Тропами Снайпера. Зов Зоны - Андрей Посняков

Рядом, в болотной жиже, что-то утробно забурлило. «Змеи» втянулись обратно в трясину. С тем же проворством, что и вылезли.

– Уходим! – не бросая нож, тревожно скомандовал Будкин. – Будь настороже. Отбивайся! Если что – бей палкой, ага.

Они пошли очень быстро, почти бегом. Разлетались под ногами бурые брызги, Валерий то и дело оборачивался… Кругом что-то бурлило. Видно, неведомое болотное чудище не оставило мысли полакомиться бродягами. Вот над трясиной снова взметнулись «змеи»… Хотя нет, не змеи – скорей, щупальца, да. Это что же за осьминог в этой чертовой болотине жил?

Впрочем, думать сейчас было некогда – надо было отбиваться, причем надеясь только на себя. Идущий впереди проводник помочь ничем не смог бы – он должен был «держать» путь, иначе… Иначе ухнут оба в трясину – там их чудище неведомое и сожрет, не подавится!

Юноша среагировал быстро. Уже на подлете нанес по щупальцу отрывистый хлесткий удар. Затем резко наклонился, пропуская второе щупальце прямо над головой… и снова ударил! Жестко, сильно – словно дрова колол. Не надеясь на жердь, молодой человек поспешно вытащил нож, который, естественно, тоже прихватил с собой в этот странный поход. Выхватил вовремя! Два щупальца вырвались из грязи одновременно. Схватили, оплели и слегу, и правую руку… Не думая особо, на инстинкте, молодой человек полоснул ножом… Полилась какая-то жижа, в трясине же словно бы проснулся вулкан…

Ага! Не понравилось? Так тебе! Н-на!

– Быстрей! – напряженно обернулся Василий. – Бегом давай, эй!

– Но тут же…

– Я сказал – бегом!

Пожалуй, сейчас это было единственное, что оставалось делать. Позади, за спинами беглецов, вздыбился целый лес щупалец, хищно изгибающихся, грозящих… Болотная жижа взбурлила, словно кипящая в котелке вода…

– Скорее! – бросив слегу, Будкин схватил напарника за руку. – Бежим!

Путники понеслись со всех ног, насколько это было возможно. Летела по сторонам жижа, позади что-то зловеще выло и хлюпало, впереди же темнело точно такое же болото. Только слишком спокойное, словно бы нарисованное, неживое.

– Ну наконец-то! – Выбираясь на поросшие можжевельником кочки, проводник обернулся и подмигнул: – А ну, давай сюда, парень. Похоже, ушли.

Валерий не заставил упрашивать себя дважды, схватился за можжевельник, выбрался… Ух-х!

– А они за нами…

– Нет, не погонятся, – с видимым облегчением рассмеялся Василий. – Это – «мертвая трясина». Здесь никто не живет. Мы, Валера, уже в Зоне, если ты не понял еще.

– В Зоне? А что значит – «мертвая».

– Да смотри сам.

Молодой человек внимательно глянул по сторонам. Действительно, как-то необычно все. Ни комары не зудели, ни лягушки не квакали, даже лозняк с камышами не рос. Да и можжевельник был какой-то рыжеватый и хрупкий – больной.

– «Мертвая трясина» – нам нынче в помощь, – пояснил проводник. – В ней никаких тварей не водится, можно спокойно идти. Единственный риск – утонуть или в грязи увязнуть, ага.

– Слушай, а этот, в болоте… ну, в том…

– Это удильщик. Мутант такой. В болотине, в озерах живет. Сам, как осьминог, на дне притаится и забрасывает на берег щупальца свои – «удочки». Схватит того, кто зазевался. На дно затянет – сожрет. Всего-то и дел. Тупая тварь, чего уж.

– Тьфу ты, – нервно рассмеялся Валера. – И много в Зоне таких тварей?

– Да хватает…

Василий потянулся было за флягой, да махнул рукой;

– Пожалуй, пойдем. Болотце минуем – а там уж посмотрим куда.

Кажется, мертвая трясина даже чавкала по-другому. Как-то глуховато, почти что беззвучно. Такое ощущение – будто по кладбищу шли. Спокойненько так… мертвенько. Никого кругом – и тишина. Тоже мертвая. Наверное, оттого-то и лезли Валере в голову разные нехорошие мысли. Все думалось о той твари – удильщике. Ежели курточка Дашкина, так выходит, что… Нет! Ну девчонка же не одна, с группой. Уж всяко отбились от тварюшки. Они ж вон с Будкиным отбились… Хотя, точнее сказать – убежали. А ведь еще обратно идти! Снова через то же болото… Или обратно какой-то другой путь есть? Надо спросить, мало ли… Нет, зачем раньше времени спрашивать? Сначала надо Дашку найти. А еще…

Ух-х ты ж!

Задумавшись, молодой человек ухнул в болотную жижу! Со всей дури. Словно в ледяной душ. Да так ухнул, что и не выберешься. Словно бы кто-то ухватил за ноги, потянул на дно так быстро и неумолимо, что и не опомниться, не сообразить. Сразу – по пояс, и тут же – по грудь, и…

Как справиться с трясиной – Валера знал, в походы когда-то хаживал. Без раздумий, отринув все свои тревожные мысли, начал грести под себя все, что полезло под руки – тряску, листву, грязь, какие-то ветки… Тут подоспел и Василий – бросил слегу.

– Хватайся!

Ухватился… Будкин потянул, дернул… да так сильно и резко, что молодой человек вылетел из трясины, словно пробка! Упал на кочки – мокрый, грязный и, наверное, смешной…

– Ну ты даешь, – присев рядом, проводник покачал головой. – Сапог-то в болоте оставил? Надо бы поискать… На вот тебе палку…

Вытащив из котомки проволочку, Будкин присобачил к слеге крюк и протянул напарнику.

– Пошеруди там, ага. А я покурю пока.

Вообще-то, в рюкзаке еще имелись берцы… Но раз уж сказано – пошерудить, так…

Исправляя собственный промах, Валера принялся орудовать крюком с яростью нового экскаватора. Взбурлил всю жижу – и не зря. Что-то вытащил, зацепил… Только вот – не сапог, нет… Рваненький женский кед… с прожженным сигаретой носком. Дашкин!

Да! Похоже, что так – Дашкин. Вот дырка, на глазах Валеры и прожженная. Окурком. Или пеплом. Да чем бы ни… Главное – парень был на верном пути! По крайней мере, ему хотелось в это верить.

Сапог так и не выловили, пришлось натянуть берцы, в которых, вообще-то, было куда удобнее, чем в старых сапогах… Но это уж так, к слову.

Еще разок глянув на кед, молодой человек выкинул его обратно в трясину – не с собой же тащить, так сказать, на добрую память. Если это вообще Дашкин… Да нет – ее, ее! Вон, и значок тоже…

– Ты что там встал-то? – нетерпеливо оглянулся напарник. – Пошли уже. Скоро полоса тумана кончится. Там уж и отдохнем… в Зоне.

Дальше шагали быстрее: мертвое болото постепенно становилось все суше, а примерно через пару часов под ногами и вообще зачавкала обычная грязь – черная, липкая, вязкая.

Редколесье сменилось густыми зарослями, переходящими в настоящую чащу. Тянулись к небу высоченные березы и липы, корявились грабы, раскачивали темными лапами ели. Солнце время от времени проглядывало средь палевых облаков, но тут же пряталось за деревьями. Хотя вроде бы дело-то шло к обеду… а солнышко – все ниже и ниже…