Изгнание злого духа - Роберт Лоуренс Стайн

— Тогда жди, — сказал он, и опять пошли помехи, — Что нового в школе, солнышко? Расскажи мне, как ты живешь.

Я присела на край кровати.

— Ну… сегодня вечером участвовала в конкурсе, и, похоже, меня возьмут в любительскую балетную труппу.

Последовала долгая пауза.

— В балетную труппу? В самом деле? Не знал, что ты увлекаешься балетом.

Не знал! Да почти с рождения!

— Увлекаюсь, — сказала я.

— Извини, зайчик, такая плохая связь. Придется пожелать тебе спокойной ночи.

— Я… рада, что ты позвонил, — прокричала я в трубку.

И тут я задала ему вопрос. Я должна была это сделать. Сама не знаю, почему. Я понимала, что это глупо. Что отец подумает, я немного того.

Но я должна была… должна была спросить, пока он не отключился.

Я встала.

— Можно мне задать тебе один вопрос? Но ты пообещай, что не будешь надо мной смеяться, — прокричала я.

— Что? А, ну да, конечно, валяй, спрашивай.

— Отец… Во мне есть что-нибудь странное? Я обладаю какими-то сверхъестественными способностями?

Новый взрыв помех на другом конце. Я вдавила трубку в ухо.

Что он сказал? Что ответил мне?

— Я не могу об этом говорить.

Именно так он сказал?

Неужели так?

Нет, я просто не расслышала.

— Папа! Папа! — крикнула я. — Ты меня слышишь? Что ты сказал?

Молчание.

— Папа! Папа!

Связь прекратилась.

Я уставилась на телефон. Наверняка я не расслышала. Наверняка неправильно поняла его.

«Я не могу об этом говорить».

Нет, так не годится.

Что это за ответ?

На следующий день я перед уроками встретила в раздевалке Глена.

— Как дела? — спросила я.

— Нормально, — он захлопнул дверцу своего шкафчика.

Я поправила на спине рюкзак.

— Ты сейчас куда? Что у вас первым уроком?

Его глаза нервно бегали по сторонам, будто он искал, с кем бы еще поговорить.

— Музыкальная культура, — ответил он. — Ладно. Мне надо идти.

Он схватил за лямки свой рюкзак и поспешил на урок.

Куда девалось его дружелюбие?

Кажется, он боится меня, вдруг поняла я.

В другом конце коридора я увидела Марчи и Дину, глядящих в мою сторону. Когда я помахала им, они отвернулись. Но я все равно направилась к ним.

— Эй, привет!

Я все еще думала о том, как сухо со мной разговаривал Глен. Но постаралась сделать веселое лицо.

— Какая клевая жилетка, — сказала я Марчи. — И цвет потрясный.

Не ответив, Марчи бросила быстрый взгляд на Дину.

— Ты что-нибудь узнала о Джилли? — спросила Дина.

— Пока нет, — сказала я, оглядывая коридор. — Спрошу одну из ее сестер, когда они придут.

Они обе холодно кивнули. А потом повернулись и пошли.

— Вчера вечером — это был такой ужас, — крикнула я им в спины.

Марчи обернулась ко мне. Ее бледные щеки вспыхнули. Горящие глаза поймали мой взгляд.

— Почему Джилли вчера сказала про тебя это, Мэгги?

Я сглотнула.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему Джилли обвинила тебя в том, что случилось? Почему она сказала, что в тебе зло?

— Не знаю! — выкрикнула я. — Не знаю я, почему она так сказала! Правда не знаю! Вы должны мне поверить!

Они обе лишь молча смотрели на меня. Как будто я была каким-то лабораторным образцом, странным существом с другой планеты.

Они больше не сказали ни слова. Просто повернулись и ушли.

А я осталась стоять посреди коридора, тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем. Мне было так плохо. Я чувствовала, как слезы горячими ручейками текут по моим щекам.

Значит, Марчи и Дина поверили словам Джилли.

И Глен думает, что я что-то сотворила с Джилли, чтобы в балетную труппу взяли меня.

Как они могут верить в такую чушь, в такую кошмарную чепуху?

Заметив идущую по коридору Джеки, я очень обрадовалась: хоть одно дружеское лицо! Мне захотелось подбежать и обнять ее.

Утирая слезы обеими руками, я бросилась к ней.

— Джеки, привет! Как Джилли? — крикнула я.

Она пожала плечами.

— Думаю, неплохо. В том смысле, что могло быть гораздо хуже.

— А что сказал доктор? — спросила я с замиранием сердца.

Джеки вздохнула.

— Ну… у нее серьезное растяжение в щиколотке. И два ушибленных ребра.

— Ох, надо же! А она… дома? — спросила я.

Джеки покачала головой, и ее длинные темные волосы высвободились из-под фиолетовой пуховой куртки.

— Пока нет. Врачи хотят еще понаблюдать за ней. Но, может быть, сегодня к вечеру ее выпишут.

Расстегнув на куртке молнию, Джеки направилась к своему шкафчику.

— Все это так странно, — сказала она. — Как она могла раскрутиться настолько, что не сумела остановиться? Бред какой-то…

— Я хочу… повидать ее, — с запинкой проговорила я.

Джеки уже открыла шкафчик. И присела на корточки, чтобы взять со дна несколько учебников. Но при этих словах обернулась и посмотрела на меня.

Не очень удачная мысль, — сказала она, хмуря брови.

Я открыла было рот, но слова застряли у меня в горле.

— Она обвиняет тебя, — сказала Джеки, вставая. — Думает, что ты заколдовала ее каким-то заклятьем. Чтобы она раскрутилась до потери контроля над собой.

— Но это же абсурд! — вскрикнула я.

Несколько ребят повернулись и уставились на меня.

— Да, конечно, — сказала Джеки. И опять вздохнула. — Но Джилли все время твердит о той гадалке с ярмарки. Без конца повторяет, что гадалка не шутила — она сказала правду. И Джилли считает, что эта история с ней вчера тому доказательство.

— Но… но… — заикалась я.

— Врачи пытались объяснить Джилли, — продолжала Джеки, — пытались убедить, что, вероятно, она вчера слишком разволновалась. Хотела показать всем, как она прекрасно танцует, и раскрутилась так, что не смогла остановиться.

— Да, скорее всего так и было, — прошептала я. У меня вдруг перехватило горло, во рту пересохло.