Призрак пера - Аличе Бассо

– Я и не надеялся, что ты придешь! – восклицает он. – То есть нет, погоди, я хочу сказать, не смел надеяться. Но все равно надеялся, всегда. На каждой презентации. Только ты… так ни разу и не пришла. Во всяком случае, я так думал. Ты же не приходила? Потому что если да, то должна была сказать мне, подать знак, подойти поговорить…

– Меня не было, – прерываю его я. Знаю. Так делать невежливо. Но раз меня не было, значит, не было.

Риккардо какое-то время просто молча улыбается. Почему он мне улыбается? То есть… вот уже много месяцев как мы исчезли из поля зрения друг друга, много месяцев он не подавал признаков жизни, ни тебе «спасибо», ни «как дела». Даже не отправил экземпляр книги с личной памятной надписью. Хотя, если подумать, такая посылка меня бы только взбесила и я при первом же удобном случае воспользовалась бы ею вместо подставки под бокал, потому что с какого перепуга отправлять человеку с личным посвящением им же написанную книгу? Действительно, что может быть безличнее и удобнее. Хочешь в самом деле поблагодарить, так передай ее, черт возьми, лично. Впрочем, в любом случае такой проблемы не стоит, потому что Риккардо никогда, в этом-то и дело, не отправлял мне книги с личным посвящением и уж тем более не пытался приехать и вручить сам. Все последние месяцы я лишь находила подтверждения, что перестала существовать для Риккардо в тот же день, когда послала ему готовый текст.

И вот теперь он стоит тут, улыбается мне, будто это самая приятная встреча из возможных, и я не понимаю, что это на него нашло. Может, у него такая же проблема с памятью, как у той рыбки из мультика?[23] Может, ему удается проводить такие презентации, как сегодня, только благодаря бессчетным стикерам, напоминающим ему, что он – известный писатель и написал книгу об Америке. А что, вероятность очень высока. Конечно. Работники книжного сейчас, скорее всего, сметают в кучу целый ковер желтых листочков с надписями вроде: «Главного героя зовут Арт» или «Америка – это тот большой континент за Атлантикой».

За его спиной я замечаю модератора и еще какую-то блондинку с перманентом, чьи кудри колыхались в первых рядах. Видимо, кто-то из организаторов, решаю я. Они явно ждут его, чтобы сопроводить на ужин.

– Хочешь пойти с нами? – вдруг спрашивает меня Риккардо.

Я даже сначала не понимаю.

До меня доходит, только когда эти двое уставляются на меня с ненавистью. Ну конечно. И так-то каждая переживает из-за присутствия второй, зная, что во время или после ужина обязательно наступит момент, когда обе начнут флиртовать с красавцем-писателем и будут друг другу ставить палки в колеса. А уж когда из ниоткуда появляется еще одна неудобная личность, более того, внезапно приглашенная самим красавцем-писателем, – перспектива, должно быть, невыносима.

Не могу сдержать полуусмешку.

Риккардо, похоже, заметил мой приступ злопыхательского веселья, а также его причину. Его улыбка в стиле «Как-я-рад-тебя-видеть» внезапно приобретает заговорщицкий окрас.

– Ну давай, пожалуйста. Я представлю тебя как редактора моей книги, так Энрико нечего будет возразить. Мы сто лет не виделись, и мне просто необходимо поговорить с умным человеком… И потом, тебе, если ты не изменилась, нормальная еда время от времени не помешает.

Собираюсь спросить, имеет ли он в виду то, о чем подумала я, но не успеваю.

– Думаешь, я забыл, что ты не из тех, у кого всегда на столе жаркое и собственноручно приготовленная паста? Забыл, что когда ты сделала… ну то, что сделала, тебе потребовалось всего шесть дней, в течение которых ты, по твоему собственному признанию, непрерывно читала романы о Великой депрессии, питаясь исключительно темным пивом и чипсами? Такие моменты не забываются. Я еще долгое время думал, откуда в чипсах и сырных палочках столько питательных веществ, которые так эффективно действуют на мозг. Веришь или нет, даже сам как-то попробовал эту строгую диету из темного пива и сырных палочек в моменты творческого кризиса. Проверить, сработает ли со мной. Кстати, результат отрицательный.

Какое-то время мы молчим и улыбаемся, как два придурка, он – нормальной улыбкой, наверное, отчасти гордясь своим остроумным рассказиком, а я привычно усмехаюсь уголком рта, несколько недоверчиво, потому что не хочу признавать, что история в самом деле неплоха. Может, я и загребла для него жар в том, что касается сюжета его книги, но очаровывать словами Риккардо Ранди умел всегда, этого у него не отнять.

В конце концов я морщусь и качаю головой:

– Не-а. Нет, Риккардо. Спасибо, но вряд ли это хорошая идея. К тому же у меня дома осталось кое-что, будет жалко, если пропадет.

– И что же?

– Виски.

– Что, и оно работает?

– Может быть. Пока на стадии тестирования.

Я улыбаюсь ему, но тут же отвожу взгляд, потому что мне не нравится менять принятые решения – что за слабохарактерность! – а если мы поговорим еще немного, не факт, что этого не случится. Махнув рукой на прощание, я ухожу, и две дамы смотрят мне вслед одновременно с облегчением и враждебностью.

Следующим утром я сижу дома, в трусах и футболке, то есть в моем понимании пижамы, и таращусь остекленевшим взглядом в по-прежнему пустой экран. Хотя на самом деле он чуть-чуть заполнился. Я решила остановиться на третьем, и последнем, варианте содержания и теперь борюсь с первыми параграфами первой главы, не в силах заставить себя ставить все эти большие буквы, необходимые в книгах Бьянки. Любовь. Гармония. Высшее Я. Ну же, Вани, ты сможешь. Я отдаю мысленные приказы непослушному левому мизинцу, зависшему над кнопкой Shift, и тут раздается звонок в дверь.

В дверь мне звонят так редко, что звук я узнаю только после второго раза.

– Иду, – отвечаю я и лишь потом вспоминаю, что я в одном нижнем белье, а потом – что мне, вообще-то, наплевать. Распахиваю дверь и натыкаюсь на курьера, которого в любом случае не смутил бы вид на мою тазовую область просто потому, что никакого вида перед ним не открывается: огромная, замотанная в розовую подарочную упаковку корзина закрывает весь обзор.

– Я ничего не заказывала, – возражаю я.

– Но это же вы Сильвана Сарка? Значит, кто-то позаботился за вас, – сообщает голос из-за корзины.

Отпустив курьера и водрузив сверток на кухонный стол, я принимаюсь за обертку, борясь с целлофаном и скрепками. Похоже на один из продуктовых наборов, из тех, что на Рождество дарят богатым родственникам, чтобы добиться расположения. И этикетка есть. Судя по ней, доставка из центрального гастронома, о котором наслышана даже я, хоть целевой аудиторией и не являюсь.

В корзине лежит изысканный хлеб, свежайший; элитные колбасы; баночки разных соусов, паштетов и солений собственного производства; парочка кусков опасного на вид сыра; коробочки с русским салатом[24] и маринованными овощами явно домашнего изготовления. Там есть и еще что-то непонятное, но на данном этапе я, естественно, уже роюсь в поисках записки, а рассмотреть остальное смогу и потом. Нахожу. Написана от руки.