Поцелуй - Джил Мансел

Но когда она миновала коридор, смех уже стих. Остановившись у двери гостиной, Джина отчетливо услышала негромкие голоса.

— …это просто ненормально, — с обычным энтузиазмом говорила Иззи. — Я пыталась внушить Джине, что даром тратит свою жизнь, но она отказывается что-либо менять. Как будто ей нравится страдать.

Джина вздрогнула и прислонилась к стене.

— Нет, конечно, — ответил Сэм рассудительно. — Просто сейчас она не в состоянии себе помочь. Я знаю, это очень раздражает…

— Конечно, раздражает, — горячо откликнулась Иззи. — Она тратит больше денег на шмотки, чем вся королевская семья, вместе взятая, а потом паникует, потому, что не может оплатить счет за газ.

— Если верить твоей дочери, ты поступаешь точно так же.

— Но я не паникую, а радуюсь! — возразила Иззи. — А больше всего раздражает то, что Джина это делает и все равно несчастна.

— Ей чем-то нужно занять голову, — сказал Сэм. Послышался звон бокалов. — Какой-нибудь работой. Хотя когда однажды я заговорил с ней о работе, она так возмутилась, будто речь шла о проституции.

— Пусть займет мое место, — рассмеялась Иззи, — а мне дайте ее чековую книжку. Бедная старушка Джина. Мне действительно очень ее жаль, но иногда хочется вправить ей мозги. Господи, сколько времени прошло с тех пор, как она и последний раз улыбалась?

— Она несчастна. Ты знаешь, что это такое?

— Конечно, знаю! — взвизгнула Иззи. — Например, я крайне несчастна прямо сейчас! Сэм, как ты мог?.. Это был мой кусок пиццы!

— Короче говоря, мы намерены всерьез тобой заняться, — объявила Иззи несколько дней спустя, выводя Джину во двор для женского разговора по душам и радостно помахивая бутылкой шардонне.

— Сейчас всего половина двенадцатого, — запротестовала Джина, в ужасе глядя на вино.

— Да, но время летит, — подмигнула Иззи. — И потом, это необходимо. Я хочу, чтобы ты была предельно честна. И расслабилась. Если вино не поможет, — бодро закончила она, — есть пентотал.

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, — с вызовом заявила Джина.

— Я ничего не хочу тебе сказать. — Иззи налила вина, сбросила туфли и уютно устроилась на деревянной скамейке. — Во-первых, я не в том положении, чтобы читать проповеди; во-вторых, твои проблемы, строго говоря, не мое дело.

— Тогда зачем ты меня сюда притащила?

— Пей вино, не то выдохнется, — приказала Иззи, по опыту зная, что Джина часами способна сидеть над одним бокалом. — Дело в том, что я очень хочу помочь. Скажи, что я могу для тебя сделать?

Чувствуя себя неловко и понимая, что если бы не подслушала разговор Иззи с Сэмом, то могла бы принять ее сочувствие за чистую монету, Джина пожала плечами:

— Наверное, ничего.

Это было все равно что удалять зуб. Подождав, пока Джина отхлебнет вина, Иззи сделала вторую попытку:

— Слушай, я действительно хочу помочь. Чего ты желаешь больше всего на свете?

Глаза Джины, удивленной прямотой вопроса, наполнились слезами.

— Чтобы последних двух месяцев не было.

— Но они были, — безжалостно ответила Иззи. — За исключением этого чего еще ты бы хотела?

Это было нечестно. Джина, комкая носовой платок, пробормотала:

— Не знаю.

— Разве не приятно почувствовать себя более уверенной, выйти в свет и обзавестись новыми друзьями?

— Не указывай мне. — Джина поджала губы. — Я должна найти работу.

— Я тебе не указываю, — напомнила Иззи, хотя ей и хотелось. Потом, осененная очередной идеей, она воскликнула: — Знаешь, что бы сделала я на твоем месте?

Все лучше, чем подвергаться допросу, и Джина кивнула.

— Удостоверилась бы, что муж действительно ушел от меня насовсем. — Иззи начала импровизировать на ходу. — Посмотрела бы на него вместе с его новой подружкой и, по крайней мере, перестала бы ломать голову на ее счет. Непросто, но оно того стоит: ведь я бы поняла, что все кончено, и смогла жить дальше. Да, я бы нашла себе работу, пусть даже мне было бы до чертиков страшно, потому что я много лет не работала и боялась бы выставить себя дурой… Не надо, — произнесла она, заметив, что Джина плачет. — Прости, я слишком далеко зашла. Ну вот, я уже замолчала. Больше ни слова не скажу — только, пожалуйста, не плачь.

— Нет-нет, — прохныкала Джина. Ее платочек промок насквозь. — Ты абсолютно права. Это то, чего я хочу.

* * *

— Нам следовало позвонить, — с ужасом пролепетала Джина, когда Иззи припарковалась возле дома Эндрю. Теперь, когда они действительно сюда приехали, смелость ее покинула.

— Ни за что, — быстро ответила Иззи, выключая зажигание и музыку. — Первый ход за тобой. Не зря же ты разоделась в пух и прах. — Она окинула одобрительным взглядом тонкое шелковое платье, серебряные украшения и безукоризненный макияж. — Не забывай: они сидят там неподготовленные и ни о чем не подозревают. Мы здорово повеселимся, — решительно заключила Иззи, молясь о том, чтобы не совершить грандиозную ошибку.

Марси, открывая дверь, уж точно ни о чем не подозревала. Ее светло-каштановые волосы были спутаны, лицо — бледное, мешковатый свитер и спортивные штаны выглядели так, будто она в них спала.

— Вам кого? — спросила Марси, держась за дверную ручку и без интереса разглядывая двух женщин.

Что бы Джина ни воображала себе бесконечными мучительными вечерами, но уж точно не это.

— Мы пришли повидать Эндрю, — быстро сказала Иззи, когда поняла, что Джина слишком ошеломлена.

— Его нет дома. — В сонном, неестественном голосе Марси прозвучало облегчение, будто отсутствие Эндрю решило все проблемы.

— Он вернется… — Иззи сделала маленькую паузу, — скоро?

— Он вышел в магазин. — Марси неожиданно улыбнулась. — Сейчас придет.

За долгие годы брака с Джиной Эндрю разве что отдаленно подозревал о существовании магазинов. Пораженная мыслью о том, что он отправился за покупками, и сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, Джина, наконец, совладала с собой.

— В таком случае, — сказала она так спокойно, что Иззи восхищенно взглянула на нее, — мы, пожалуй, его подождем. Меня зовут Джина Лоренс, я жена Эндрю. А это моя подруга, Иззи Ван Эш.

Квартира была не бог весть какая: маленькая, с низким потолком, удушающе жаркая, с невероятным количеством разбросанного повсюду мусора, — настоящий ужас для человека, страдающего клаустрофобией. Джину, впрочем, это страшное зрелище вдохновило. Равнодушие Марси к ее словам раздосадовало — она приготовилась к скандалу, а услышала в ответ лишь удивленное: «Да, конечно, заходите», — но все равно была готова обнять Иззи за то, что та привезла ее сюда. Все оказалось не так ужасно, как Джина представляла, и встреча с Марси наполнила ее безумным оптимизмом. Вне зависимости от появления на свет ребенка Эндрю рано или поздно обязан вернуться. Это пухлое медлительное неопрятное существо не угроза их браку.