Любовь без розовых соплей - Алена Нефедова

— Хрен с ним, с этим Уиланом. Поеду завтра и заставлю его подписать, — сдаюсь я под шефским давлением. В конце концов, наша зарплата действительно зависит от этой чертовой «высочайшей» закорючки. — Даже если придется сесть на него верхом, как на строптивого бычка.

— Вот это моя девочка, — расцветает улыбкой шеф, который все понял правильно, без пошлого контекста. — Что-то у меня совсем мозги набекрень. Не хочешь по пивку?

— По пивку не хочу. Я жрать хочу. Я не помню, когда я нормально ела в последний раз.

— Ну тогда пойдем, я тебя накормлю, ненасытная обжора. А сам по пивку.

Мы приходим в один из облюбованных нами еще со времен предыдущей работы ресторанчиков: маленький, уютный, с не самым большим выбором блюд, за каждое из которых можно продать… ну, не душу, но что-то не менее ценное, настолько они офигенские. А еще мы любим его за то, что скромное помещение поделено на три отдельные зоны, каждая из которых выдержана в стиле одной из стран: Англия, Франция и Италия. Мы со Стивом предпочитаем английский зал. Во-первых, из него открывается прекрасный вид на порт, а во-вторых, из него есть выход на небольшую открытую веранду для сотрудников, куда нас, как постоянных (и очень щедрых при этом) клиентов, выпускают в любую погоду на перекур.

— Джин, я серьезно. Надо подумать, как перераспределить твои нынешние обязанности, чтобы ты могла взять на себя контроль над выставлением счетов.

— Блин, Стив, я всего-навсего учитель английского и испанского языков. Ну какой из меня контролер?

— А я всего-навсего моряк, бывший старпом и бывший сюрвейер. Какой из меня руководитель проекта?

— Мне не хватит знаний на эту позицию.

— Это мне решать, хватит у тебя мозгов на эту позицию или нет. И это будет моя ответственность в случае твоего крупного косяка.

— Вот за это я тоже переживаю. Я не хочу подставить тебя.

— Не подставляй. Просто делай хорошо свою работу.

— Мне надо учиться.

— Кто тебе мешает?

— На это нужны деньги и время. А ты сам видишь, что я живу на работе.

— По вашему законодательству студентам положен отпуск на время сессии, разве не так?

— По нашему законодательству я имею полное право в шесть вечера встать и уйти, разве не так?

— Тогда тебя никто не накормит этим чудесным ростбифом. Черт, м-м-м, он восхитительный, — Стив закатывает глаза, пережевывая кусочек сочащегося кровью мяса.

— Я подумаю над твоими словами. Я про учебу. Но не прямо сейчас. В середине года меня все равно никто не возьмет.

— Ага. Подумай. По поводу денег на учебу… решаемо. В крайнем случае выдадим тебе беспроцентную ссуду на обучение. Черт! Джин, прости, это точно не я. Честное слово!

— Что именно? — выпучиваю я глаза на шефа, скорчившего виноватую рожу.

Он молча кивает на окно, и я оборачиваюсь.

Ну, блин! Нигде покоя от него нет.

Ко входу в ресторанчик решительно шагает Шон Уилан со страдальческим выражением на лице, а на его локте болтается какая-то блондинистая девица, что без поддержки мужчины наверняка не сможет ступить и шагу на высоченных ходулях, больше подходящих для стрипа на пилоне, чем прогулки по тротуару.

Насколько я любила и продолжаю любить неформальные посиделки со своим шефом и коллегами, настолько же меня напрягает необходимость участия в официальных ужинах и мероприятиях, устраиваемых клиентами либо для клиентов. Первое — для куража и «до души». Второе — тяжкая повинность улыбаться тем, кого хочется послать на хрен, и тщательно подбирать слова в любой дискуссии с людьми, свято уверенными в том, что лишь изрекаемое их устами является истиной в последней инстанции.

Не, ну а что? Они же приехали в страну третьего мира, страну-бензоколонку, страну, вполне годную на звание их колонии.

Возможно, я утрирую. Наверное, преувеличиваю немного. Но только самую малость. И даже обрусевший за десяток лет жизни здесь Стив порой, яростно ощерив желтоватые от табака зубы, начинает втолковывать своим же соотечественникам, что не стоит быть такими снобами, куда бы ты ни приехал. А еще неплохо бы заранее ознакомиться с законодательством той страны, куда ты направляешься работать. Кто-то соглашается после пятой «писят уодка», кто-то упорно стоит на своем. С последними мы стараемся пересекаться по минимуму, а при пересечении в пределах кабинетов максимально обкладываться со всех сторон подушками безопасности в виде пунктов контрактов, статей налогового законодательства и уголовного кодекса и, само собой, официальной переписки с этими напыщенными индюками.

— Стив, ну что за хрень? Мы так похожи на папуасов, у которых можно купить остров за бусы и дешевое зеркальце? — шиплю я разъяренной кошкой после очередной перепалки.

— Джин, эти дураки просто еще не притерлись к вам, вот и… коптят небо. Но и ты мне скажи, вот откуда такое заискивание у некоторых твоих сограждан перед иностранцами? Словно Господа нашего воочию узрели.

И шеф тоже прав. Среди местных полным-полно тех, кого иначе чем лизоблюдом и холопом не назовешь — настолько восторженно, снизу вверх и чуть ли не сложив лапки в молитвенном жесте заглядывают они в глаза приехавшим высококвалифицированным специалистам.

Но самой отвратительной публикой в этой многонациональной ораве являются «трепетные» лани, поймавшие в свои силки одного из потенциальных заморских женихов. Вот эти дамочки, вцепившиеся мертвой хваткой в свой «шанс на миллион», хуже всех.

И одна из таких сейчас сидит прямо напротив меня, по-хозяйски положив искусственно загорелую лапку с длинными ярко-алыми когтями на колено Шона.

Мдя, мужик, ты попал. Даже немножко жаль тебя.

Девица владеет английским на уровне твердой троечницы средней школы. То есть «моя твоя понимай», но язык тела, особенно молодого и здорового, любой дурак поймет быстрее, поэтому она не забывает часто улыбаться и пониже опускать вырез неприличного декольте, одновременно перекидывая ногу за ногу в ультракороткой мини-юбке.

— Выплевывает или сглатывает? — невозмутимо интересуется Стив у Шона после того как тот, узрев нас за одним из столов, кидается к нам от самой входной двери со страшным шепотом:

— Стив, Олга, выручайте. Позвольте присоединиться. Это моя… спутница, Вика.

— Ой, это твой друг, Шончик? Добрый утро, вернее, спокойной ночи, — широко улыбается Стиву звезда и тыкает ему руку под нос. Это она на поцелуй рассчитывает? Серьезно? — Я есть Викуля, очень близкая друг Шончика.

— Шон, я столько не выпью, — сделав вид, что не заметил болтающейся в воздухе руки, отвечает Стив.

— Правда? Вас тоже зовут Шон? Какой милый… милый… эм… Да, приятно, тоже мне.

— Олга, клянусь исполнить любое ваше желание за одну маленькую услугу — отвлеките внимание этой девушки, нам со Стивом надо кое-что обсудить.