Дикая энергия. Лана - Марина и Сергей Дяченко

Мне не страшно. Мне весело. Отличная получилась вечеринка. Живьем я, разумеется, не дамся. Улечу вниз в свободном полете, но и с собой прихвачу — сколько смогу. Пусть попробуют меня взять!

У входа в клуб — заварушка. Пошли в ход бутылки, цепи, арматурные прутья. В ответ трещат синие парализующие разряды. Растет гора неподвижных тел. Прожекторы все еще горят, но их свет тускнеет с каждой секундой. Пахнет паленой изоляцией. Кто-то срывается с края и летит вниз, вниз — не разобрать, полицейский это или кто-то из наших.

Умри, сражаясь! Я оглядываюсь в поисках какого-нибудь оружия…

И тут меня хватают сзади. Зажимают рот рукой в перчатке. Я даже вдохнуть не успеваю. Меня тащат к краю! Значит, не штраф и не тюрьма… Гады! Вот как со мной решили рассчитаться!

Я отбиваюсь, как могу. Бесполезно. Человек, захвативший меня, на секунду останавливается на краю стены — на самом краю. Я не выдерживаю, закрываю глаза.

— Время? — сдавленный хриплый голос.

— Раз… два… пошел.

Человек прыгает вниз, не выпуская меня из рук. Сам прыгает!

Мой рот свободен. Я могу дышать и орать. Нет, не могу — ветер забивает дыхание…

А потом невиданная сила вырывает меня из рук незнакомца. Почти вырывает, потому что он цепляется за меня, как мать за младенца. Мы уже не падаем. Нас плавно тащит в сторону — и вверх.

Мы летим?

Я открываю глаза. Ничего не вижу. Глаза так привыкли к свету, что в темноте слепы. Но мы точно поднимаемся вверх. Я слышу над головой хлопанье ткани… или это хлопанье крыльев?! Что со мной случилось, кто меня держит, куда несет?

— Осторожно, — слышу за спиной. — Я складываюсь.

Щелк!

Хлопанье крыльев обрывается. Полет снова переходит в падение. Я ору, выбрасываю вперед руки…

И не зря. Потому что подо мной вдруг оказывается твердый пол, а похититель всей массой валится на меня сверху.

Я вижу их лица, только когда небо наконец светлеет. Двоих я знаю: это мускулистый Алекс и его старший товарищ, которого зовут Маврикий-Стах («Можешь звать меня просто Мавр», — говорит он благосклонно). Третьего я вижу в первый раз. Его зовут Лифтер. Как мне со смехом объясняют, он — главный человек в Оверграунде.

Когда становится светло, они поднимают меня в гнездо. Это на двухсотом этаже, но карабкаться по лестнице не приходится. Алекс застегивает на мне сбрую — сложную вязь ремней на поясе, на бедрах, на плечах.

— Не давит?

— Немножко давит…

— Привыкнешь.

Они заставляют меня встать на край подоконника (окно выбито, конечно, внизу даже города не видно — облака). К специальному карабину крепят трос. Другой конец этого троса, пропущенного через систему блоков, оказывается, крепят к противовесу в лифтовой шахте.

— Ты только не бойся, да?

— А чего мне бояться?

Я не знаю, как себя с ними вести. Они меня чуть не убили. Они меня выхватили из-под носа у энергетической полиции и, ничего не объясняя, снова притащили к себе в башню. Кстати, как? Неужели на крыльях? И делают вид, что ничегошеньки не произошло!

— Ногами перебирай, отталкивайся от стены. Смотри, чтобы ветром не унесло в сторону. Ветер в этом деле — главная опасность… Ну, готова? Лифтер! На счет три — отпускай!

Раз. Два. Три. Рывок.

Трос тянет меня вверх так быстро, что мелькают этажи перед глазами. Перебирай ногами? Как бы не так! Я еле-еле успеваю оттолкнуться от стены, когда она норовит приблизиться вплотную. Ветром сносит влево — перед лицом то и дело оказывается окно вместо стены… Вот зацеплюсь за оконный переплет, трос дернет вверх, голова оторвется!

Мое движение замедляется. Я зависаю на тросе, как паук на паутинке, перед чьей-то балконной дверью. Балкона нет — дверь выходит в пустоту. На двери табличка «Гнездо Перепелки». И еще одна: «Добро пожаловать. Вытирайте ноги». И молоточек на цепи, ну ничего себе!

Я не дотягиваюсь до молоточка. Стучу как придется — каблуком. Это невежливо, но что мне делать?!

Дверь открывается. На пороге, ведущем никуда, — женщина лет тридцати. Обыкновенная женщина.

— Привет, — говорит, как ни в чем не бывало. — Ты дикая?

И протягивает руку.

Ее зовут Перепелка. Она жена Маврикия-Стаха… то есть Мавра. Всего в гнезде живут то ли пятнадцать человек, то ли восемнадцать. Подсчитать сложно, потому что «эти трое вечно по верхам шастают».

Перепелка никогда не спускается на землю. Так и живет в гнезде. Готовит еду, чинит ременную сбрую. Чеканит украшения из медной проволоки. И еще — у нее дети.

Настоящие дети! Мальчик и девочка. Десять лет и семь. Когда Перепелка видит, как я теряюсь (и немножко пугаюсь) при виде детей, она хохочет во все горло. Но глаза невеселые.

— У нас внизу очень мало детей, — говорю я, оправдываясь.

— Понимаю. — Она вздыхает. — Своих родителей помнишь?

— Смутно.

— Вот так и все… Никому не нужны родители, никому не нужны дети. Кто будет вместо нас через двадцать лет? А через сто лет?

Мальчик и девочка играют на продавленном диване: из ниток — сеть, из древних желтых таблеток — блоки. На игрушечных тросах покачиваются фигурки проволочных кукол.

— А что с ними будет, когда они вырастут? — вырывается у меня.

Перепелка смотрит строго:

— Зависит от нас…

Я помогаю ей приготовить обед. Вода — в огромном железном баке. Как им удалось поднять на такую высоту такую прорву воды?!

— Это все Лифтер… Его система. В других гнездах живут скромнее.

— А есть другие гнезда?

— Ты что, из люка выпала? Конечно, есть. С некоторыми мы дружим, с другими не водимся. Третьим и по зубам дадим. Если сунутся. Крокодилам, например.

— Крокодилам?!

— Гнездо крокодила. Так они себя называют.

— А что такое крокодил?

— Точно не известно, но, говорят, древняя хищная птица.

У меня язык чешется расспрашивать.

— А Лифтер… что у него за система?

— Ой, он умница. Лифтовые шахты в этом доме широкие, лифтов было много. Тросы стальные, и до сих пор не проржавели. Он систему противовесов отладил, тормозные колодки, блоки, а главное — наладил подключение к тому большому ветряку, что на сороковом этаже. Так что у нас и свет по ночам, и лифт ездит. Правда, он снаружи ездит, это не очень удобно, но мы привыкли…

Заканчиваем накрывать на стол, когда в гнезде появляются Мавр, Алекс, Лифтер и — к моему восторгу — глухонемой барабанщик из клуба «Сорванная крыша». Его зовут Лешка.

Верхняя часть башни почти полностью разрушилась. Осели перегородки между этажами. Развалились внутренние стены — кроме несущих конструкций. Во многих местах не пройдешь без троса, страховочного пояса и карабина. Обитатели гнезда давно с этим свыклись: они ходят по воздуху, среди натянутых тросов, так же легко и бездумно, как я по лестнице.