Хрустальный мир - Роуз Сноу

– Ничего. Она будет все отрицать, потому что сама еще не понимает этого. Ее сердце любит отставать в таких делах. Или, может быть, все получится само собой, и ее увлечение снова испарится. По крайней мере, так было с Эндрю. Может, потому, что он все время ковырял в носу. Это было отвратительно. – Грейсон сунул в рот последний кусок омлета, затем сложил столовые приборы на пустую тарелку. – В любом случае у тебя есть мое благословение прыгнуть в кровать с Престоном Бофортом. В конце концов, у вас уважительная причина.

Как по команде, Престон появился на улице в коротких шортах и белой футболке. Очевидно, он бегал по пляжу. Его волосы были немного влажными от пота, но он выглядел невероятно хорошо, когда открыл дверь в зимний сад и подошел к нам. Оказавшись у столика, он вытащил наушники из ушей.

– Доброе.

Грейсон улыбнулся.

– Доброе утро.

– Ты уже куда-то ходил? – спросила я.

Кивнув, Престон налил себе стакан воды, которую выпил большими глотками.

– Я не только бегал трусцой, но также выяснил, как мы доберемся до Эдмонда Эйкройда.

– И как же?

– Пешком, – сказал Престон. – Все на этом острове находится в нескольких минутах ходьбы. Вчера вечером я еще немного поговорил с этой Клэр.

– Она рассказала тебе что-нибудь о нем?

– Не так много, она здесь всего несколько месяцев. Пансион принадлежит ее тете и дяде. Но было нетрудно выяснить что-то об Эйкройде, в конце концов, на острове Святой Агнессы немногим более пятидесяти жителей. Некоторые из них любят гулять по пляжу и при этом очень разговорчивы. – Престон схватил тост и откусил кусок. – Эйкройд на самом деле живет совершенно уединенно. Он не особо ценит контакты с людьми, как вам уже говорила Аманда. Чаще всего он путешествует, но, если нам повезет, мы найдем его дома. – Он сунул себе в рот остаток тоста. – Я еще схожу в душ, и мы можем идти. – С этими словами он исчез внутри дома.

Грейсон беспокойно заерзал на стуле.

– Пожалуй, пойду упакую свои вещи.

Я наклонила голову, потому что не купилась на это.

– Прямо сейчас? Неужели все дело в сборе вещей? Или, скорее, в том, что в твоих мыслях все еще горит воспоминание о Престоне после душа?

– Возможно, – ответил Грейсон и обезоруживающе улыбнулся мне. – Ведь приятных воспоминаний может не хватить.

Дорога к дому Эдмонда Эйкройда проходила по живописной пляжной тропинке под высокими пальмами и помогла мне немного успокоиться. Хотя был декабрь, здесь царила приятная температура около десяти градусов, так что я чувствовала себя очень комфортно в своей тонкой куртке. Примерно через полчаса мы добрались до поместья историка. Оно находилось между дюнами и было огорожено невысокой каменной стеной. Сам дом был построен из белого камня и производил приветливое впечатление своими красивыми голубыми ставнями, чего, однако, нельзя было сказать о его владельце.

– Я приехал на остров Святой Агнессы, чтобы меня оставили в покое, – угрюмо проворчал старик в зеленом вязаном свитере. У него была седая борода и кустистые брови, из-под которых он недружелюбно смотрел на нас.

– Ваш адрес нам дала Аманда, подруга моей бабушки, – любезно сказала Лили.

– Твою бабушку я не знаю, а Аманду терпеть не могу. – Этот тип хотел захлопнуть дверь у нас перед носом, но Престон просунул ногу между дверью и проемом.

– Мы прилетели сюда только ради вас.

Старик закатил глаза.

– Конечно, это совершенно меняет дело, – сказал он. – Тогда заходите и выпейте со мной чашку чая.

– Таким вы мне уже гораздо больше нравитесь, – улыбаясь, сказал Грейсон. – Это британская вежливость, которой славится наша страна.

– Скорее, это английская глупость, не способная распознать сарказм. – Эдмонд Эйкройд посмотрел на ногу Престона. – У меня нет проблем с тем, чтобы раздавить ее.

Теперь я знала, что Аманда имела в виду под словом «чудак».

Однако Престон лишь спокойно пожал плечами.

– Давай, старик.

– Престон! – глаза Лили сузились. – Так мы ничего не добьемся.

Престон фыркнул.

– А как же тогда? Стоять здесь и позволять старику оскорблять нас? Действительно, эта стратегия гораздо лучше.

– Послушайте, у нас всего несколько вопросов, – попыталась я разрядить обстановку. – Если вы сможете рассказать нам что-нибудь о проклятии, мы больше не будем вас беспокоить.

– Проклятие в том, что вы здесь. Довольны?

– Очень смешно, – заметил Грейсон. – Вы, кажется, настоящий шутник. Видите ли, теперь я понял ваш юмор. Знаете, что я нахожу забавным? Провести весь день перед вашим домом. Мы приехали сюда не для того, чтобы нас прогнали.

– Это частная собственность.

Грейсон пожал плечами.

– Тогда вызовите полицию.

– Пожалуйста, – снова вмешалась я. – Это действительно важно. У нас всего лишь несколько вопросов. Возможно, вы единственный, кто может нам помочь. Речь идет об истории Дарктрю.

Казалось, что старик напряженно размышляет, и я надеялась, что моя приманка сработает. В конце концов, этот человек был историком. Это должно было возбудить его любопытство.

– С каких это пор молодые люди интересуются историей? – Он неодобрительно посмотрел на нас.

– Мы очень интересуемся этим. В самом деле, – сказала Лили.

– Если это так…

Я на мгновение обрела надежду, но потом Эдмонд Эйкройд добавил:

– Если вы так интересуетесь историей, то вам несложно будет ответить мне на исторический вопрос. Если вам это удастся, я отвечу и на ваши вопросы.

Престон фыркнул.

– Серьезно? Для чего нам эти игры?

– Договорились, – быстро сказала я. – Если мы сможем ответить на ваш вопрос, вы ответите и на наши.

Эйкройд почесал бороду. По нему было видно, что он искал особенно сложный вопрос, на который мы не сможем ответить.

– В тысяча восемьсот сорок шестом году корабль Ее Величества «Аякс» стал первым линкором Королевского флота с винтом. Кто запатентовал этот механизм за двадцать лет до этого? – Он выжидательно приподнял подбородок.

Конечно, никто из нас не знал ответа, поэтому мне не оставалось ничего другого, как использовать мой личный «Гугл».

Я избегала использовать свой дар с тех пор, как испытала угнетающий опыт в истине дяди Эдгара, но сейчас у меня не было выбора. В какой-то момент я бы все равно использовала его снова, так почему бы не сейчас.

Я решительно посмотрела в карие глаза Эдмонда Эйкройда, искрящиеся, полные предвкушения. Он явно предполагал, что мы не сможем ответить на его вопрос.