем, пока либо найдутся более эффективные и более дешевые технологии его освоения, либо изменится ситуация на рынках, то есть цена газа будет выше. Сейчас пока влезать в этот проект было бы опрометчиво.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи Елена спрашивает: «На сколько поколений в нашей стране разведанные запасы газа?».

С. КУПРИЯНОВ: Вопрос на самом деле не такой простой, потому что, например, «Газпром» каждый год ведет разведку на газ и каждый год приращивает запасов больше, чем добывает. Поэтому пока у нас больее чем стопроцентная восполняемость запасов, и по тем прогнозам, которые у нас есть, так будет продолжаться долго, особенно учитывая, что Восток еще практически вообще не изучен.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Там и дорого будет добывать.

С. КУПРИЯНОВ: Ну а что делать?

А. ВЕНЕДИКТОВ: И, значит, дорого будет продавать.

С. КУПРИЯНОВ: Ну и в целом ситуация не может стоять на месте. Посмотрите, о чем мы спорили, скажем, с нашими белорусскими друзьями году так в 2003. 35 или 42? Стояли тут насмерть. Ну и сколько сейчас стоит газ?

А. ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи, конечно, люди спрашивают – вы по-прежнему будете повышать стоимость газа на внутреннем рынке?

С. КУПРИЯНОВ: Дело в том, что мы не можем ни повышать, ни опускать. Нам цену устанавливает государство. И здесь мы тоже отчасти оказываемся вроде бы монополистами с одной стороны, да? А с другой стороны, мы зажаты такими рамками, которые не позволяют нам в каких-то случаях быть более гибкими в отношении клиентов на внутреннем рынке, как это могут делать независимые производители. Поэтому здесь так всегда было и очевидно, что будет. Газ в России «Газпром» продает по тем ценам, которые устанавливает государство.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Все-таки вас спрашивают.

С. КУПРИЯНОВ: Спрашивают, но дают всегда меньше.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. Еще одна важная и любопытная цифра. Я нашел. Мне почему-то всегда казалось, что «Газпром», если говорить о налогах и иных выплатах в бюджет, значительную долю российского бюджета составляет, я имею в виду доходную часть. Я обнаружил, посчитал, что это около 5 %. Это правда? Не помните, Сергей?

С. КУПРИЯНОВ: Долю не помню.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вокруг 5 %.

С. КУПРИЯНОВ: Значит, неплохо. Потому что если б на Газпроме было бы 20 %, это было бы действительно рискованно. А 5 весомо, но не критично.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи, конечно, опять спрашивают о газификации. Знаете, очень много вопросов из Подмосковья. Есть какой-то отдельный проект по газификации Подмосковья? Поскольку вот сколько мы тут с вами встречаемся, столько лет одно и то же: для того чтобы провести газ к участку, не к участку, это же умереть, уснуть, проснуться в слезах.

С. КУПРИЯНОВ: Да, это так. И основная проблема здесь не столько в нас, сколько в прокладке сетей низкого давления от тех станций газораспределительных, которые мы строим. И здесь несколько моментов. Во-первых, колоссальный совершенно рост в Подмосковье, да? Еще недавно там ничего не было. Уже бах, там…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Строительство.

С. КУПРИЯНОВ: Да. Все это нужно обеспечивать газом. Ну и, конечно, здесь не все зависит от нас. А многое – от областных структур, которые занимаются последней милей, то есть доводкой газа непосредственно до покупателя, до дома.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть есть некая магистральная труба, это делаете вы?

С. КУПРИЯНОВ: Это делаем мы. Не могу сказать, что там тоже нет проблем. Потому что, еще раз говорю, рост колоссальный. И мы за ним просто не успеваем. Но главные проблемы на этой последней миле.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Еще несколько вопросов, которые прислали наши слушатели, продолжают присылать. Например: «Несколько лет тому назад, – говорит господин Козьмин, – “Газпром” отказался от проекта Балтийской СПГ. Почему этот проект снова актуален?».

С. КУПРИЯНОВ: Изменилась ситуация на рынке. И сейчас мы видим – ниши на европейском рынке тоже созданы. Инфраструктура по приему газа в Европе сейчас оказывается полупустой, потому что все те, кто мог бы туда поставить, устремились в Азию. Устремились не просто сейчас разово, вот, сейчас взяли и отправили туда танкер, а на основании уже новых долгосрочных контрактов, то есть эта привязка к Азии – она не сегодня, она надолго. Поэтому для нас освобождается ниша, которую мы должны занять.