Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года - Андрей Орлов
Шрифт:
Интервал:
Председатель Верховного Совета Российской Федерации
Р.И.Хасбулатов
Москва, Дом Советов России
14 июля 1992 г.
№ 3299-1»
После того как все поднялись со своих мест и стали расходиться, Орлов и Русских подошли к возвышению, на котором стоял большой стол и трибуна. Спускаясь в зал, Сергей Вадимович заметил их, подошел, протянул руку обоим:
— Хорошо поработали. Молодцы! Спасибо!
От человека, довольно скупого на похвалу, такие слова должны были означать что-то вроде почетной грамоты или благодарности, особенно, если учесть, что председатель Комитета по обороне и безопасности сам приложил немало усилий, чтобы рассмотрение результатов парламентской проверки Министерства безопасности завершилось благополучно.
— Для дела старались! — Паша, как всегда, наклонив голову, с ехидцей смотрел на Сергея Вадимовича. — Времени было мало, а то бы мы еще обосновали, что… название «КГБ» вернуть надо! Министерство безопасности! Что это такое? Вот…
— Ладно, ладно, Паша, не хохми! — перебил его Сергей Вадимович. — Нам еще много надо что сделать, чтобы система заработала по-настоящему! — и, заговорщически подмигнув Орлову, спросил:
— Так, Андрей?
Орлов и Русских, конечно же, не относили положительные результаты обсуждения в Верховном Совете доклада парламентской комиссии только на свой счет. Активная позиция ее председателя и многих членов комиссии, авторитет Степашина, лояльность Хасбулатова и, разумеется, твердость Баранникова в отстаивании интересов своего ведомства — все это предопределило успешное завершение столь сложного дела. Но Андрей и Павел чувствовали, что в этом есть и их немалая лепта. Пять дней работа в кабинете, погруженном в сизый табачный дым и пьянящие запахи черного кофе, не прошли даром и мучительно подбираемые слова, ложащиеся в строки и абзацы «Справки о парламентской проверке Министерства безопасности Российской Федерации», все-таки достигли желаемого результата.
ВОСПОМИНАНИЯ: «Я очень был доволен совместной работой с Андреем. У нас было ощущение, что мы спасаем систему и даем новый импульс для ее развития… Мы с пим ругались, спорили… Все, что мы написали, прозвучало потом в Верховном Совете. Получилось! Я этой бумагой, которую мы тоща сочинили, горжусь! Это был своего рода посыл обществу» (Из воспоминаний П. А. Русских, в 1992–1994 годах — специалиста-эксперта Государственно-правового управления Администрации Президента).
В тот день вечером Андрей с Пашей выпили по стакану водки, закусив яблоком — единственным, что обнаружилось в кабинете у Орлова из еды. Наверное, и того и другого переполняли примерно одни и те же чувства — удовлетворение от хорошо выполненной работы и некоторое огорчение от того, что об этом, скорее всего, никто не узнает. Впрочем, подобное чувство Андрей испытывал потом много раз и даже со временем привык к нему. Хотя, конечно же, для каждого человека важно не только успешно сделанное им дело, но и общественное признание его труда, которое придает ему чувство уверенности в своих силах.
Москва. Старая площадь. Администрация Президента.
6-й подъезд, седьмой этаж, кабинет 705
Через несколько минут, преодолев два поста проверки документов, Орлов уже поднимался в лифте на седьмой этаж высокого здания из стекла и бетона, спрягавшегося за помпезными фасадами бывшего ЦК КПСС.
— …Да их там еще навалом! Выбирай что хочешь! — светловолосая девчушка в шубке, стоящая боком к Андрею, щебетала что-то своей подружке.
— Там, наверное, одни классики… На что они мне?
— Нет же, Светка, я присмотрела там такие альбомчики… Про Париж там… ну еще, знаешь, про… Это… Как там? Всякие выставки… А фотографий сколько!
— И что, все разрешили брать?
— Да, пожалуйста! Шкафы-то старые надо освобождать. Вот эти книжки и вынесли в коридор. Сказали, кому надо, пусть разбирают..
— А где это?
— Да у нас в третьем подъезде!
Весь этот диалог происходил, пока лифт поднимался на седьмой этаж. Но даже и этого короткого времени Орлову хватило понять, что обрывок разговора двух девушек, по-видимому, работающих в этом здании, касается бывшего партийного имущества — книг, фотоматериалов, альбомов, которые в одночасье вдруг стали совершенно ненужными и бесполезными. Новая власть, занявшая апартаменты прежних хозяев, не нуждалась в осколках прошлого, тем более, что они не представляли какого-либо практического интереса. «Экспроприировав» все материальные ценности и документальные материалы, новый чиновный люд, занявший кабинеты в комплексе зданий бывшего ЦК, не забыл и о многочисленной обслуге, которой тоже надо было дать поживиться за счет прежних владельцев кабинетов. А в цековских шкафах накопилось немало! Во всяком случае, многие сотрудники администрации пополнили свои библиотеки редкими книгами и живописными альбомами.
ВОСПОМИНАНИЯ: «…Помню, когда я в начале девяностых вселился в свой кабинет, но коридорам еще ходил испуганный персонал бывшего ЦК. Они все были подавленные, опущенные… У одной стены стоял узкий стеллаж. Там было очень много книг — не только полные собрания сочинений Ленина, но и разные книги, которые давали в ЦК на проверку как контрольный экземпляр. Я как-то смотрю: уборщицы складывают всю эту литературу в большие зеленые мешки. Спрашиваю их: „Куда вы все это, в библиотеку?“ „Какую библиотеку, — отвечают они, — на свалку!“ А в сейфе я тоща нашел последнюю Программу Компартии…» (Из воспоминаний Е.И. Владимирова, в 1992–1994 годах — специалиста-эксперта Управления кадров Администрации Президента).
* * *
— Андрей Нетрович, ну наконец-то! — воскликнул высокий немолодой человек с седой шевелюрой, когда Орлов вошел в один из кабинетов седьмого этажа.
— Был? — он перешел сразу почему-то на «ты». — Был у Филатова? Ну как? Когда выходишь на работу?
Голос хозяина кабинета был не просто радушный, а подчеркнуто благожелательный, как будто человек, которому он принадлежал, только и ждал, когда Орлов появится на пороге его кабинета.
Это был прекрасный и просторный кабинет с громадными окнами во всю стену, большим письменным столом и длинным столом для заседаний с рядами стульев по бокам. Вдоль противоположенной окну стены стояли книжные шкафы с зеленоватыми шторками под стеклами, маленький столик с графином и стаканами. На широком низком подоконнике стоял десяток горшков с цветами, среди них было несколько цветущих кактусов и каких-то других цветов, названия которых Орлов не знал.
Но самым замечательным в кабинете был удивительный вид из окна — на башни и соборы Кремля, крыши домов Китай-города, стеклянную галерею ГУМа, силуэты высотных зданий вдалеке. С такого ракурса Андрей еще не видел ни Спасскую башню, ни здание Правительства с развевающимся над его куполом трехцветным флагом, пи колокольню Ивана Великого. Да и фотоснимков, изображающих Москву с этой точки, он тоже не мог припомнить.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!