Все свободны. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы - Михаил Зыгарь

Чубайсу удается достичь компромисса. Прежний указ он отменяет, но добивается того, что льготы все же будут упразднены, просто не резко, а поэтапно. Для Коржакова и его команды Чубайс превращается во врага.

Амбициозный Борис Федоров не останавливается – он планирует из торговца превратиться в банкира. Он хорошо знаком с Олегом Бойко и Борисом Березовским – те даже зовут его в число акционеров ОРТ. Но у Бойко возникают проблемы.

Попытка получить контроль над Сбербанком вызывает негодование коллег: если одному из банкиров достанется самый крупный государственный банк, это создаст невероятную диспропорцию на финансовом рынке. Бойко рассказывает, что после объявления планов правительства по приватизации Сбербанка против него объединились все остальные банкиры. Принадлежащая Гусинскому газета «Сегодня» начинает писать о том, что у «Нацкредита» Бойко проблемы – хотя еще за год до этого Бойко был одним из совладельцев газеты. Банкир подает на газету в суд, но проблемы с ликвидностью у банка действительно есть. К осени проблемы «Нацкредита» становятся почти нерешаемыми, но руку помощи протягивает Борис Федоров – Олега Бойко должны спасти деньги Национального фонда спорта. И всесильный импортер забирает «Национальный кредит» себе, чтобы провести его санацию.

Приближается приватизация крупнейших предприятий страны, но в этот раз, в отличие от ваучерной приватизации, подготовка идет очень тихо. Население страны про предстоящие аукционы почти ничего не знает или считает их чем-то неважным и неинтересным.

Единственный бурно развивающийся сектор экономики 1990-х – это не производство, а торговля. Большая часть бизнесменов (и бандитов) к плану приватизации относится совершенно равнодушно. Кому нужны проблемы, когда можно зарабатывать быстрые деньги?

Юрий Рыдник – акционер компании «Союзконтракт», в 1995 году одной из самых богатых в стране. По его воспоминаниям, перспектива покупать заводы в Сибири «Союзконтракт» совсем не прельщала: «Наша выручка в тот момент составляет 1 миллиард 200 миллионов долларов. Мы продаем куриные окорочка. Таможню мы не платим, налогов не платим. То есть чистой прибыли – 200 миллионов долларов, это больше, чем у кого бы то ни было. И все это наличными».

Куриные окорочка – самый популярный продукт 1990-х. Их еще называют «ножками Буша», потому что в Советском Союзе никогда не продавали курицу по частям. Но с начала 1990-х в Россию начали впервые привозить куриные окорочка в качестве гуманитарной помощи из США, где тогда президентствовал Джордж Буш-старший. А потом крупнейшим импортером куриных ног становится «Союзконтракт».

«Денег было пиздец сколько. 3 миллиона долларов в день – в рублях, правда. Мы КамАЗами вывозили деньги. Мы тогда шутили, что деньги можно вообще не считать, на вес просто оценивать, плюс-минус миллион долларов вообще никого не интересовал», – рассказывает Рыдник. В 1995 году ему всего 29 лет, он живет в Санкт-Петербурге. «Союзконтракт» – известная компания, ее рекламные ролики крутятся на всех телеканалах. Но Потанин и Кох, конечно, даже не предлагают Рыднику и его партнерам участвовать в приватизации. А ему самому мысль купить промышленное предприятие просто не приходит в голову.

Бизнес Рыдника такой прибыльный, потому что он, как и большая часть предпринимателей в России, не платит налоги – окорочка он закупает через Национальный фонд спорта.

Впрочем, и Борис Федоров тоже не обращает внимания на залоговые аукционы. Он отстает на шаг – его амбиции сосредоточены на том, чтобы из контрабандиста превратиться в финансиста.

Казалось бы, банкиры заранее договорились: кому интересны залоговые аукционы, а кому нет. Но по мере приближения торгов выясняется, что некоторые поменяли свою точку зрения. Осенние месяцы 1995-го проходят в постоянных телефонных звонках и закулисных согласованиях.

