📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаУспешное покорение мира - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Успешное покорение мира - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 94
Перейти на страницу:

Твой любящий сын БЭЗИЛ Д. ЛИ

Когда он запечатывал конверт, в комнату для занятий вошел щуплый мальчонка и остановился, не сводя с него глаз.

— Привет, — нахмурившись, сказал Бэзил.

— Я тебя обыскался, — осуждающе протянул малец. — Везде смотрел: и к тебе в комнату поднимался, и до спортзала дошел, а потом ребята сказали, что ты, наверное, опять тут отсиживаешься.

— Чего тебе надо? — взвился Бэзил.

— Спокойно, Пузырь.

Бэзил вскочил; мальчонка попятился.

— Ну бей, бей! — истерично заверещал он. — Давай, ударь, ты ведь здоровей меня!.. Пузырь!

Бэзил содрогнулся:

— Еще раз так скажешь — я тебя выдеру!

— Нет, не выдерешь. Брик Уэйлз говорит: если ты кого-нибудь из наших пальцем тронешь…

— Не больно хотелось!

— Забыл, как ты нас гонял? Да если б не Брик Уэйлз…

— Короче, что тебе надо? — не выдержал Бэзил.

— Тебя доктор Бейкон вызывает. Меня за тобой послали, а кто-то сказал, что ты, наверное, тут отсиживаешься.

Сунув письмо в карман, Бэзил вышел, мальчишка и обидное прозвище потянулись за ним — как приклеились. Он прошел нескончаемым коридором, где стоял, как принято говорить, дух затхлой жженки, неистребимый в школах для мальчиков, затем поднялся этажом выше и постучал в неприметную, но грозную дверь.

Доктор Бейкон сидел за рабочим столом. Это был видный собой, рыжеволосый священнослужитель епископальной церкви, лет пятидесяти от роду; если он когда-то и тянулся душой к детям, то теперь проникся суетным цинизмом, который зеленой плесенью неминуемо разъедает любого директора школы. Прежде чем дать вошедшему разрешение садиться, он совершил некие предварительные действия: водрузил на нос извлеченные откуда ни возьмись очки в золотой оправе, внимательно изучил Бэзила и убедился, что это не самозванец; нервно перебрал кипу бумаг — не в поисках нужного документа, а будто тасуя колоду карт.

— Сегодня утром я получил письмо от вашей матери, ммм… Бэзил. — Обращение по имени, как уже давно понял Бэзил, не сулило ничего хорошего. В школе все говорили ему либо Пузырь, либо Ли. — Ее беспокоит ваша низкая успеваемость. Как я понимаю, вас определили сюда ценой определенных… ммм… издержек… и она надеется…

Бэзил внутренне сжался от стыда — не за плохие оценки, а за финансовую несостоятельность, которой ему бесцеремонно ткнули в нос. Он и без того знал, что в этой школе для богатых оказался в числе самых бедных.

Не иначе как от вида его смущения в душе доктора Бейкона шевельнулась дремавшая доселе чувствительность; еще раз перебрав бумаги, он продолжил на новой ноте:

— Но вызвал я вас не за этим. На прошлой неделе вы обращались за разрешением на субботнюю поездку в Нью-Йорк с целью посещения театра. От мистера Дэвиса я узнал, что это едва ли не первый случай, когда вас можно отпустить в город.

— Да, сэр.

— Дисциплина у вас хромает. Однако я бы вас отпустил, если бы не одно препятствие. К сожалению, в эту субботу все учителя заняты.

У Бэзила сам собой открылся рот.

— Как же так, я ведь… как же так, доктор Бейкон, я знаю, что поедут две группы. Почему я не могу присоединиться к какой-нибудь из них?

Доктор Бейкон с великой поспешностью перебрал бумаги.

— К сожалению, в одной будут юноши постарше, а другая укомплектована почти месяц назад.

— А те ребята, которые пойдут на «Квакершу» с мистером Данном?

— Именно о них и речь. Они считают, что группа полностью укомплектована, и уже приобрели билеты в одном ряду.

Теперь Бэзил все понял. Поймав его взгляд, доктор Бейкон торопливо продолжил:

— Впрочем, могу предложить другое. Естественно, вам потребуется собрать группу, чтобы поделить на всех стоимость поездки учителя. Не позднее пяти часов найдите хотя бы двоих желающих и сообщите мне их фамилии. Я отправлю с вами мистера Руни.

— Спасибо, — выдавил Бэзил.

Доктор Бейкон помедлил. Под многолетней коростой цинизма шевельнулось желание разобраться в столь необычном деле и выяснить причину всеобщей нелюбви к этому пареньку. Похоже, и ученики, и учителя были настроены к нему крайне враждебно; притом что доктору Бейкону не впервой было улаживать всевозможные школьные коллизии, он ни разу не смог — ни самостоятельно, ни с помощью доверенных старшеклассников — докопаться до их причины. Скорее всего, причина в таких случаях была не одна; скорее всего, дело упиралось в какие-то неуловимые грани личности. Но не зря же Бэзил поначалу произвел на него весьма и весьма благоприятное впечатление.

Он вздохнул. Иногда такие конфликты рассасывались сами собой. Он не любил идти напролом.

— Надо постараться, чтобы в следующем месяце вам домой был отправлен более приемлемый отчет об успеваемости, Бэзил.

— Да, сэр.

Бэзил сломя голову помчался вниз по лестнице, в рекреацию. Была среда; почти все ученики отправились в городок Истчестер, куда Бэзилу путь был заказан: он до сих пор находился под домашним арестом. Обведя взглядом тех, кто слонялся у рояля и бильярдных столов, он понял, что найти компанию будет трудно. Не секрет, что в школе его считали последним человеком.

Началось это почти сразу. Через неделю с небольшим после приезда его окружили младшие мальчишки — возможно, кем-то науськанные — и начали обзываться: «Пузырь». На следующей неделе он дважды подрался, и оба раза столпившиеся зеваки яростно и красноречиво поддерживали его противников. Вскоре после этого при входе в столовую, когда он работал локтями в точности как все остальные, Карвер, капитан футбольной команды, развернулся, схватил его за шиворот и, не отпуская, задал ему форменную взбучку. Бэзил как бы невзначай присоединился к компании, собравшейся у рояля, и услышал: «Вали отсюда. Мы тебя не звали».

В полной мере Бэзил осознал свое положение примерно через месяц. Он был просто убит. Как-то раз после нестерпимых оскорблений он убежал к себе в комнату и разревелся. Некоторое время он держался особняком, но и это не помогло. Его начали шпынять за то, что он жмется по углам: дескать, замышляет грязные делишки. Совершенно подавленный, Бэзил стал недоуменно смотреться в зеркало, пытаясь разгадать подоплеку такой ненависти: может, у него какой-то не такой взгляд или кривая улыбка?

Теперь он понимал, что с самого начала повел себя неправильно: бахвалился, среди футболистов прослыл трусоватым, тыкал всех подряд носом в их ошибки, на уроках кичился своей — пусть и незаурядной — эрудицией. Но ведь он хотел исправиться и не мог взять в толк, почему ему нет прощения. Наверно, уже слишком поздно. Наверно, на него легло несмываемое клеймо.

Он и впрямь стал козлом отпущения, записным негодяем и, как губка, копил в себе чужую злость и досаду: так в отряде самый боязливый копит в себе страхи других, а другие от этого смелеют. Его не спасало даже то бесспорное обстоятельство, что от прежней самоуверенности, с которой он прибыл в Сент-Реджис, не осталось и следа. Теперь его задирали даже те, кто пару месяцев назад не посмел бы и рта раскрыть.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 94
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?