Рука в руке - Франсуаза Бурден

— Все в порядке, детка?

Она открыла глаза и увидела Жослина.

— Солнце слепит глаза… Я устала.

— Поразительный дом, правда?

Жослин подошел к ней и взял за руку именно там, где ее держал Руис несколько секунд назад.

— Пойдем, а то нас будут искать, — сказал он. — У Руиса ужасный вкус. Я бы ни за какие деньги не согласился тут жить. — В голосе Жослина чувствовалась злость, которую он сам не замечал. Он считал Руиса диким и в чем-то был прав.

Они вышли из дома, где все уже ждали их. Жавьер и Альба восхищались домом, а Виржиль стоял в стороне, с усмешкой наблюдая за происходящим.

— Знаешь, — сказал он Жослину, — кажется, что ты воспитываешь детей правильно, а потом, когда они вытворяют такое, начинаешь сомневаться…

— Прекрати, Виржиль! — вмешалась Мария. — Не будь таким старомодным. Все меняется.

— Это точно, — согаасился тот.

Жослин и архитектор увлеклись обсуждением технических деталей дома и наклоном крыши.

— Надо же, — сказал Жослин Руису, — мать помогала тебе строить это сумасшествие!

Руис подошел к отцу и сказал:

— Вам так не нравится мой дом?

Выражение его лица было одновременно ласковым и гордым. Виржиль улыбнулся.

— Мы у тебя в гостях, сынок. Я приеду посмотреть, когда все будет готово. Ты там посадишь лимонные деревья? Думаешь, они приживутся?

Виржиль не мог критиковать Руиса, так как слишком любил его. Он взял сына за руку и повел туда, где должны были расти деревья. Мария улыбнулась Рафаэль.

— А я очень люблю это место. Здесь будет настоящий рай! Если только он не купит новые земли, иначе придется завести быков.

Теперь Рафаэль заметила вынужденную улыбку на лице Марии. Девушка задумчиво осмотрела дом и твердо сказала:

— Верно, Мария, тут настоящий рай…

Женщина положила руку ей на плечо.

— Здесь свежий воздух. Он с моря… Мы идем ужинать, а вы? Посмотрим, закончил ли Жослин мучить этого несчастного архитектора.

Марии было так же сложно отказать, как Руису, поэтому Рафаэль последовала за ней. На секунду она поймала взгляд юноши и улыбнулась в ответ.

«Чего он от меня хочет? Почему он такой? Это сведет с ума кого угодно!» Рафаэль подошла к машине и присела на капот «мерседеса». Она устала от мыслей. Ей нужно было привести их в порядок.

— После еды все пройдет, вот увидишь.

Жослин появился неожиданно. Он обнял ее за талию.

— Ты такая бледная…

Девушка была обеспокоена. Жослин нежно погладил ее по голове и смахнул со лба золотистые пряди.

— Ты очень красивая. Я люблю тебя.

Он выбрал плохое время для признания, даже не подозревая, что происходит с Рафаэль на самом деле. Ему бы и в голову не пришло, что женщина его жизни и сын Виржиля постепенно продвигались в решении их общего будущего. Давая иногда девушке возможность выбирать самой, он ни в коем случае не уступил бы место этому горделивому юнцу. У Рафаэль возникла мысль самой решить ситуацию, возможно, поговорив с Жослином начистоту. Из-за его плеча она заметила Руиса, который напряженно смотрел на нее. Девушка слегка отодвинулась от Жослина.

— Да, ты прав, это пройдет. Я просто голодна.

Гости сели в машину, и Рафаэль смогла вздохнуть спокойно.

«Все это не стоит таких мучений. Я не потеряю голову только потому, что этот парень съедает меня взглядом. Я не буду обращать на него внимания. Или прыгну ему на шею… Кто знает? Разве это важно? Мир будет существовать и без нас». Она искоса поглядывала на Жослина, замечая его седые волосы, которых стало больше за последние две недели, проявившиеся от яркого солнца морщинки, его чистую белую рубашку и ухоженные руки. Она смотрела на него, как на нечто милое, что вскоре исчезнет из ее жизни. Исчезнет?..

Девушка слегка поежилась. Она знала, что могла изменить Жослину. Она пока не до конца понимала, как легко могла разрушить образ сильного, уверенного в себе мужчины, который сложился в ее голове еще со времен студенческой молодости. Что могло произойти за эти три дня, которые отделяли ее от парижской рутины? А в воскресенье нужно будет смотреть очередную корриду. Дрожа от страха? Восхищаясь? Пожимая плечами? Отважный Руис на арене, и Рафаэль, затерявшаяся в толпе других женщин, восхищенных его великолепием. Эти мысли, подобно струнам испанской гитары, разрывали ей сердце.

Суббота, 17 сентября

Этот день прошел спокойно, будто в подготовке к завтрашней корриде. Мария заметно нервничала и мало разговаривала с гостями. Она помрачнела и постоянно теребила свои украшения. Рано утром Руис уехал в Ним, где его ожидало много дел. Виржиль с грустью вспоминал их с Жослином детство, предчувствуя скорый отъезд друга. Собираясь на завтрак, Рафаэль, как обычно, увидела желтую розу у своей кровати, соравала с нее лепестки и спрятала их в ящик тумбочки.

В это утро сложно было чем-то порадовать Марию. Прежде коррида всегда была праздником в семье Васкесов. Так было до того, как Руис стал матадором. Страх Мигеля перед быками вселял в сердце матери еще больший ужас.

Рафаэль пошла к конюшням, чтобы немного поучиться верховой езде. Конюхи радушно улыбались ей. У них было что-то общее с Руисом: такие же загорелые лица и джинсы, плотно облегающие тело.

Она остановилась возле прекрасного андалузского скакуна и нежно погладила его. От жары запахи в конюшне стали резче. Рафаэль решила вернуться к бассейну, где прилегла, поглощенная своими мыслями.

Около пяти часов подъехала машина, из нее вышел молодой человек и направился в дом. Вскоре он вернулся к автомобилю, неся в руках два больших чемодана. Мария шла следом за ним. Когда он уехал, женщина устроилась на своем любимом месте под зонтиком и жестом пригласила Рафаэль, которая изнемогала от жары.

— Это был Себастьян, — объяснила она, — человек, которому Руис очень доверяет. Он не хочет выходить на бой, если того нет рядом. Это его лучший друг. Бандит… — Мария вздохнула.

Рафаэль села в кресло рядом с ней. Они переглянулись. Стояла невыносимая жара. Рафаэль закурила. Ее мучила жажда, но двигаться было лень. Ей хотелось выслушать Марию, облегчить ее страдания, побыть еще немного здесь, на другом конце мира своих тревог и волнений.

— Убивать нелегко, — сказала Мария. — Вы знаете, Руис — мой младшенький, поэтому для меня все еще ребенок… Сложно поверить, что он уже взрослый. А он так легко смотрит в глаза смерти! Это сводит с ума. Для меня он все такой же милый, ласковый мальчуган. Руис такой чувствительный… Наверное, странно слышать это о человеке, который завтра будет сражаться с диким животным, но я совсем недавно видела, как он плакал над умершим теленком. А на корриде с легкостью зарежет взрослого быка… Он убивает их красиво — так рассказывал мне муж.