17 ноября. Первый аукцион – продаются акции компании «Норильский никель». До последнего момента всем кажется, что ОНЭКСИМ легко завладеет «Норникелем» – ведь других претендентов нет. Против только директор Филатов, который не хочет отдавать предприятие в собственность москвичам. Но Потанин полагает, что ему по силам прогнать красного директора и забрать «Норникель» себе. Чтобы конкурс выглядел честным и конкурентным, в нем участвуют сразу три принадлежащие Потанину компании. Но в последний момент появляется новый игрок – фирма «Конт», представляющая банк «Российский кредит». Это шок для всех. «Конт» предлагает за 38 % «Норникеля» 355 миллионов долларов. Потанин и его команда уверены, что с «Российским кредитом» договорился красный директор Филатов, чтобы сорвать аукцион: «Конт» выиграет конкурс, заплатить обещанную сумму не сможет, аукцион будет объявлен несостоявшимся. А через год – кто знает, что будет через год.

Альфред Кох не теряется, он дисквалифицирует неожиданного участника, указав, что стартовая цена лота превышает собственный капитал банка «Российский кредит». И Кох отстраняет «Конт» от конкурса. До аукциона допущены три участника – компании Владимира Потанина. Две предлагают за «Норникель» по 170 миллионов долларов, третья – 170,1 миллиона. Она и побеждает.

После первого аукциона банкиры, которые еще полгода назад не собирались участвовать в залоговых аукционах, заявляют, что передумали, – и начинают протестовать против сговора. 26 ноября владелец Альфа-банка Михаил Фридман, глава «Роскредита» Виталий Малкин и владелец Инкомбанка Владимир Виноградов выступают с совместным заявлением: они требуют перенести залоговые аукционы на более поздний срок и изменить правила их проведения. Систему, при которой организатор аукциона является его участником, они считают несправедливой. Причем в первую очередь они критикуют даже не ОНЭКСИМ, который уже приобрел «Норникель», а «Менатеп», который на следующем аукционе собирается приватизировать ЮКОС.

Три банкира говорят, что Ходорковский, скорее всего, намеревается купить ЮКОС на деньги самого ЮКОСа и Министерства финансов – у обоих есть счета в «Менатепе». Чтобы помешать «Менатепу» завладеть нефтяной компанией, три банка собираются выступить единым фронтом и постараться приобрести ЮКОС на троих. Правда, Фридман признается, что свободных денег на покупку у них не хватает, – поэтому банки готовы внести часть средств в долларах, а часть в ГКО – ценных бумагах, которые выпускает российское государство.

Ходорковский до сих пор возмущается этим демаршем коллег: «Мы дикими усилиями пылесосили этот самый кэш по рынку. Живые деньги. Я тогда занимал у Гуся, у Смоленского… Еще у оборонщиков у наших брал, у разных других людей. Процесс сбора денег был драматичным. Сам аукцион был в этом смысле менее драматичным, потому что было понятно, что еще кто-нибудь так же собрать деньги просто уже не может. А конкурирующие ребята начали совать туда ГКО, ни фига себе! Нас заставили пылесосить рынок, собирая живые деньги и закладывая свои яйца просто под нож, да? А вы такие умные, ГКО-шки хотите спихнуть? Я бы тоже ГКО-шки с удовольствием поспихивал».

Против трех банкиров – возмутителей спокойствия начинается информационная атака на телеканале ОРТ. В вечерних новостях появляется Березовский и говорит, что Инкомбанк, «Роскредит» и Альфа-банк пытаются подорвать основы стабильности и копают под президента. Петр Авен звонит старому приятелю Березовскому с вопросом: «Боря, что же ты делаешь? Мы же тоже акционеры ОРТ, как и ты!» Березовский отвечает, что они играют не по правилам – надо было обо всем договориться и не выносить сор из избы.