Леди-горничная убирается - Илона Волынская

Судя по документам, которые я нашла в его кабинете еще в самую первую ночь… Сейф я вскрыла, стоило Тристану с семейством покинуть кабинет, и анти-иллюзорные артефакты из строя вывела… Судя по эти самым документам, Тристан, хоть и в черной меланхолии, отправился в Мадронгу и получил там кредит в мелком, и совсем недавно возникшем частном банке. Большой кредит. Да что там, наверняка это был самый большой кредит за всю историю того банка! Кредит, который не дают под разоренное поместье и развалившуюся фабрику. И находит невесту — тоже дочь банкира, на сей раз владельца старого и хорошо известного банка, второго по значимости в империи. Такие девушки во вторые жены не идут! Но кредит дали, Эрика согласилась, в поместье их ждали, готовили подарки и комнату. И гости отправились в путь, а чтоб вдруг не передумали… к ним приставили вампира. Только сперва на поезд напали демоны, а потом жениха пристукнули куском мраморной статуи по голове.

Узнать бы, кому на самом деле принадлежит тот щедрый банк в Мадронге, готовый давать серьезные кредиты под несерьезное обеспечение — Тутсам? Или нет? Это многое бы прояснило…

Теперь взглянем на другого члена моего непростого семейства — на Мариту. Я почти убеждена, что пятнадцать лет назад именно Марита настояла, чтоб Тристан перестал оплачивать мою Академию и подписал брачный договор с де Орво. Наследницей не только де Молино, но Тормундов, да еще магессой с дипломом и правом владеть имуществом, я неизбежно составила бы конкуренцию ее детям. Да и Тристана как главу рода могла принять, а могла и не принять. Марита боролась за себя, за мужа, за их будущего ребенка… и тогда у нее хватило сообразительности придумать, как от меня избавиться. Правда, с домашней девочкой, какой я была тогда, не видавшей ничего кроме поместья и Академии, великим интриганом мог почувствовать себя кто угодно. Пятнадцать лет Марита была леди, хозяйкой поместья. Да, наследника не родила и алтарь ее не принял, да, семейство беднело, но в поместье де Молино пока еще не чувствовали изменений. И вдруг — трах, бах! Пятнадцать лет растекающийся в благодушном покое Тристан начинает ездить в Мадронгу, вдруг появляются деньги — и невеста, которая скоро станет второй женой. Если родит наследника — то и первой. Как Марита сказала: не собирается позориться и жить разведенной женой? Значит, она решила остаться… не хозяйкой, лишь молчаливой тенью при другой — настоящей леди де Молино, принятой алтарем и принесшей богатое приданое? Она ждала ее, эту другую… и навряд радовалась, даже если Тристану удалось убедить ее в необходимости второй свадьбы. А потом, в добавление ко всем страданиям, явилась я. И Тристана убили. И теперь не юная Эрика, а я вот-вот стану единственной леди де Молино. Главой рода, от которой зависит будущее и Мариты, и ее дочери.

Их будущее зависит от жалкой неудачницы! Без денег и семьи. С репутацией, испорченной войной (ах, она — и столько мужчин!) и работой прислугой (настоящая леди никогда бы не позволила себе…). Но я, какая ни есть, не навязывалась и даже не вспоминала об оставленном семействе (почти не вру — если и вспоминала, то крайне редко, своих забот хватало). И вдруг — O’Тул заставляет меня приехать под единственным предлогом, который не позволил мне отказаться. В поезде меня пытаются убить — более того, меня пытаются убить дорого! С использованием тайных знаний магов-дорожников и сложных амулетов, позволяющих убийцам остаться в живых, а мою смерть выдать за результат нападения демонов. Дорого, но… скажем так, «не информировано». Судя по словам Торвальдсона, они понятия не имели, что мне есть чем ответить даже такой опытной убийце, какой была его напарница. Я сопротивляюсь — и вместо похожего на несчастный случай убийства получается нападение демонов на поезд. Не сопротивляйся я, не убей напарницу Торвальдсона, демоны бы весело разъели меня в накрепко запечатанном артефактами купе, и никакой опасности для остальных пассажиров. И Влакисам ничего бы не грозило, и армейцам, и старик из соседнего купе остался бы жив…

Пусть простят меня люди и боги, я не чувствую себя виновной в его смерти. Зато армейцы и Влакисы чувствуют благодарность ко мне и не дают Барраке творить, что вздумается. В результате меня отпускают, и я все же появляюсь в поместье… с кучей гостей! Которых не заставишь замолчать, не отошлешь прочь, для которых лорды де Молино — всего лишь одно из многих южных алтарных семейств, далеко не самое значимое. Меня пытаются запереть, снова пытаются убить, арестовывают за убийство собственного брата, кучер-вампир норовит загрызть в камере, признается, что ему платят заговорщики, которые ни много, ни мало собираются оторвать южные герцогства от империи и… я вот-вот стану главой рода, если этому не помешают отсутствие платья и мелкие, почти детские интриги Мариты и ее дочки! Какой феерический… невероятный… БРЕ-Е-Е-ЕД!

Как будто вся нынешняя ситуация состоит из двух половинок: подлой и расчетливой, и подлой и глупой. Одна не знает о второй, но при этом действуют они вместе!

Я покачала головой, будто надеясь, что сбившиеся в комок факты от встряхивания сами собой разлягутся в правильном порядке. Этого, конечно же, не произошло, зато смутный гул не прекращающегося от самого поместья скандала превратился в сочащийся ядом голос юного Горо:

— Когда вы унижаете меня, это позволяет вам забыть о собственной ничтожности, младшая госпожа Влакис?

— Последние слова были лишним. — опережая красную от злости Аниту, откликнулась я. — Кажется, что это как раз вы пытаетесь унизить госпожу Влакис.

— Меня не волнует, что там кажется людям… — он окинул меня долгим взглядом, явно собираясь сказать гадость, но в последнюю минуту сдержался, решив быть вежливым. — …которые меня совершенно не интересуют!

По своему вежливым…

— Его волнует, что пока кошелек семейства Влакисов у меня в руках, не получается вытряхивать исполнение своих прихотей из Мариэллы. Я запретила конюхам гонять ради него коляску, так он, представь себе, заставил эту дурочку возить себя на службу, да еще и встречать! Вчера случайно узнала! Девчонка бросает ребенка, дела…

— У нее нет дел! Она только и занята нарядами, даже хозяйство не ведет, вы ее к нему не подпускаете, госпожа младшая госпожа! — от убийственности собственного сарказма у него довольно блеснули глаза. — А у меня — служба! Без которой у вас не было бы ни покупателей на ваших коней, ни нарядов ваших, ни… Да вот: нет тоннеля — и ничего нет! — он горделиво приосанился. — И что же по-вашему — я должен ходить на службу и со службы пешком, пока моя сестричка укладывает локоны?

— Поскольку она укладывает локоны не только себе, но еще мне и моим девочкам, меня это вполне устраивает.

— Тогда извольте обеспечить меня выездом или прикажите открыть городской дом Влакисов в Приморске — он как раз недалеко от туннеля, но там сейчас ни прислуги, ни порядка! — строго объявил мальчишка.

Я поглядела на него с жалостью.

— Сегодня вас отвожу я… — очень сдержанно сказала Анита.

— За шесть часов до начала смены! Целых шесть часов, сударыня! — фыркнул Горо. — Хотя бы заберите меня потом вовремя, мне надо будет отдохнуть. Можете отправить одну из своих девиц — вот уж кто вовсе ничего не делает!