Мир клятв и королей - Микки Хост

старичка и Данталиона. У Пайпер перехватило дыхание. Эта женщина была прекрасна.

Идеальная фигура, оливковая кожа и длинные волнистые волосы каштанового цвета, ниспадающие на плечи. Ее белоснежное платье было длинным и пышным, с длинными узкими полупрозрачными рукавами, а глубокое декольте невольно привлекало к себе внимание. На шее и руках женщины были серебряные украшения со множеством разноцветных камней, но самый красивый и яркий был в белом блестящем ободке на голове – Пайпер сразу догадалась, что это аквамарин. Ее большие, ясные голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели с неподдельным интересом, а пухлые розовые губы растянулись в приветливой улыбке. Изящества, с которым она опустилась на стул, сложила перед собой руки и переплела пальцы, усеянные множеством колец, хватило, чтобы Пайпер почувствовала себя виноватой перед женщиной за то, что выглядит не так же роскошно.

За спиной женщины, наградив похожих друг на друга парня и девушку с пшеничными волосами нечитаемыми взглядами, замерли двое молодых людей в одинаковых белых пиджаках. У одного из них, с неестественно яркими фиолетовыми глазами и бледной кожей, были белые волосы, собранные в короткий хвостик. У другого, с глазами цвета сапфира, волосы были аккуратно уложены и имели нежно-голубой цвет, что немало удивило Пайпер. Поймав ее взгляд, обладатель сапфировых глаз улыбнулся так же приветливо, как и женщина, с которой он пришел.

– Не пялься так, – услышала она тихий голос темноволосой девушки рядом с собой. – У каждого из народа фей свои отличия, которыми они гордятся, но они не любят, когда такие невежды, как ты, откровенно глазеют. Кстати, я Марселин.

Пайпер, скрипнув зубами еще сильнее, отвела взгляд в сторону.

– Это рекорд, – громко объявил Данталион, нарушив затянувшееся молчание. – Обычно ты опаздываешь как минимум на тридцать минут.

– Дорогой мой, – промурлыкала женщина, сверкнув аквамариновыми глазами, – я не могла пропустить встречу, которая потом войдет в историю нашего мира. Тебе, пьющему темную кровь, этого не понять.

– Когда-нибудь я выпью и твою кровь, – не остался в долгу Данталион.

– Не раньше, чем я выбью тебе зубы, – вмешался Гилберт. То ли ему не нравилось, что двое грызутся через него, то ли он действительно хотел защитить эту прекрасную женщину. Пайпер не знала. Но она, смотря на женщину, поняла, что второй вариант вполне возможен. Женщина была так прекрасна, что и у Пайпер появилось желание заступиться за нее.

«Сопротивляйся», – прозвучал голос в ее голове.

– Итак, – откашлявшись, произнес старик с редкими волосами, – мы можем начать собрание?

– Не злитесь, господин Армен, – как ни в чем не бывало произнесла женщина, даже не посмотрев на него. – Трудно стерпеть присутствие этого тявкающего щенка, когда я даже не знаю точно, ради чего эти мучения.

– По крайней мере, – вмешался мужчина с острыми ушами, – Ваше Величество может снять чары.

– Чары? – с усмешкой переспросила женщина. Затем в ее взгляде что-то изменилось. Она, сведя брови, повернулась к замершим за ее спиной молодым людям и укоризненно произнесла: – Нокс, хватит!

– Прошу прощения, моя королева, – с виноватой улыбкой отозвался обладатель нежно-голубых волос. Кажется, его и звали Ноксом. – Чары трудно контролировать, особенно… Сейчас.

– Ох, ну вы же знаете этих наследников, – вновь улыбнувшись и словно позабыв о своем раздражении, королева махнула рукой. – К тому же таких молодых. Считайте, что я, пришедшая на ваше собрание так рано, тоже поддалась этой магии.

– В таком случае, мы должны начать, – едва слышно проговорил лысый старичок. Несмотря на то, как далеко он находился и как тихо говорил, Пайпер даже не пришлось напрягать слух, чтобы разобрать его слова. – Полагаю, право начать собрание принадлежит нашему юному королю, собравшему нас так скоро, – продолжил он, указывая на Гилберта.

– Дайте ему несколько минут на то, чтобы отрепетировать речь, – съязвил вампир.

– Ох, заткнись, Данталион, – раздраженно бросила королева. – Я здесь, чтобы познакомиться с Первым сальватором этого мира. Ну-с, и долго ты еще будешь молчать, моя дорогая?

– Королеве лучше отвечать сразу, – шепотом подсказала Марселин – но ты можешь немного подождать. В конце концов, ты поважнее будешь.

– Дорогая? – не унималась королева. – Боги всемогущие, Джонатан, чем ты так испугал девочку, что она даже рот боится открыть?

– Я ее ничем не пугал, Ваше Величество, – невозмутимо ответил Джонатан. Однако Пайпер, скосив на него глаза, заметила, как тот сжал зубы. – Учитывая ее статус, моя племянница вправе решать, стоит ли вам отвечать.

«Ой», – только и успела подумать Пайпер.

– Дерзкий мальчишка, – с улыбкой произнесла королева. – Все мужчины вашей семьи были дерзкими.

– Благодарю за то, что поделились со мной этими сведениями.

Почему-то сейчас Гилберт не возмущался, что его перебивают. Он сидел, все так же держа руки на столе перед собой, и смотрел на Пайпер. На лице – ни тени раздражения. Голубые глаза внимательно следили за ней, все еще держащей руки под столом, не сказавшей ни слова.

Возможно, в этом и заключалась одна из способностей сальваторов: чувствовать изменения, происходящие с людьми вокруг. Однако Пайпер так и не получила ответа на свой вопрос, касающийся Гилберта, который она задала дяде Джону буквально этим утром перед их разговором в картинной галерее. Она до сих пор не знала, был ли Гилберт настоящим королем (хотя все называли его так), а если и был, то как долго длилось его правление в Сигриде. Обострившиеся чувства Пайпер говорили ей, что с Гилбертом что-то не так.

От него тянуло чем-то, что не принадлежало земному миру. Пайпер прекрасно это понимала, – он, как-никак, из Сигрида, если верить дяде Джону, – но было в нем что-то еще. Несмотря на внешнюю робость, которую Пайпер отметила изначально, сейчас Гилберт ей казался куда более сильным и опытным человеком. Он был примерно одного с ней роста, худой и с растрепанными волосами, укладывающимися в легкие кудри, из-за чего казался похожим на непоседливого ребенка. Таким он напоминал Пайпер Эйса. Но сейчас, сидящий между скалящим зубы Данталионом и ежесекундно вздыхающей королевой фей, Гилберт выглядел по-настоящему взрослым. Словно все, что здесь происходило и произносилось, он уже встречал и совершенно этому не удивлялся.

Пайпер прекратила следить за развивающимся спором. Королева, кажется, не меньше двух раз успела напомнить, ради чего она сюда явилась так рано. Господин Армен, старичок с редкими волосами, постоянно осаждал ее. Господин Илир (имя которого Пайпер каким-то чудом все же услышала), второй старичок, являвшийся воплощением спокойствия и дружелюбия, не вмешивался в их разговор. Он лишь изредка вставлял какую-нибудь реплику, заставлявшую сидящего рядом с ним темнокожего мужчину широко улыбаться. Застывшая за спинкой стула Гилберта Шерая с негодованием смотрела на всех спорящих. Сидящая рядом с Пайпер Марселин иногда