Разворот в никуда. Россия в петле Кудрина - Михаил Делягин

Этот динамизм распахивает новые перспективы перед Россией (равно как и создает новые угрозы), но впервые с формирования Веймарской республики выводит ситуацию в Европе из-под контроля США, что неприемлемо для них.

В Вашингтоне не питают ни малейших симпатий к английскому правящему классу, непокорство которого грозит ускорить превращение Европы (средний класс которой едва удалось отвлечь от его обеднения угрозой безопасности, созданной наплывом мигрантов) в Большой Ближний Восток.

Кроме того, отделившейся от ЕС Англии приходится думать о своем позиционировании в мире — роли «младшей сестры» США становится мало (особенно с учетом падения значения этой роли, больше не сопряженной с присмотром за европейцами). И здесь, просто следуя своей исторической памяти, британский правящий класс невольно начал подрывать американское доминирование — и более независимым поведением в арабском мире, и выстраиванием оси с Китаем (пусть даже пока более символической, чем стратегической).

Активизация Англии, более не сдерживаемой путами в виде ЕС, на пространстве бывшей Британской империи воспринимается США как стратегическая угроза, — и вызывает ответную, хотя, возможно, и инстинктивную, не осознаваемую в своей целостности реакцию.

Солсбери — Париж: первые зарницы невидимой грозы

Применение химического оружия против предателя Скрипаля и его дочери, их похищение и развязанная вокруг этого безумная антироссийская истерика удивительны своим непрофессионализмом. Английские спецслужбы отличаются глубоким пониманием реальности (вызванным и традицией инициативной поддержки гражданами, включая специалистов, своего государства); данный же скандал изобилует нелепыми заявлениями и чудовищными для западного сознания действиями (вроде умерщвления домашних животных), дискредитирующими правительство Мэй даже на современном западном информационном фоне.

Эта дискредитация вызывает ощущение как минимум побочной цели организаторов провокации (как могут работать английские спецслужбы, можно судить по убийству собравшегося вернуться в Россию Березовского или по серии «загадочных» смертей ряда других видных эмигрантов из России).

Ведь крах правительства Мэй может привести Англию обратно в «европейское стойло» (косвенный признак надежд на это — отсутствие активации шотландского проевропейского сепаратизма при том, что в Шотландии находится половина английской промышленности, включая почти всю добывающую). Главный европейский интересант этого — Германия — утратила навыки стратегической игры, но США могли рассчитывать на резкий протест России, превративший бы Мэй в недоразумение и всемирное посмешище.

Но России — в силу противоречия интересов с развязавшими против нее беспрецедентную по своей всеобъемности агрессию США — нужна Англия вне Евросоюза и, соответственно, нужно правительство Мэй. Поэтому (хотя нельзя сбрасывать со счетов и фактор политической импотенции) Россия не поддалась на провокацию, включающую отравление и похищение своих граждан.

Возможная модель действий американских спецслужб против англичан была отработана на Украине на малазийском «Боинге»: непосредственно руководившие хунтой американские специалисты, похоже, просто обманули своих подопечных, объявив малазийский рейс личным самолетом В.В. Путина и потребовав его сбить. Выполнив команду, украинские фашисты стали заложниками своих американских хозяев, которые могут в любой момент отдать их под суд (и даже организовать их смертную казнь) за спровоцированное самими американцами преступление.

Вероятно, в истории со Скрипалями английские спецслужбы получили от американцев команду похитить их и обеспечить соответствующие заявления в рамках протоколов «трансатлантической солидарности» или сотрудничества в рамках НАТО. Скорее всего, американцы потребовали немедленных действий, обещая представить доказательства позже, — а, когда англичане, подчинившись им, загнали себя в капкан, отказали им. Возможно, в рамках этой провокации английские спецслужбы осознанно сработали против правительства Мэй на стороне американцев.

Не сумев свалить правительство Мэй провокацией со Скрипалями, США взялись за его реформу «изнутри». Признак этого — замена министра внутренних дел, уличенной в намерении бороться с нелегальной иммиграцией, на произраильского мусульманина Джавида, публично мечтающего о жизни своих детей в Израиле (его уже прочат на место Мэй).

Почти незамеченным на фоне скандала со Скрипалями прошел беспрецедентный арест Саркози с его не менее беспрецедентным 25-часовым допросом (правда, с перерывом на ночлег дома). То, что за последующие почти 3 месяца нахождения под судебным контролем это не вызвало истерики дрессированных медиа Европы, означает, что проанглийский президент Макрон лишил проамериканского экс-президента Саркози глобального политического статуса: теперь это обычный подозреваемый.

Формальный повод бесспорен: Саркози, по-видимому, действительно брал деньги на президентскую (как минимум) кампанию у лидера Ливии Каддафи и действительно развязал чудовищную агрессию против Ливии, чтобы замести следы своего престу п ления.

Но Саркози был всецело поддержан США, которые возглавили начатый им крестовый поход против суверенитета, законности и демократии. И суд над Саркози уже в силу официального обнародования на Западе (пусть даже в качестве лишь версии) реальных причин нападения НАТО на Ливию нанесет серьезный ущерб и США, и проамериканской части английской элиты, и пресловутой «атлантической солидарности» (то есть подчинению европейцев американцам в НАТО и мировой политике целом).

Поэтому «дело Саркози» во Франции — эффективная антиамериканская акция английской элиты.

Прозрачное англо-американское измерение имеет и «цветная революция» в Армении, осуществляемая, как и на Украине, со второй попытки (после «энергомайдана»).

Основные битвы тихой войны между США и Англией еще впереди, — и пока все, что мы видим, представляется разведкой боем.

Непосредственным полем столкновения, скорее всего, станет Ближний Восток (возможно, в связи с вероятным нападением на Иран США по инициативе Израиля и Саудовской Аравии), а объективной задачей США является возвращение Англии в Евросоюз. Эта цель недостижима, хотя промежуточный этап, — привод к власти в Англии проамериканского правительства, объективно противостоящего королевской семье, — представляется реальным.

Вся наша государственная политика либеральна. Не только социально-экономическая, которая исходит из того, что мы должны служить глобальным спекулянтам. Даже внешняя политика, являясь патриотичной по форме, остается либеральной по сути. Она сводится к одному — как бы нам не обидеть «больших белых хозяев». В этом её главный смысл.

На протяжении четырех с половиной лет холодной войны, которая против нас ведется… впрочем, можно считать и начиная с мюнхенской речи Путина, но в явном виде все же с конца 2013 года вся наша внешняя политика — это «ребята, давайте жить дружно!». Тем временем к нам применяют политику 41-го года, нам говорят: ребята, мы сейчас к вам придем и возьмем все, что нам нужно, а если что-то забудем, то вы нам сами напомните. Мы вас поставим в такие условия, что вы расскажете сами. А мы говорим: давайте лучше будем вместе тяжело и много работать, давайте будем вести политику 88-го года.