Исповедь махрового реакционера - Алексей Венедиктов

А. СИЛУАНОВ: Сложно сказать, давайте подумаем, что если теневой сектор у нас процентов 15, наверное, 20.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вы меня спрашиваете?

А. СИЛУАНОВ: Если у нас ВВП где-то 60 триллионов, если 10 % это сколько, 6 триллионов, значит 15 это 9, если у нас бюджет, в целом могу сказать, налогообложение, не НДФЛ…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Давайте в целом.

А. СИЛУАНОВ: Уровень изъятия из экономики у нас примерно 35 %. Так вот от 9 триллионов 35 % это около…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Треть. Три триллиона.

А. СИЛУАНОВ: По разным уровням бюджетов внебюджетные фонды. Из этой суммы из 35, 20 % поступает в федеральный бюджет. То есть, соответственно, большие суммы прячутся у нас в теневой экономике.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я посчитал приблизительно треть тогда.

А. СИЛУАНОВ: Большие цифры.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это много. А вы говорите плоская шкала. Или это другие налоги тоже?

А. СИЛУАНОВ: Нет, я говорю в целом. По всем налогам. НДФЛ я могу сказать, сколько поступает в региональные бюджеты. Составляет около 2 триллионов рублей. Поэтому…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это весь налог НДФЛ.

А. СИЛУАНОВ: Да. Он весь поступает в региональный бюджет. В федерацию ничего не поступает. Региональные местные бюджеты. Поэтому вывод серых зарплат из тени, это задача и регионального уровня и конечно, федерального. Потому что наполнение региональных бюджетов это важно в условиях больших обязательств, которые на них свалились. И мы с налоговой службой видим эту задачу, налоговики в этом направлении уже работают.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Последний вопрос. Ровно те же вопросы я сегодня задавал Игорю Шувалову. Пытаюсь сравнить разность подходов. Пока не вижу, к сожалению. Сейчас попробую. В чем затык с исполнением майских указов президента? Я высказал предположение, что просто денег нет в казне, потому что… Игорь Иванович говорит, есть, но обсуждают, как их расходовать. А как министр финансов ответит на этот вопрос?

А. СИЛУАНОВ: А почему затык?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, потому что президент гневно и нервно требует исполнения. А, видимо, правительство не исполняет. Раз он требует шаг за шагом, значит, есть какие-то, видимо, и объективные трудности, а не только нерасторопность отдельных министров, условно говоря.

А. СИЛУАНОВ: На самом деле майские указы направлены на решение целого ряда задач. В основном дискутируются вопросы, если говорить о нехватке денег, то нехватка денег на повышение зарплат работников бюджетной сферы. Это самая затратная часть, одна из затратных частей этих указов. Но какова здесь позиция Минфина: просто давать деньги и повысить зарплату – это ни к чему не приведет. Потому что мы должны добиваться лучшего качества услуг, оказываемых бюджетными учреждениями. Я имею в виду образование, здравоохранение, культуру. Ну, что получается, работник получал 15 тысяч, а сейчас он будет получать 25 тысяч. Ну и что? Ему если не вменить новые обязанности, если сказать, что ты должен более качественно работать, если не определить ему задания по повышению производительности труда в бюджетном секторе… Ну, простое повышение ни к чему не приведет. Поэтому президент уже об этом говорил, что нужно повышать в случае повышения эффективности работы бюджетных учреждений. А зачастую у нас в министерствах и ведомствах говорят просто о том, что мы повысили зарплату до такого-то уровня. Мы повысили зарплату, предусмотрели деньги на повышение до такого-то уровня. Надо спросить: а качество услуг повысилось или нет? Вот у нас здесь поэтому идут некие споры с отраслевыми министерствами, которые просто «давай деньги», а мы говорим: нет, ты покажи оптимизацию численности, ты покажи сокращение сети, покажи улучшение работы своей отрасли. Потому что у нас взять, предположим, количество коек на больных. Самое высокое, наверное, в Европе. Взять количество учителей, количество учеников на учителя. Самое высокое в Европе. Даже в Советском Союзе было ниже. Мы сейчас так раздули эти сети. Нужно в нынешних условиях проводить какие-то структурные преобразования, поэтому деньги должны идти вообще-то за реформами. Все время говорю, реформы проводить сложно, поэтому все хотят просто денег и отчитаться.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Такое человеческое чувство. Все хотят просто денег.

А. СИЛУАНОВ: А мы говорим: нет, ребята, давайте сначала все-таки проведите преобразования, потом будут деньги. Потому что можно делать те же самые функции с меньшей численностью, и денег много не потребуется для этого.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть указы будут все-таки выполнены.

А. СИЛУАНОВ: Указы будут, безусловно, выполнены. Знаете, президент серьезную поставил задачу, мы в любом случае выполним эти указы. В денежном, я имею в виду, эквиваленте. Но вопрос в качественном эквиваленте выполнения указа. Потому что нужно создать новые рабочие места, 25 миллионов новых рабочих мест. Это сложно, тут не столько деньги, сколько структурные меры. Можно добиться доли инвестиции в ВВП 27 %, это же не деньгами бюджетными делается. Не деньгами. Повысить зарплаты, обеспечить многодетные семьи дополнительными участками, стимулировать рождаемость – это все будет в денежной форме выполнено. Но еще раз повторю, что есть качественные показатели, которые нужно выполнять независимо от наличия или отсутствия денег. Это уже структурные преобразования. Это инвестиционный климат в России, а это не только деньги, это и общая политика, которую проводит правительство по тем или иным направлениям.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо большое. Антон Силуанов, министр финансов РФ.

2013 г.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Игорь Иванович, первый вопрос – девальвация рубля. Собственно говоря, то, что говорил, может быть, не очень понятно, министр Силуанов. Конечно, взбудоражила людей. Люди стали скупать валюту. Народ стал хватать валюту.

И. ШУВАЛОВ: Зачем они это делают? Обманутся. Не нужно. Во-первых, министр финансов не говорил о том, что девальвация происходит или произойдет. Это одна из страшилок, которую запускают. Он говорил про курс, про то, как собирается ближайшие месяцы вести себя Минфин, Банк России, какие будем использовать новые инструменты. И всем казалось, что в этих словах что-то было такое, что курс не изменится и рубль станет дешевле.

Я на это говорю следующее – что для целей бюджетной политики нам, конечно же, хотелось, чтобы рубль был чуть слабее. И тогда, вы понимаете, у нас будет больше бюджетных доходов для выполнения существующих обязательств и для выполнения каких-то отдельных программ, в том числе инфраструктурных. Но может ли правительство и центральный банк в настоящий момент какими-то отвертками или какими-то инструментами сделать так, чтобы моментально повлиять на усиление или удешевление курса?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Конечно, может.

И. ШУВАЛОВ: Нет, не может. Вы должны посмотреть, что в предыдущие годы была построена политика Банка России так, что это абсолютно прозрачные правила, основанные на коридоре, бивалютной корзине и так далее. Поэтому сейчас уже, как слон в посудной лавке, никто действовать не будет, даже если, как вы говорите, мы могли бы, никто уже этого не допустит, потому что Банк России действует как институт. Вот это институциональное оформление и рамка, в которой действует Банк России – никто туда вмешиваться не будет: ни правительство, ни законодатели, никто.