Стенка на стенку - Евгений Сухов

Сам хозяин частенько принимал участие в игре, но делал это больше для того, чтобы не растерять профессионализма, и с улыбкой вспоминал про былые победы. Свою карьеру Перикл начал лет сорок назад, обыгрывая в поездах дальнего следования богатых лохов-отпускников. Вид у него и тогда был весьма респектабельный, так что никому и в голову не могло прийти, что он шулер, каких по всей России не отыщется даже Десятка. Позже его аппетиты возросли, и он создал «бригаду», которая колесила по всей стране и находила Периклу клиентов среди подпольных фабрикантов, коллекционеров антиквариата и просто богатых людей, каких в советской стране было немало. Он имел целый штат наводчиков, с которыми всегда щедро расплачивался.

Позже Геркулес осел в Магадане, поближе к золотым приискам. Тамошние старатели славились тем, что были очень азартны и в одну ночь могли прогулять сезонный заработок. Но с ними надо было вести игру тонко: несмотря на любовь к куражу, старатели отличались недоверчивостью и осторожностью. Но и на них Периклу удавалось найти управу. Наводчиц он искал среди местных проституток, к которым устремлялись артельные мужики так же резво, как олени во время гона к жующим ягель самкам.

С Магадана Перикл вернулся неимоверно богатым. Казалось бы, теперь ему пришла пора утихомириться да зажить спокойно, потихонечку просаживая накопленные капиталы. Однако именно с момента возвращения Перикла на «большую землю» началась его настоящая карьера как профессионального картежника. Обладав не только воровским талантом, но еще и необыкновенными организаторскими способностями, он сумел объединить в единую касту всех шулеров и профессиональных игроков российского северо-запада. Теперь они каждые полгода стали собираться в Питере на свои сходняки, где решались текущие вопросы по устройств и безопасности казино и по сбору общака. На карточных сходках делились территории и определялась специализация игроков: одни любили играть в поездах или на самолетах, другие предпочитали жаркие курорты Черноморского побережья, третьи сшивались в гостиничных комплексах.

А немного позже Геркулос перешел в закон и зажил по понятиям. И теперь, несмотря на огромную разницу в возрасте, Леха Красный был для Перикла Геркулс как отец родной…

* * *

Парни у входа в казино, заметив приближающегося Красного, что-то буркнули в рацию, и дверь слегка приоткрылась. Охранник не удивился появлению смотрящего с гостями. В это здание на набережной он заявлялся частенько, потому что играть любил и умел. Красный проигрывал по-крупному, но частенько срывал богатый банк.

В «Олимпию» Красный мог входить в сопровождении своих телохранителей, но даже он, смотрящий Питера, не смел переступать порог зала на четвертом этаже, где шла крупная игра, и, сдав оружие, должен был томиться перед бронированной дверью под присмотром любезных, но малоулыбчивых гвардейцев Геркулеса.

Старый грек в воровской иерархии Питера хоть и сидел на ступеньку ниже Красного, был в некотором роде сам себе хозяин. С Красным, как некогда со Шрамом и с прежними питерскими смотрящими, у него было все хорошо оговорено.

Перикл был умный старик: он понимал, что если только пожелает иметь полный суверенитет, то Леха, не моргнув, открутит ему седую башку. Перикл безоговорочно признал Красного хозяином города и ежеквартально выплачивал ему «налог» с казино. Но при этом Красный приходил в «Олимпию» как простой посетитель — и если проигрывал, то отдавал бабки до копейки, а если срывал куш — на радостях отстегивал «в пользу заведения».

Красный вошел в особняк, увлекая за собой спутников: следом шел Филат с Данилой, замыкал шествие Глеб, который как бы невзначай посмотрел по сторонам: набережная была пустынной, только трое чудаков, оперевшись о чугунную узорчатую решетку, задумчиво наблюдали за медленным течением воды.

Они пересекли просторный вестибюль, на стенах которого висели гобелены восемнадцатого века и потемневшие картины в золоченых тяжелых рамах: создалось впечатление, что входишь не в казино, а в картинную галерею. По обеим сторонам мраморной лестницы высились обнаженные фигуры греческих богинь вперемешку с бесстыдными сатирами с подъятыми фаллосами. Замыкал галерею скульптур величественный Геркулес — тезка хозяина, — опирающийся на огромную суковатую дубину. Приходившие сюда игроки не могли не оценить откровенный юмор Перикла, который словно предупреждал своих посетителей: здесь вас могут не только раздеть, но еще и поиметь должным образом, а если будете не в меру строптивы, то вам предстоит знакомство с увесистыми дубинками наших атлантов.

Одна из боковых дверей распахнулась, и навстречу гостям, медленно выбрасывая вперед ступни, вышел сам хозяин. Филат был уверен, что он следил за гостями через систему видеокамер, незаметно установленных не только у входа в особняк, но и на широких лестницах.

— О боги! — картинно поднял руки Перикл. — Алексей, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! — он слегка приобнял Красного и неторопливой походкой повел его через галерею красочных полотен. — Если бы ты знал, какая сегодня была игра, ты даже не представляешь! Знаешь Маленького Геру?

— Ну?

— Он все поднимал и поднимал, но слетел напрочь! Оставил на банке тридцать тысяч баксов!

— Не хило…

— А про Кузю ничего не слышал? — испытывающе заглянул Перикл в глаза смотрящему.

— Откуда? Я же три дня не был в городе.

— Знаю я тебя! — хмыкнул Геркулос. — Тебе же всегда все известно. Мне иногда кажется, что ты никогда не покидаешь этого здания… Кузя взял полсотни штук вчера на флеш-рояле.

Красный невольно улыбнулся. В словах грека была своя сермяжная правда: смотрящий не упускал случая, чтобы заслать в команду Перикла своего человека, — всегда интересно знать, что на уме у этого старого плута.

Нельзя было не проникнуться завистью к греку — его люди были преданы своему боссу, как будто служили не человеку, а полубогу. Их невозможно было подкупить даже хотя бы потому, что старый грек со своими слугами расплачивался щедро. И тем не менее Красный все-таки иной раз находил брешь в его обороне.

— Ты преувеличиваешь, Перикл, мне о тебе известно не больше, чем редактору «Питерского вестника». Ты же сам знаешь, что слухами земля полнится.

Да, кстати, — Красный остановился и обернулся к московским гостям. — Познакомься, это Филат. Может быть, слышал о таком? Мой гость из Москвы.

Перикл Геркулос отступил на полшага и не без интереса стал рассматривать Филата. Он знал, что Филат — доверенное лицо Варяга и Михалыча, он был также наслышан и о том, что Филат мастерски выколачивает деньги из должников. На мгновение в его глазах промелькнуло нечто похожее на тревогу: дескать, какая такая нелегкая занесла московского стервятника в наш зверинец? Но потом лицо приняло обычное любезное выражение.

— Кто же не слышал о Филате? Уж не по мою ли душу? — не удержался он от шутки.

Ладонь у грека оказалась мягкой и теплой, но все-таки достаточно крепкой. Филат много всяких баек слышал о греке, но встречаться с ним до сих пор не приходилось.