Домик для двоих - Энн Вулф

Он упал, а Джоан, его преданная Джоан, рванулась к нему. Крис оттолкнул ее, и она, потеряв равновесие, рухнула в проем между плит, оставленный рабочими, по всей видимости, чтобы поднимать через него объемный груз. Дэниел успел выстрелить в Криса, доползти до проема и увидеть, как женщина, которая стала для него такой близкой, лежит на мертвых холодных камнях…

Больше Дэниел не видел ничего. Плиты, каменные блоки, серое небо — все стянулось вокруг него и намыло, чтобы задушить, раздавить, смять и не оставить ничего от прежнего Дэниела Джека Харрисона…

— Потом я попал в больницу. Доктора сказали, что ранение серьезное, но я выживу. — Дэниел вытряхнул табак из трубки, которая уже перестала дымить и тянуться, и полез в карман за новой порцией. — А потом… потом, когда я уже излечился физически, выяснилось, что выйти на улицу для меня большая — нет, слишком мягко сказано, огромная проблема. Стоило только мне открыть дверь и высунуть нос за порог дома, накатывало то самое чувство, которое я уже вам описал. Конечно, я пытался бороться, вернуть себя прежнего. Ко мне ходил психоаналитик, но когда я понял, что разговоры с ним ни к чему не ведут, то отказался от его услуг. Сидеть в городе, в этом бетонном аду, было невыносимо, поэтому я перебрался сюда, в дом, который оставила мне моя вторая тетка. Вот и вся история, госпожа Мышка. Все это я рассказал вам совсем не для того, чтобы вы меня жалели, но чтобы поняли: ваш сосед вовсе не лентяй и домосед. Он просто старый и больной человек. Ну вот я и жалуюсь, — не без иронии усмехнулся Дэниел и поджег набитую свежим табаком трубку.

Мышка и в самом деле чувствовала себя немного виноватой. Она постоянно пеняла Дэниелу на лень, а он оказался человеком, которого болезнь заперла в доме. Стоило бы извиниться, но все слова меркли после той истории, что рассказал Дэниел, и Мышка молча смотрела на то, как он выпускает из сжатых губ клубы дыма.

— Я только одного не могу понять, — решив обойтись без вымученных извинений, наконец произнесла Мышка. — Зачем ваша племянница, которая наверняка знает о том, что с вами случилось, подарила вам Мики?

— Зачем? — Воспоминание о племяннице заставило Дэниела улыбнуться. — Это юное создание слишком оптимистично. К сожалению, это качество быстро исчезнет, особенно если она поступит в академию и станет полицейским. Мина решила, что живое существо, которое будет находиться рядом со мной, и о котором я буду заботиться, вернет меня к жизни. Ну разве она не наивна? — снова улыбнулся он. — Отчасти Мина оказалась права — я и в самом деле почувствовал себя ответственным и, как уже говорил вам, даже попытался впустить Мики в дом. Не вышло. И мне, честное слово, жаль, что не вышло.

Мышка кивнула. Она подумала, что… Но стоит ли связывать себя обязательствами ради человека с которым ты так мало знакома? Стоит ли вообще брать на себя обязательства, которые, возможно, ограничат твою свободу?

Что–то, промелькнувшее в его серых глазах — не то тоска, не то обрывок еще неизжитой боли прошлого, не то страх показаться жалким, заставило Мышку окончательно принять решение.

— Мистер Джи… то есть Дэниел… Мне, если честно, ужасно надоело, что эта Мисси перекладывает мои вещи так, что я не могу их найти. И вообще, я не могу сосредоточиться на работе, когда она бродит по дому. Может быть, вы рассчитаете ее, а я, так уж и быть, буду гулять с Мики?

— Вы серьезно? — внимательно посмотрел на нее Дэниел. В его взгляде Мышка прочла то самое опасение выглядеть перед ней больным стариком, которого только и остается, что пожалеть.

— Серьезно, — улыбнулась Мышка. — Не хочу чужих людей в доме. Хватит с меня и того, что с вами приходится соседствовать.

Дэниел ни капли не обиделся. Напротив, Мышка заметила, что из его серых глаз исчезла тревога, мучившая его еще секунду назад.

— Только вы уж, пожалуйста, возьмите на себя его питание. Сами знаете, я и себя накормить не умею, не то что собаку.

— По рукам, — кивнул Дэниел. — Кстати, я и для вас могу что–нибудь приготовить. Если вы, конечно, захотите. Так сказать, в качестве благодарности за то, что вы взяли на себя труд гулять с моим щенком. А почему бы и нет? Мы могли бы по–соседски скоротать вечерок за бутылочкой вина… ох, забыл, вы же пьете более крепкие напитки… и куском жареного мяса. Вы любите мясо, Миа?

— Да, — кивнула Мышка. — Хорошо прожаренные шницели с капустой. — Она мечтательно воздела глаза к потолку. — А если к этому прилагается порция хорошего виски.

— Виски, — недоуменно покачал головой Дэниел, — к шницелю с капустой… Ну у вас и вкусы. Так вообще–то закусывают пиво.

— Я не из гурманов, — немного обиделась Мышка. — Куда мне до вас с вашей «Латакией» и вином. Я человек простой, так что и вкусы у меня самые заурядные. Сверхзаурядные, я бы даже сказала.

— Как бы не так, — хмыкнул Дэниел, затянувшись трубкой.

— Что? — переспросила Мышка.

Но Дэниел лишь задумчиво покачал головой и снова выпустил из губ, на этот раз разомкнутых, а вовсе не плотно сжатых, клуб густого вишневого дыма…

Мики доставлял достаточно хлопот, и Мышка поначалу утешала себя только тем, что песнелюбивая Мисси, мастерица перекладывать и прятать вещи, больше не вторгается в ее размеренную жизнь. Но в какой–то момент Мышка поймала себя на мысли, что прогулки с Мики начали доставлять ей удовольствие.

Во–первых, благодаря щенку она стала чаще бывать на свежем воздухе, а во–вторых, одиночество, которое так долго затягивало ее в свое болото, наконец–то отступило и Мышке удалось вынырнуть на поверхность.

Конечно, дело было не только в Мики. Дэниел, отношения с которым потеплели после их последней ссоры, тоже внес в ее жизнь определенное разнообразие. Он начал готовить не только для Мики, но и баловал Мышку своими кулинарными шедеврами. Ненавязчиво заглядывая к ней в комнату, Дэниел предлагал ей то пончики, то аппетитные хрустящие гренки, а однажды и вовсе удивил Мышку, приготовив восхитительную пиццу, по сравнению с которой супермаркетовская показалась Мышке тарелкой, посыпанной тертой резиной.

Несколько раз Мышке звонил Гарри, но она пропустила его звонки, а перезванивать не стала. Пусть вначале разберется в самом себе и в тех отношениях, которые у него были. Больше всего Мышку удивила Вики, которая позвонила подруге специально, чтобы выяснить, как у нее дела с Гарри.

— А какие у меня дела с Гарри? — с некоторым раздражением поинтересовалась Мышка.

— Насколько я знаю, вы встречались, — многозначительно ответила Вики. — И, между прочим, Гарри мне сказал, что ты ему очень даже понравилась.

— Рада за Гарри. А ты не спрашивала, понравился ли он мне? — ехидно поинтересовалась Мышка.

— Нет, не спрашивала. Хватит язвить. Мне показалось, Гарри произвел на тебя впечатление…

— Да, он приятный человек. Но, по–моему, у него есть кое–кто, кто еще до сих пор его не отпустил. Не люблю быть третьей, ты же знаешь, Вики.