Тропами Снайпера. Зов Зоны - Андрей Посняков

– К обеду, говоришь? – Будкин хмыкнул и сплюнул под ноги. – Да нет, брат, вечереет уже. Стемнеет скоро. Надобно место для ночлега искать.

– Вечереет? – несказанно удивился Валерий. – Да как так-то? Вроде и времени-то всего ничего прошло. Ну, часов пять… шесть, вряд ли больше.

– Это Зона, бро, – со всей серьезностью покачал головой проводник. – Здесь время всяко течет. Ты на солнце-то глянь, ага!

Молодой человек скосил глаза. Показавшееся из-за облаков светило уже налилось оранжевым вечерним цветом и явно клонилось к закату… Да-да, вон, скрылось за кустом!

– Однако…

Юноша пожал плечами и вслед за своим напарником двинулся искать место для ночлега.

– Тут хутор один есть. Заброшенный… – на ходу пояснил Будкин. – Там и глянем.

– Заброшенный? – Не выдержав, Валера громко хохотнул. – Да тут же все давным-давно позаброшено. Сам же говоришь – Зона!

– Да не ори ты так, – злым шепотом оборвал проводник. – Не все тут заброшено… Хоть то же Периметр… тс-сс!

Приложив палец к губам, Василий осмотрелся и уверенно свернул к невысокому холмику, поросшему рябиной и буком. Протиснулся сквозь заросли чернотала, обернулся, призывно махнув рукой.

Молча кивнув, молодой человек двинул туда же. Под берцами хлюпнула, зажурчала вода… Снова болото? Да нет, скорее – ручей.

– Это воду пить можно, – склонившись над нешироким ручьем, заросшим по берегам густыми папоротниками и вербой, проводник набрал воды во фляжку. Не в ту, что с самогоном, – в другую, пластиковую.

Валерий с наслажденьем утолил жажду, черпая воду ладонями. Сразу же свело зубы – водица оказалась студеной, видать, ручей-то вытекал из родника.

– Угу, здесь поблизости ключ, – негромко пояснил Будкин.

Вытащив из рюкзака бинокль, он подошел к старой березе с двойным стволом, когда-то расщепленным молнией. Ухватившись за мощный сук, рывком потянулся, взобрался и, удерживаясь за ствол, глянул назад, в ту сторону, откуда путники только что пришли.

Валера подошел ближе, вытянул шею…

– Вон, видишь – кордон, – напарник протянул парню бинокль.

В свете заходящего оранжево-золотистого солнца за деревьями были хорошо виды укрепления – насыпь, пулеметные вышки. Что-то блестело – колючая проволока?

– Она самая, – слезая с дерева, кивнул Будкин. – Укрепления там серьезные. Чтоб кто попало в Зону не лазил… Нынче вроде как тихо все. Значит – удачно прошли. Удачно.

– Слышь, Василий… – догоняя проводника, вновь ушедшего вперед, юноша едва не споткнулся. – А этот кордон… он вокруг всей Зоны?

– Почти…

– А как же мы обратно? Так же, через мертвое болото?

Будкин лишь хмыкнул да махнул рукой:

– Не переживай. Выберемся.

Свернув на звериную тропу, путники некоторое время пробирались зарослями краснотала и черноплодной рябины, когда-то, верно, садовой, а ныне – давно уже одичавшей. Спелые черные ягоды сами просились в рот, но есть их было нельзя – радиация. Шагая вслед за проводником, Валерий старался примечать все, особенно – людские следы. А таковых попадалось не так уж и мало. Вон, на опушке – кострище. Чуть дальше, на берегу ручья, – примятая трава. Видно, кто-то не так давно ночевал, ставил палатку…

Между тем из окрестных болот снова наползал туман. Быстро темнело. Сразу же сделалось холодно, как-то неуютно, зябко, а где-то невдалеке вдруг завыли волки.

Валерий передернул плечом: да где же там обещанный хутор? В избе ночевать – пусть и в заброшенной – это всяко не в палатке. Хищному лесному зверью любая палатка – тьфу! А вот в избу, ежели дверь хорошо запереть, никакой зверь не пролезет. Даже медведь. Тем более они сейчас сытые. Хотя… есть ли здесь медведи-то? Разве что какие-нибудь мутанты типа недавнего волкопса. Все-таки – Зона.

– Ой! – оглянувшись на волчий вой, невольно вскрикнул юноша.

Не так далеко, наверное, в километре от путников, где-то в редколесье вдруг вспыхнула озорная оранжево-желтая искорка. Кто-то разжег костер! Может, свои, та компания, Дашкина…

– Василий!

– А? Идем уже. Скоро хутор.

Не оборачиваясь, Будкин прибавил шагу, словно и не замечая призывно манящего огонька. Костер был хорошо заметен в быстро сгущавшейся тьме, и странно, что проводник его не видел.

– Да вон же… позади, чуть левее…

– Костер? – Чуть замедлив шаг, проводник вдруг сплюнул с какой-то неожиданной злобой. – Это, брат, не тот костерок, что нам бы нужен. Я бы сказал – злой костерок. Чужой, опасный.

– А! Охрана с кордона? – догадался Валерий. – Что же, они по нашим следам идут? Преследуют?

– Потом расскажу, – глянув под ноги, Василий решительно свернул направо, прямо в заросли чертополоха и черной смородины.

Смородину Валера узнал по запаху и невольно сглотнул набежавшую вдруг слюну. Впрочем, все ягоды-то уже, верно, пожухли, осыпались – осень. Хоть и сентябрь, а все же…

Колючие кусты нахально цеплялись за руки, норовили ударить в глаза. Небо еще светилось палево-голубым, а на закате – густым оранжевым. Вершины высоких берез еще золотили последние лучики уходящего дня. Однако здесь, в густом подлеске, уже стояла настоящая темень – хоть глаз выколи! Проводник, впрочем, шагал довольно уверенно, хрустел ветками. На этот-то звук Валерий и шел, пока вдруг как-то неожиданно не оказался на ровной дороге! Ну да – обычная такая бетонка, какие любили строить военные. Малость выщербленная, с пробивающейся на стыках плит травой, но это все же была дорога, а не какие-то там буераки. И, главное, непроглядная тьма куда-то делась, словно бы осталась там, позади, в зарослях. То ли просто деревья стали пореже… или просто-напросто в небе появилась луна! Ну да, луна – серебристая, круглая, с чуть надкусанным боком.

Путники заметно приободрились: идти по освещенной лунным светом дороге – это не по зарослям непроходимым тащиться! Валерий даже пытался что-то насвистывать… но его тут же оборвал проводник.

– Не свисти – денег не будет. И вообще – не шуми, брат.

По бетонке напарники прошагали километра три или около того, после чего вновь свернули в заросли. Продирались по лесной дорожке, пока вдруг не уперлись в забор. Вернее – в его остатки: какие-то вбитые в землю колья, полусгнившие доски, а за ним, средь высокой травы и малинника – покосившийся дом с черными глазницами окон. Все стекла и рамы, естественно, давно уже прибрали к рукам какие-то хозяйственные личности. Даже доски с крыльца сняли и часть шифера.

Над остовом крыши сверкала луна, и ее света вполне хватало. Фонарик Будкин включать запретил. Ну, проводнику виднее…

– Что, здесь и заночуем? – Подойдя ближе, молодой человек скептически оглядел здание и хмыкнул: – Да уж! Не дворянское гнездо.

– Да уж, – неожиданно развеселился Василий. – Но все же не под открытым небом. Да нет, я не про эту крышу… Там, дальше, банька есть…