Королевство душ - Рена Баррон

Через несколько дней я увидела его с женщиной, которая, как выяснилось позже, была новой женой его отца. Она схватила Кофи за плечи, стиснув зубы:

– Бесполезный мальчишка. Совсем ни на что не годен!

Она дала ему хлесткую пощечину без какого-либо повода. Этот удар поразил меня. Я остановила ее, но на следующий день Кофи пришел на рынок весь в рубцах.

Когда я снова увидела эту женщину, то представилась ей как дочь жрицы Ка. Я передала ей, что если Кофи причинят еще какой-нибудь вред, это будет иметь серьезные последствия. Впервые в жизни я воспользовалась положением моей матери в личных целях. И это сработало. После этого мачеха Кофи перестала его бить. Теперь она просто игнорирует его. Я знаю, каково это, поэтому с того дня я решила стать его названой сестрой.

– Ты слышала о гигантской морской черепахе, которая сегодня утром пришла с приливом?

Кофи начинает говорить, но мое внимание останавливается на Руджеке. Он пробирается сквозь толпу, направляясь прямо ко мне. Эффект, который он оказывает на рынок, нельзя не заметить. Ему улыбаются девушки. Некоторые даже пытаются поймать его взгляд, вставая у него на пути. Люди смотрят на гребень из кости крейвана, приколотый к его воротнику.

Появление человека из влиятельной семьи на Восточном рынке – это всегда особое событие. Но он любит рынок так же, как и я: это наше второе любимое место для встреч, не считая нашего убежища у реки.

Торговцы требуют его внимания, но взгляд Руджека не отрывается от моего лица. Он обходит человека, который продает крошечные колокольчики, любимые последователями Омы, бога снов. Руджек улыбается от уха до уха. Его бледно-коричневая кожа приобрела красный оттенок. Я выдыхаю, и напряжение в груди спадает.

– Сегодня утром было… интересно, – говорит он, прерывая Кофи. Вблизи видно, что фиолетовый синяк на его правой щеке того же цвета, что и причудливая шелковая элара. Его обсидиановые глаза сверкают на солнце под длинными темными ресницами. Я переминаюсь с ноги на ногу.

– Все хорошо?

Руджек отмахивается от вопроса, хотя все его тело напрягается.

– Вчера ты пропустила славное зрелище. Я занял второе место в играх.

Он смотрит направо, где стоит его помощник и лучший друг Майк, одетый в красную форму жандара. Я только сейчас заметила его.

– Да и то только потому, что он жульничал.

– Ну если считать жульничеством тот факт, что я прочистил всю арену твоим уродливым лицом, – говорит Майк.

Он прижимает два пальца ко лбу и слегка кланяется мне, как это делают в племени моего отца. Настоящий сын дипломата Тамаран. Майк больше Руджека похож на типичного тамаранца высокого происхождения – смуглая кожа, густые, черные как ночь волосы и глубоко посаженные темные глаза. Я отвечаю на приветствие улыбкой.

Слева от Руджека негромко кашлянула Кира. Она тоже одета в красную форму. Через ее плечо перекинута черная коса, а лицо бледное, как зима на Севере. В отличие от Майка и Руджека она носит не скимитары, а с дюжину небольших клинков, которые развешаны по всему ее телу. Торговец пытается одной рукой всучить ей арбалет, а другой машет ножами тобачи, чтобы привлечь ее внимание.

Семьи зажиточных торговцев редко оказываются на рынках – особенно если у них есть слуги, которых они могут послать вместо себя. Некоторые семьи либо не могут позволить себе прислугу, либо предпочитают не использовать их. У нас есть Нези, Тай и Терра, но – к моему облегчению – никому из них не дали задание следовать за мной повсюду. Руджеку не повезло.

– Вижу, Кира, тебе нравится твоя новая должность, – говорю я, когда она прогоняет торговцев.

Ее лицо искажает гримаса.

– Охранять его так себе подходит под определение «работа».

Руджек хватается за грудь в притворной обиде, широко раскрыв глаза:

– Вы ранили меня до глубины души.

Я качаю головой, все еще не привыкнув к Майку и Кире и их новой работе. В свои семнадцать они всего на несколько месяцев старше нас, но достаточно взрослые, чтобы начать собственную карьеру. Мать Майка – командир под началом мастера оружия, тети Руджека. Отец Майка – посол Королевства в Эстерии. Отец Киры – мастер писарей. Они выросли, соревнуясь на арене с Руджеком для развлечения. После того как они присоединились к жандарам, он подал прошение, чтобы они стали его новыми помощниками взамен старых. Это высокая честь – служить королевской семье и их двоюродным братьям Омари. Разумеется, Кира и Майк были слишком молоды, чтобы их кандидатуру рассматривали всерьез. Но отец Руджека согласился – хотя бы для того, чтобы укрепить политические союзы между семьями.

– Эй, я первый с ней начал говорить, – говорит Кофи, скрещивая руки на груди. – Ждите своей очереди.

Руджек смеется и гладит Кофи по голове:

– И тебе привет.

Я бросила виноватый взгляд на Кофи:

– Я зайду к тебе завтра, обещаю.

Кофи высовывает язык в сторону Руджека, прежде чем броситься в толпу.

– Вот же маленький сорванец, – изображает негодование Руджек. – Даже и не знаю, что…

– Может, пойдем? – спрашиваю я.

Не дожидаясь ответа, я направляюсь к нашему месту вдоль реки. Я двигаюсь по одному маршруту, в то время как они выбирают другой. Никакое место не может оставаться секретным, если к нему идут по одному пути сразу четыре человека. У Руджека было много слуг за эти годы, и он подкупал их, чтобы наш секрет и дальше оставался для всех тайной. Когда денег было недостаточно, он обращался к тонким, а иногда и не очень тонким манипуляциям.

Он действительно может быть очаровательным, когда захочет. Правда, я ни за что ему об этом не скажу. Не хватало еще, чтобы Руджек зазнался.

Я пробираюсь сквозь толпу, как вдруг по моей спине пробегает холодок. По рынку, словно стая бешеных кошек, готовых вот-вот наброситься, крадутся фамильяры. Обычно они не больше моей руки. Их темные тела бесформенны и постоянно меняются, как ветер. Когда фамильяры наводняют улицы, их присутствие высасывает из меня все тепло. Я делаю глубокий вдох, наблюдая, как десятки роятся вокруг молодой девушки. Они ползают по ее лицу и цепляются за конечности, но она ничего не замечает.

Несколько других на рынке тоже видят их. Фамильяров видят те, в ком течет племенная кровь. Это заметно по тому, как у некоторых людей резко мрачнеют лица. Кто-то начал тихо переговариваться между собой. Большинство людей вообще не видят фамильяров.

Один или два таких существа – это сравнительно мелкая неприятность. Однако целая стая означает только одно: близится что-то плохое. Думая о пропавших детях, я понимаю, что «что-то плохое» уже здесь.

В раздумьях я пробираюсь мимо глиняных домов на берегу Змеиной реки и иду вверх по течению от доков. Здесь нет фамильяров, но холод все так же пробирает меня до костей. Племенные люди верят, что фамильяры – это остатки народа, уничтоженного демонами много лет назад. В своей жажде ка демоны опустошили целый мир, прежде чем Короли-Близнецы, Коре и Ре’Мек, начали войну и остановили их. Фамильяры – единственное напоминание о тех временах. Беспокойные призраки без души, ищущие то, чем никогда больше не смогут обладать, – жизнь.