Интимные пули - Николай Иванович Леонов

припал на одно колено и прицельно выстрелил. В ту же секунду спустил курок и Гуров. Неизвестно, чей снаряд оказался точнее, но автоматная очередь смолкла как по мановению волшебной палочки.

Лев выбрался из автомобиля и присоединился к напарнику. Тело «братка», облаченного в черные джинсы и черную рубашку, содрогалось в предсмертных судорогах. Второй боец, с татуировкой на шее, был еще жив. Лежа на спине и держась за простреленное плечо, он, не стесняясь, поливал все вокруг нецензурной бранью. Крячко рывком приподнял его, ухватив за отворот футболки, и тут же нокаутировал профессиональным хуком справа. «Браток» безвольно осел на асфальт, потеряв сознание. Гуров, не опуская оружия, осторожно приблизился к внедорожнику с раскрытым окном. Заглянул внутрь. Бородатый водитель с простреленным навылет черепом сидел, уткнувшись лицом в рулевое колесо. Рука с автоматом плетью повисла вдоль тела. Кроме убитого, в салоне никого больше не было.

– Проверь на всякий случай вторую машину, – бросил напарнику Гуров.

Возле торгового центра на противоположной стороне улицы столпилась кучка любопытных. Паренек лет шестнадцати в полосатой рубашке снимал происходящее на мобильный телефон. Крячко недовольно зыркнул в его сторону и предложил:

– Может, шлепнуть его?

– Стас…

– Да шучу я. Говорю тебе, Гуров, у тебя реальные проблемы с чувством юмора. Обратись к специалисту. Если хочешь, я сам могу подыскать подходящего…

Крячко распахнул дверцу второго внедорожника и осмотрел пустой салон. Ключи торчали в замке зажигания. На заднем сиденье валялась пустая спортивная сумка «Адидас». Он обернулся к Льву, собираясь что-то сказать, но в этот момент парадная дверь сауны распахнулась настежь и на улицу выскочил молодой паренек с обнаженным торсом. Молниеносно оценив ситуацию, парень вскинул руку со скорострельным «стечкиным» и трижды кряду спустил курок, целясь в Гурова. Полковник, укрывшись за корпусом черного внедорожника, произвел одиночный выстрел в ответ, но промахнулся. Крячко отважно шагнул на открытое пространство. Парень перевел ствол на него, но Станислав выстрелил раньше. Пуля вонзилась неприятелю в грудь, но тот лишь пошатнулся, не отказавшись от намерения вести ответный огонь. Крячко незамедлительно спустил курок еще раз. Голый по пояс противник опрокинулся навзничь.

– Погнали! – Станислав был преисполнен решимости. Он двинулся в сторону распахнутой двери. – Действуем по отработанной схеме, Лева. Я – тараном, ты – прикрываешь.

Гуров молча кивнул в знак согласия и тут же направился вслед за напарником. Крячко, держа оружие перед собой, первым шагнул в помещение. Бросил взгляд по сторонам. Стойка администратора пустовала. Слева и справа располагались две закрытые двери. Он на секунду заколебался, но его сомнение разрешил очередной вооруженный «стечкиным» неприятель. Почти двухметровый рыжеволосый детина ударом ноги распахнул дверь справа от Станислава и тут же выстрелил. Крячко рыбкой нырнул вперед, уходя с линии обстрела. Два выстрела слились воедино. Пуля, пущенная рыжеволосым, пронеслась в опасной близости над спиной распластавшегося на полу Станислава. А вот Гуров, шагнувший в проем, оказался точнее. Его смертоносный снаряд с неприятным чавкающим звуком вонзился противнику в правый глаз. Двухметровый «браток» опрокинулся навзничь. Лев двинулся в его сторону, перешагнул через распластанное мертвое тело и смело вошел в смежное помещение.

За широким дубовым столом сидели двое: седовласый мужчина с изящными тонкими усиками и широкоплечий «качок», характерной внешней чертой которого были сросшиеся кустистые брови. Оба мужчины, подобно греческим патрициям, были завернуты в белоснежные простыни. Все убранство стола составляли пустые пивные кружки, и лишь три из них до краев были наполнены пенным напитком. Еще один мужчина с покрытой татуировками бритой головой плавал в бассейне. «Качок» со сросшимися бровями при появлении Гурова быстро метнулся к металлическому шкафчику, но Лев остановил его порыв, вскинув руку с оружием:

– Сидеть! Не двигаться!

«Качок» послушно замер. Из-за спины Гурова, демонстративно покачивая табельным пистолетом, показался Крячко и холодным взглядом обвел присутствующих:

– Кто тут Шустрый?

Ответ последовал не сразу. Седовласый мужчина поднял одну из наполненных кружек и сделал внушительный глоток. На тонких губах осталась пена, и мужчина слизнул ее языком. Выудил сигарету из лежащей перед ним пачки и неспешно закурил.

– Ну, допустим, это я, – с ленцой в голосе проговорил он. – Что дальше? Вы от кого? От Бушманова?

– Бушманов мертв. – Не опуская оружия, Гуров встал таким образом, чтобы одновременно держать в поле зрения всех троих мужчин. Человек с покрытой татуировками головой неторопливо выбрался из бассейна. Завернулся в простыню. – И тебе прекрасно об этом известно. Это же твои люди совершили налет на «Грацию» около пары часов назад?

– Ну, допустим, мои, – в той же ленивой манере откликнулся Шустрый. – Только ведь группировка Бушмана не ограничивается одним Бушманом и теми, кто был с ним в «Грации». Свято место пусто не бывает, и в таких случаях обратка неизбежна… Но вы, по ходу, не те, за кого мы вас приняли. – Он двумя пальцами пригладил свои щегольские усики. – Тогда кто?

– Уголовный розыск. – Гуров предъявил удостоверение. – Главное управление.

– О как! Менты, значит. – Ни один мускул не дрогнул на лице Шустрого. – Неловко получилось…

– Слышь, ты, – вклинился Крячко. – Неловко, говоришь, получилось? Нет, это еще не неловко. Неловко для тебя получится, когда ты снова по этапу отправишься, Шустрый.

Но угрозы Станислава не возымели на прожженного урку никакого действия. Он глотнул еще пива и поудобнее устроился на лавке. Легкая ироничная улыбка скользнула по иссушенному лицу.

– Так это неизбежно, мусор. Вышел – сел, сел – вышел. В этом вся проза моей жизни. Так нечего слюной на меня брызгать. Если есть че предъявить, предъявляйте. Я за базар всегда отвечу.

– Ты сам только что признался в убийстве Бушманова, – напомнил Крячко, двинувшись вперед. – Плюс к этому вооруженное сопротивление представителям власти. Так что предъявить нам есть что…

– Не мне учить вас вашей работе, мусора, – пожал плечами Шустрый. – Вы ребята наверняка грамотные. Но мое уклончивое «допустим» вряд ли можно расценить как признание. Это во-первых… На вас мои парни налетели случайно, по ошибке. Это во-вторых… Ну и, наконец, в-третьих… И это самое важное. У меня нет никого желания играть с вами в прятки. Решение по Бушману было принято на сходке… авторитетными людьми.

– Решение о его ликвидации? – уточнил Станислав.

– Нет, – покачал головой Шустрый. – Решение поставить его на место. Чтобы корней своих не забывал. У братвы накопилось много вопросов к Бушману. И много недовольства. Все, что требовалось