Интимные пули - Николай Иванович Леонов

Кантемировскую. Там сауна. Буквально в двухстах метрах от станции метро. Там еще торговый центр напротив. Пятиэтажный вроде… Шустрый купил эту сауну и устроил в ней что-то вроде своей временной штаб-квартиры. Но должен предупредить. При Шустром братва, она же – его охрана. Даже подъезд к сауне блокируется двумя внедорожниками с вооруженными боевиками.

Гуров с Крячко быстро, но многозначительно переглянулись.

– Черными внедорожниками? – уточнил Станислав.

– Не знаю. Я в его сауну не ходил. На хрена она мне? Но вроде черные. А это имеет значение?

– Думаю, что имеет. – Крячко бросил на стол две тысячные купюры и первым поднялся из-за стола. – Спасибо за информацию, старик. Будь на связи и ничего не бойся. Мы – твоя крыша.

– На болту я крутил такую крышу, – проворчал информатор, но деньги со стола быстро забрал. – Лучше себя поберегите. То, во что вы пытаетесь влезть, за версту пахнет козлиным дерьмом.

– Мы это учтем. И все равно спасибо.

И сыщики покинули «Индиго», оставив Каталонца наедине с новой бутылкой пива.

Глава 8

– Убийство в здании Главного управления уголовного розыска! Прямо у нас под носом! – бушевал Орлов, уткнувшись двумя кулаками в гладкую поверхность собственного стола. Расстегнутый китель слегка съехал набок с его правого плеча. – Это же нонсенс, лейтенант! Ты это понимаешь? Нет!.. Это даже не нонсенс, мать твою! Это катастрофа! Самая настоящая катастрофа…

– Виноват, товарищ генерал. – Конев сидел, уронив голову на грудь, и старательно избегал встречаться с генералом глазами. – Но кто же мог предположить?..

– «Кто мог предположить?» – Невразумительный лепет подчиненного распалил Орлова еще больше. Он резким движением сбросил с себя китель и не глядя швырнул его на спинку стула. Распустил узел галстука. – А ты сам не догадываешься, лейтенант? Ты и должен был предположить! Свидетель… вернее, свидетельница находилась под твоей опекой! Не чувствуешь, чем пахнет?

– Чем? – Конев все же неохотно поднял голову.

– Трибуналом, лейтенант, трибуналом. – Генерал машинально подобрал со стола одну из многочисленных папок, собрался было раскрыть ее, но передумал и швырнул обратно. Лицо Петра Николаевича сделалось бордовым, как свекла. – Дело пахнет трибуналом! Я бы даже сказал, воняет им! А мне нужен такой скандал на мои седины? Как думаешь, лейтенант?

– Товарищ генерал…

– Что?

– Я ведь предпринял все необходимые меры. По Логиновой работал профессиональный снайпер. Предотвратить покушение было нельзя. Поймите… Но мы тут же оцепили периметр, прочесали каждый квадратный метр…

– Но он все равно ушел, – не столько спросил, сколько констатировал очевидный факт генерал.

Конев сокрушенно качнул головой.

– Ушел. Профессионал – он на то и есть профессионал.

Орлов устало плюхнулся в кресло. Туго натянутая кожа скрипнула под весом его тела. Он достал из нагрудного кармана рубашки упаковку успокоительного, вытряхнул на ладонь сразу две таблетки, закинул их в рот и запил минеральной водой. Пару минут сидел молча и сосредоточенно, глядя прямо перед собой в абстрактную точку. Краснота на лице начала постепенно спадать. Лейтенант не торопился нарушать установившегося молчания. Он искренне надеялся на то, что сгустившиеся над его головой тучи понемногу рассеиваются.

– Где полковник Гуров? – Орлов откинулся на спинку стула.

– На выезде.

– Почему он не отвечает на мои звонки? Ты звонил ему?

– Так точно, – распрямился Конев. – Неоднократно. Но… Лев Иванович и мне не отвечает.

– А полковник Крячко?

– То же самое. Вернее, его телефон совсем отключен.

Генерал бросил взгляд на настенные часы. Стрелки показывали двадцать минут одиннадцатого. Петр Николаевич вновь поднялся на ноги. Энергично прошелся до двери кабинета, вернулся обратно и решительным тоном распорядился:

– Звони еще раз. Звони, пока хотя бы один из них не ответит. Какого черта? Я велел им быть у меня в десять! Почему меня никто не ставит в известность? Почему я обо всем должен узнавать в последнюю очередь? И почему полковник Гуров считает себя вправе игнорировать мои прямые распоряжения?

Лейтенант предпочел не отвечать на эти вопросы, чтобы не вызвать очередной шквал критики в собственный адрес. Он продолжал сосредоточенно, раз за разом, набирать номер Гурова.

– Я почти уверен, что они во что-то вляпались. – Орлов обращался не столько к собеседнику, сколько к самому себе. – Во что-то, во что вляпываться совсем не стоило. Во всяком случае, без моего ведома. И я ведь совершенно ясно дал понять… Хотел популярно объяснить этим упрямцам… Но нет! Каждый мнит себя вторым Шерлоком Холмсом, мать вашу! Кому нужны советы старого маразматика? Таким меня считают? Да? – Петр Николаевич замолчал, машинально пригладил реденькие волосы на макушке и строго из-под бровей взглянул на Конева. – А с тобой что прикажешь делать, лейтенант? Уволить?

Конев опустил руку с телефоном и обезоруживающе улыбнулся:

– Не получится, товарищ генерал. Я уже написал заявление… Это мое последнее дело…

– Последнее дело – и такой промах. Молодец, лейтенант! Нечего сказать! Достойное завершение карьеры…

– Почему завершение? – не согласился Конев. – Я еще ничего не решал относительно этого вопроса. Сначала свадьба, а уж потом…

– Так иди, решай! – мрачно бросил Орлов. – Чего ты тут расселся?

– Так это… Я же звоню…

– И обязательно из моего кабинета? Других мест нет, лейтенант? Или в других кабинетах теперь опасно? Постреливать у нас в управлении начали. Прямо через окна людей убивают. Так у меня в кабинете, вон, тоже окно есть. А что, если это ты пули притягиваешь, лейтенант? Выходит, моя жизнь тогда в опасности…

– Товарищ генерал…

– Иди отсюда! – махнул рукой Орлов. – Иди работай. Ищите того, кто осмелился ликвидировать свидетеля в стенах нашего здания. Землю носом ройте, но найдите мне этого дерзкого сукина сына. Ясно?

– Так точно, товарищ генерал! – Конев поспешно поднялся из-за стола и зашагал к выходу.

– И еще, лейтенант, – бросил ему в спину Орлов, когда подчиненный уже оказался на пороге кабинета. – Если дозвонишься до Гурова или Крячко, передай, чтобы они немедленно связались со мной! Немедленно! Уяснил?

Конев кивнул, вышел из кабинета и плавно прикрыл за собой дверь. Шумно выдохнул. За все время службы в угро ему еще ни разу не доводилось бывать «на ковре» у Орлова в одиночку. Вдруг телефон в правой руке завибрировал, и Конев, вздрогнув от неожиданности, бросил взгляд на дисплей.