📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеОдиссея капитана Сильвера - Джон Дрейк

Одиссея капитана Сильвера - Джон Дрейк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 82
Перейти на страницу:

— Ты и вправду не…

— Ты что, глухой?

— Но у Чарли все девицы…

— КРОМЕ МЕНЯ!

— Гм… ишь ты… А как же…

Он не знал, что и сказать. Слов не находилось. Извиняться Джон Сильвер не привык, но чувство вины вдруг навалилось на него. Как будто он вел себя очень нехорошо, хотя что это он такого сделал нехорошего? Но словно какой-то шип она воткнула ему в грудь, эта черная крошка. Долго он не мог понять, в чем дело, ибо давно уже таких чувств не ощущал.

Долговязый Джон подобрал рубаху и деньги и вышел, грохнув дверью. Во дворе он столкнулся с Полли Портер, которая отправилась проветриться, оторвавшись от заснувшего Билли Бонса. Полли, всегда готовая к услугам, гостеприимно раскрыла объятия, но он не смог себя пересилить. Что за радость ерзать по жирной потаскухе, когда мыслями он все еще с той хрупкой миниатюрной черной фигуркой, замершей перед ним в винной кладовой!

Когда Долговязый Джон вышел, Селену затрясло. Она храбро держалась перед лицом опасности, но тут ноги подкосились, зубы застучали и из глаз хлынули слезы — много слез. Она молода и одинока, а мир такое опасное место…

Глава 9

3 апреля 1751 года. Вирджиния. Плантация Делакруа

Селена пыталась сопротивляться, но мать вдвое превосходила ее весом и втрое силой. Девушка лишь по возможности уклонялась от ударов. Агрессивное поведение матери пугало Селену больше всего. Мать сердилась и пыталась образумить свое дитя.

— Что делать, а? Что ты делать, а? — кричала она, волоча Селену за собой. — Ты думать, ты не такая, как все? Ты думать, ты лучше? Ты…

Слов ей, однако, не хватало. Английским она толком не владела, поэтому переключилась на язык своей родины, который, в свою очередь, почти не понимала Селена. Услышав «африканский» язык, надсмотрщик тут же вонзал носок своего сапога под зад провинившемуся — или куда придется.

Но в этот раз мать Селены не просто говорила «по-африкански», она орала, не боясь, во все горло. Дневные работы завершились, спускались сумерки, и люди подходили к дверям хижин, интересуясь, кто и из-за чего там шумит, нарушая вечерний покой. Увидев и поняв, они смеялись или жалели, в зависимости от характера. Мужчины, глядя на Селену, облизывались и думали о чем-то своем, а женщины хохотали, хлопали себя по ляжкам и визжали счастливым хором.

— Твоя очередь, твоя очередь! — кричали женщины. — Теперь ты такая же, как и все другие. — И они кивали друг дружке, довольные, что эта задавака наконец-то займет свое место.

— Где твоя мисс Джини? — дразнили они. — Позвать ее из Парижа?

Дети прыгали, смеялись, довольные развлечением, хоть и ничего не понимали. Подрастут — поймут. Особенно девочки.

Ярд за ярдом мать волокла Селену; Они миновали линию хижин, показался большой хозяйский дом; В траве сварливо скрипели кузнечики, на небо выползла луна, сияли и подмигивали звезды. Дети отстали, потому что оказаться у хозяйского дома никому не хотелось. Все понимали, что от него нужно держаться подальше.

Большой дом сиял светом и гремел музыкой. Хозяин и хозяйка принимали гостей. Белые гости приезжали издалека, там ни один из негров не бывал. Перед домом скопилось множество колясок, но мать тащила Селену не туда, не к фасаду — туда рабам тоже ходить не разрешалось. Они приблизились к аккуратному дому с верандой и выбеленными дощатыми стенами, в котором жил надсмотрщик Сэм, в отдалении от развалюх черного народа и близко к дому хозяина, чтобы не надо было долго звать.

Сэм существо особое. У него на ногах сапоги, на голове шляпа белого человека, ему даже оружие доверили. Сейчас он сидел на крыльце, положив ружье на колени.

Мать подтащила Селену к ступенькам. Сэм молод и силен, за силу его и произвели в надсмотрщики, он с любым негром без всякого ружья справится. Увидев Селену, Сэм восхищенно покачал головой.

— Ого-го, созрели яблочки! — воскликнул Сэм и запустил руку за пазуху Селене. Она рванулась, «яблочки» соблазнительно затрепыхались, а мать изо всей силы ударила Сэма по руке.

— Нет, нет! — закричала мать. — Убрать лапы! Не твое!

Сэм зарычал и поднял мушкет, чтобы ударить наглую тварь, посмевшую его оскорбить.

— Лапы прочь держать, ниггер! — закричала ему женщина. — Моя Селена для хозяина, да! Хозяин для нее все сделать, да! Селена сказать, спустить шкуру с задницы Сэма, и хозяин отодрать черную задницу, да! Сэм сидеть на животе, ха-ха!

Сэм замер. Верно орет паскудная баба. Запросто. Понравится хозяину девчонка, и чего он для нее не сделает… особенно такую мелочь, как с раба шкуру спустить… Мало, что ли, Сэм такого навидался… Только сам пока не пробовал. Да и не желал бы. Он опустил ружье.

Сэм молча повел женщин к «особенному дому», выстроенному в ложбинке у реки, скрытому деревьями поодаль от хозяйского строения, чтобы не оскорблять взгляда жены хозяина. Чего госпожа не видела, того и не было на свете. А если и было, то только к лучшему, малое зло большому помеха.

Сэм вынул из кармана ключ и отпер дом. Он зажег свечи, поглядывая искоса на женщин, разинувших рты от нежданного обилия вещей, неведомых полевому рабу: ковры, шторы, резная мебель, шелка, сатин и полотно, огромная кровать, большие зеркала, картины в позолоченных рамах, на которых изображены голые белые женщины, пухлые и соблазнительно потягивающиеся. Сегодня здесь были еще и большое корыто с водой, мыло, полотенца и яркие платья.

— Займись девицей, да поживей, — грубо бросил Сэм, спасая ущемленное достоинство. — Чисто вымой да выряди как надо, не то твой черный зад останется без кожи.

Он усмехнулся, повернулся к двери и вышел. Мать Селены вздохнула.

— Раздевайся.

— Нет.

— Раздевайся. Как я тебя мыть, если ты в платье?

— Я домой хочу. Меня не для этого растили.

— Нет. Ты здесь. Ты здесь.

— Почему?

Этот простой вопрос прорвал плотину терпения матери Селены. Из глаз ее полились слезы, а из уст посыпались жалобы и ругательства. Она называла дочь злой и жестокой, желающей, чтобы всю ее родню распродали кого куда. Мать, отца, братьев и сестер.

— Ты всех продавать! — озвучила мать затаенный страх каждого раба. — За реку продавать! Все-все! Меня продавать, папа твой, сестры-братики… Ты хотеть нас продавать?

— Нет! — топнула Селена. — Но почему я?

— Масса хотеть тебя. Поэтому он тебя пускать жить в большой дом, поэтому платья и смешные слова. Он хотеть тебя смешная игрушка.

— Нет! Мисс Юджини… Джини меня любит!

— Ха! Джини любит! Джини любит, когда ты маленький, она маленький. Ты черный ниггер-кукла для белый госпожа. Джини — Париж, ты — здесь, здесь.

— Нет!

— Нет? Почему ты тогда обратно в поля, обратно в наш дом, вон из здесь?

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 82
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?