К звездам! - Гарри Гаррисон

Кафе оказалось не очень большим. В просторном светлом зале умещалось четыре ряда столиков. Посетителей совсем немного: несколько одиночек, да за двумя-тремя столиками небольшие компании. В душном воздухе висели запахи дезинфекции, дыма и несвежей пищи. У задней стены красовалась фигура повара, сделанная из кричаще яркого пластика, в два человеческих роста. Ян медленно пошел к ней, пластмассовая рука качнулась вверх и вниз в неуверенном приветствии, и компьютерный голос произнес:

— Добрый вечер… мадам. Чего вам будет угодно… на ужин?

Похоже, схема различителя полов работала не слишком хорошо, но хоть время суток машина знала. На толстом животе повара засветилось меню. Не слишком аппетитное место, подумал Ян. Он посмотрел предлагаемые блюда — тоже не слишком аппетитные — и в конце концов ткнул пальцем слово «чай». Надпись погасла.

— Это все… сэр?

Со второго раза компьютер разобрался, что перед ним мужчина. Надо заказать что-нибудь еще, даже если он не станет этого есть. Чтобы выглядеть как все. Он тронул освещенную надпись «колбасный рулет».

— Приятного аппетита. С вас… сорок пенсов. Джольон всегда рад услужить вам.

Ян опустил монеты в машину, и серебристый купол раздатчика, встроенного в стену, поднялся, открывая его заказ. Точнее, попытался подняться, пока не застрял на полпути, гудя и дрожа. Ян сам отодвинул крышку до упора и вытащил поднос с чашкой, тарелкой и счетом. И только после этого обернулся и стал разглядывать помещение.

Сары не было. Чтобы убедиться в этом, понадобилось некоторое время: оказалось, что, кроме маленьких компаний, все посетители — женщины. Молодые. И почти все они смотрели в его сторону. Быстро опустив глаза, он увидел свободный столик и скользнул на скамью, стоявшую рядом. В центре стола были расположены автоматические раздатчики, работавшие как попало. Из сахарницы, несмотря на свирепое рычание, выпало лишь несколько крупинок; зато горчичный кран с энтузиазмом выплеснул на его рулет гораздо большую порцию, чем надо. Так или иначе, блюдо было только маскировкой; он вовсе не собирался ничего есть. В дверь вошла Сара.

С первого взгляда он ее не узнал. Вульгарный броский макияж, нелепое пальто… Белый искусственный мех, торчавший во все стороны. Не стоило рассматривать ее слишком пристально, и он снова обратил внимание на свою тарелку, механически откусил кусок колбасного рулета — и тут же пожалел об этом. И быстро запил его чаем.

— Можно я здесь присяду?

Она стояла по другую сторону стола, держа поднос в руках. Он коротко кивнул, не зная, что сказать в этой непривычной обстановке. Она поставила свой поднос с чашкой кофе и села напротив. Губы, толстые от помады, глаза окружены зеленоватыми тенями, лицо под слоем краски безжизненно… Она выпила глоток кофе, потом вдруг на секунду распахнула пальто.

Под пальто не было ничего. Ян успел увидеть тугие загорелые груди, пока она не запахнулась снова.

— Не хотите развлечься, ваша честь?

Так вот почему здесь все эти девушки! Ян слышал, что существуют такие места; его школьные приятели нередко там бывали. Но сам он оказался в таком заведении впервые и теперь не мог найти подходящего ответа.

— Вам со мной понравится, — сказала Сара. — И недорого, честное слово.

— Хорошая мысль, — выдавил он наконец.

Мысль о решительной женщине с субмарины вот здесь, в такой отнюдь не обычной ситуации, едва не заставила его улыбнуться. Но он не улыбнулся. Лицо его осталось таким же бесстрастным, как у его визави. Хорошая уловка, и ничего смешного. Больше она не сказала ничего: очевидно, разговоры на публике не входили в перечень предлагаемых услуг. Сара взяла поднос и встала из-за стола, он тоже поднялся.

Лампа над столом замигала, и тревожно загудел зуммер. Несколько лиц повернулись в их сторону.

— Возьмите поднос! — резко прошептала Сара.

Ян подчинился — лампа и зуммер выключились. Надо было самому догадаться, что в автоматизированном заведении убирать за ним никто не станет. Следуя ее примеру, он задвинул свой поднос в окошко возле входной двери и вышел вслед за Сарой в холод ночи.

— Это недалеко, ваша честь, — сказала она и быстро зашагала по темной улице.

Ему пришлось поспешить, чтобы не отстать. И пока они не подошли к мрачному многоквартирному дому неподалеку от Темзы, больше не было произнесено ни единого слова. Сара отперла входную дверь и, поманив Яна за собой, направилась к своей квартире.

Когда включился свет, она приложила палец к губам и жестом велела войти. Только заперев дверь и проверив все окна, она позволила себе расслабиться.

— Рада видеть вас снова, Ян Кулозик.

— И я рад, Сара. С тех пор как мы встретились в последний раз, вы слегка изменились.

— Да. Мы всегда встречаемся в обстоятельствах необычных, но и времена нынче необычные. Простите, минутку. Я должна вылезти из этой отвратительной спецодежды. Это единственный безопасный способ, когда женщина предположительно моего класса может встретиться с кем-нибудь из вашего. Полиция смотрит на это сквозь пальцы. Но для женщины это мерзко, позорно, просто зла не хватает!

Вскоре она вернулась в теплом халате.

— Хотите чашку настоящего чая? Получше той мерзости во дворце свиданий.

— Лучше чего-нибудь покрепче, если есть.

— Есть итальянский коньяк. Целый склад. Очень мягкий, но все-таки с алкоголем. Хотите?

— Будьте добры.

Она налила коньяк в два стакана и села на мягкую кушетку.

— Так наша встреча на приеме не случайность? — спросил Ян.

— Нет, конечно. Все было очень тщательно оркестровано. _ Пришлось потратить массу времени и денег.

— Но ведь вы не итальянка, правда? Я-то различить не могу…

— Нет, я не итальянка. Но мы часто используем их, когда надо. Работники низового звена у них очень легко покупаются. Так что это у нас самый лучший канал за пределами нашей страны.

— А почему вы затеяли весь этот спектакль, чтобы меня увидеть?

— Потому что вы очень много думали о том, что вам сказали тогда, на подлодке. И действовали. Едва не нажили себе крупные неприятности. И когда вы это натворили — было решено, что пора с вами встретиться.

— Неприятности? Вы о чем?

— О вашей работе в лаборатории. Они поймали не того, верно? Это вы лазили по компьютерным файлам?

Яну стало неуютно.

— И что ж вы делаете? Следите за мной?

— По мере наших возможностей. Это очень не просто, честное слово. Что в истории с компьютерными файлами оказались замешаны именно вы — всего лишь наше предположение. И еще одна из причин, по которой было решено установить контакт с вами именно теперь, пока вас не поймали.

— Так вы обо мне заботитесь аж за тысячи миль, из самого Израиля. Очень трогательно.