Адонай и Альтея - Екатерина Витальевна Белецкая

не сумела ответить, — вздохнул Пятый. — Но, подозреваю, ответ заключается в следующем. Эти образования не принадлежат в полной мере Альтее. И она нам показывает лишь то, что может показать. Что ей дозволено показать.

— Кем? — напрягся Лин.

— Хотел бы я знать, кем, — Пятый помрачнел. — Пока что ставлю на Ариана. А уж дальше… посмотрим.

— Может, ну это всё? — с тоской спросил Лин. — Может, возьмем «Приму», Шилда, Эри, и Саба, и рванём обратно в огород? Там зима скоро будет, на лыжах покатаемся, или квартиру в городе бы сняли…

— Не трави душу, — попросил Пятый. — Покатались бы, да. А потом нас бы взяли там под руки, ласково и нежно, и отвели бы… куда-нибудь… не знаю, куда именно, но чутье мне подсказывает, что я туда точно не хочу. Особенно после этих шести месяцев. Ты же меня знаешь, я…

— Ты так же, как и я, умело скрываешь свои чувства, — покивал Лин. — Но колечко ты ей купил первый. И не делай такие несчастные глаза.

— Лин, мне страшно. Я гнал это всё от себя, как только мог, но мне дико страшно, — признался Пятый. — Хуже, чем когда…

— Когда тогда, — подсказал Лин. Он поскучнел, снова сел в кресло, и обхватил голову руками. — Не тебе одному. Я ещё и опасность чувствую сейчас. Словно… кто-то ходит вокруг, и присматривается. То так подойдет, то этак. У меня это чувство ещё вчера появилось, и что-то всё никак не исчезнет.

— Давай попробуем поговорить с Итом и Скрипачом, — предложил Пятый. — Они не как мы, но… рядом. И мне нужно знать, что чувствуют и видят они. Потому что, как мне показалось, им тоже не по себе. И они тоже молчат.

— Знаешь, почему тут все молчат? — Лин посмотрел на Пятого. — Потому что тут всем страшно. Друг за друга. Потому что они тут все в той или иной степени друг друга любят. Боюсь, что и нас тоже. Почему-то. Уж не знаю, почему. Но так вот получилось, хотя мы, как по мне, этого не заслуживаем. Но факт остается фактом — все именно так и поступают. Боятся друг за друга, и потому мочат.

— А ведь верно, — Пятый опустил голову. — Именно так и есть. Но всё равно — нельзя о чем-то говорить, не разобравшись. У нас ведь даже догадок пока нет, согласись. Как только что-то поймем, сразу скажем.

— Ладно, — кивнул Лин. — Как только, так сразу. А что скажешь про Лес? Тебе там что-то показалось странным?

— Мне? — Пятый, кажется, удивился. — Всё. И это — еще одна из причин поговорить с нашими. Скажи, ты почувствовал запах?

Лин медленно кивнул.

— Чем, по-твоему, там пахло? — спросил Пятый.

Лин молча посмотрел на него.

— Ну? — снова спросил тот. — Или мне самому это озвучить?

— Разложением, — ответил Лин едва слышно. — Но очень слабо.

— И очень старым, — закончил за него Пятый. — Учти, мы с тобой курим. Поэтому запахи чувствуем хуже. А Ит мне признался, что за полгода восемь сигарет выкурил, поэтому, как мне кажется, у него с обонянием будет лучше на порядок. Да и у Скрипача тоже. Человек, с высокой долей вероятности, ничего вообще не почувствует.

— Но это проекция, это не реальный объект, его не существует…

— А Берег существует? — спросил Пятый. — А мы сами? А что такое реальность, если учитывать существование Сети — или в ее существовании мы тоже имеем право сомневаться? Рыжий, нам надо понять, что такое на самом деле эти Адонай и Альтея. И чем быстрее, тем лучше.

— Ты ещё один момент упустил, — Лин поставил на пол пустую чашку. — Модель этой хреновины нашим привёз его сын. Как думаешь, он знал, что несёт? Не может он быть к этому причастен?

— Нет, — покачал головой Пятый. — Он… довольно интересный человек, как мне показалось. Он не злой, но и не добрый. Кажется, он решил уравновесить силы, дать всем равные условия — поэтому и поступил так, как поступил. Но на счет истиной мотивации мы попробуем как-нибудь спросить его самого.

— Я бы не рассчитывал на ответ, — хмыкнул Лин.

— Посмотрим, — пожал плечами Пятый. — Но что-то мне подсказывает, что ответ мы получим нетривиальный. То, в чём мы оказались, тривиальных ответов не предполагает…

— Это да, — согласился Лин. — Ладно, хватит на сегодня. Пошли к народу, там Фэб что-то говорил про режим тренировок и учёбу. Вот и поинтересуемся, кто нас собирается тренировать, и чему учить.

Глава 5. Город

— Главное, ничего не бойся, — Берта стояла у второго модуля, глядя, как Илья что-то поправляет в настройках. — Сегодня просто осмотримся. Ты всё запомнила, что я тебе вчера говорила?

Эри медленно кивнула — она в этот момент тоже смотрела на модуль, но думала, скорее всего, о чем-то своём.

— Да, помню, — ответила она. — Уровни погружения, как себя вести, о чем думать в самом начале, чтобы Альтея меня поняла.

— Угу, — кивнула Берта. — Идем по пятому уровню погружения. Это значит, что мы хорошо помним и Альтею, и себя, и свою задачу, и то, как выходим.

— Бертик, это всё я запомнила, не переживай, — Эри улыбнулась. — Мы идем в зимнюю часть Города, верно?

— Да, именно.

— А вообще… — Эри задумалась. — Скажи, Город, он ведь большой?

— Очень. Это самая большая локация из всех.

— Огромный он, — Илья, наконец, закончил колдовать с блоком, и повернулся к ним. — Мы ходили с ребятами. Знаешь, какая у меня была первая мысль, когда зашел?

— Какая? — спросила Эри.

— Где вокзал, — хмыкнул Илья. — В Городе… как тебе сказать-то… Город узнают все, кто туда попадает. Я его узнал. И ребята тоже узнали, но каждый — по-своему. Поль узнал, например, рекламу, которая там на улицах встречается. Я — узнал проспект, и справа, я это четко помнил, должен быть вокзал, я с него на дачу ездил, в старости.

Историю Ильи Эри пока что не знала, но решила, что непременно расспросит его как-нибудь, в том числе и про старость тоже.

— Берта, а ты тоже что-то узнала? — спросила Эри.

Берта кивнула.

— Да, — ответила она. — У меня в Городе есть жильё. Крошечная квартира в общежитии. Одна комната, в которой всё — и душ, и раковина, и туалет, и кровать, и стол… довольно мрачное место, я тебе покажу его как-нибудь, — она замялась. — Когда я была совсем молодой, эта комната… мне её дали от института, я же отличницей была. В награду, если это можно так назвать, она мне и досталась. Не совсем такая, но похоже. Когда я попала туда во второй раз, я