Девочка-маскара - Оливия Янс

– Понравилось шоу?

Она стояла посреди зала. У ее ног валялся использованный презерватив. А я удивлялась, как она может ходить после всего что они сделали с ней.

– Хочешь посмотреть? Это Демида.

– Нет.

– Член у него что надо, дал же бог… Не богат парень, а жаль. Сюда ходит разная публика, друзья Ангела постояльцы. А вот Демид впервые. Изредка вызывает девочку на дом и все. Девчонки говорят он не любит разговаривать и не особо то ласков…

– Зачем ты все это рассказываешь?

– Ну он же тебе приглянулся?

– Что?!

– Заткнись! И не мешай, нужно навести здесь порядок.

На столах, расположенных рядом с диванами, стояли разные бутылки, приготовленные для гостей. Мне приглянулся коньяк. Я начала пить прямо с горла, давясь и выдыхая пламя, от обжигающего глотку напитка. Алкоголь я пила крайне редко, так как становилась похожей на Томку после бокала вина. Сейчас глотала не переставая, словно пыталась высосать из бутылки воображаемую смелость.

– Эй-эй!!! А ну тормози. Идиотка…

Накрыло резко. В глазах все плыло, Сара была в бешенстве. Я чувствовала страх, и я понимала это. Он становился тем сильнее, чем больше меня наполняла искусственное веселье, несущееся по венам.

Тело больше не подчинялось. Руки и ноги превратились в вату, в глазах был размытый фон. Я разглядела темное пятно, Сара поднесла руку к моему лицу.

– Помада… Заткнись! Слышишь, пришли. Ну, вставай! Так, спокойно! Да стой ты на месте! Мать твою, стой я сказала!

Энджел

Я вспоминал о своем прошлом каждый раз, когда делал это. Когда продавал секс. А продавался он отлично. Все были счастливы, я, клиенты, шлюхи. Но в последнее время все шло не по плану. Замерзший солдат, охранявший границу, наседал все сильнее. Заебался, приелось, хотелось тишины. А потом пропали две девчонки. Ушлепок, который их убил давно мертв, но я понимал, что-то подобное будет происходит еще и еще. В моем прошлом было много врагов, и они вряд ли забыли меня.

Вечером у меня должен был быть вылет в Питер. Собирался продать часть бизнеса за шесть нолей зеленью. Переговоры с этими арабами шли больше месяца, и я заебался держать цену. Эти хуесосы в белых косынках вытрахали мне мозг так, что все это время у меня не стоял. Переговоры затянулись, в то утро я возвращался домой, готовясь уже вечером подписать в Питере все бумаги. А потом этот гребанный УАЗ снес морду моего Бентли…

– Дорогие друзья, сегодня у нас редкий лот, поучаствовать в торгах позволено лишь узкому кругу. Простите за спешку, так получилось. И так, Сара…

Сара всегда производила фурор. Фигурой, в первую очередь. Господь щедро одарил эту пантеру. Она вышла и раскрыла шторы. Какого хрена?

Я не чувствовала пространства и стыда. В приглушенном свете виднелись несколько силуэтов. Кто-то вздохнул.

– Таис, подойди… Я сказал, подойди, – меня шатало. Я медленно шла к Беляеву, стоявшему в центре зала.

– В чем дело, Энджел? Девчонка должна была быть трезвой! – возмутился кто-то.

– Ты говорил, она согласная… – судя по голосу, этот покупатель был в возрасте.

От обоих меня тошнило.

– СОГ-ЛАС-НА… «Согласная» бывает буква… – ему было за пятьдесят. В тусклом свете морщины казались коричневыми, и лицо напоминало старую картофелину. – Безграмотность в вашем возрасте сродни преступлению. – В школе я выиграла районную олимпиаду по русскому языку, меня раздражали малообразованные люди. Но трезвая я бы и слова ему не сказала! Сейчас же во мне проснулась Тамара.

– Слушай сюда, шлюха… – он подлетел с кресла. Я отшатнулась и наступила каблуком на шлейф платья. Меня понесло назад. Беляев успел вовремя.

– Прошу меня извинить, это недоразумение… – он схватил меня за талию и вонзился взглядом. Эти голубые глаза, даже из-под сведенных бровей, придавали его образу какое-то очарование. Не продавай он меня как куклу Келли, я бы могла утонуть в них безвозвратно.

– Ты же не сделаешь этого, правда?

Я впервые обратилась к нему на «ТЫ». Мой вопрос состоял из надежды и мизерной веры в то, что он скажет «нет». Он все еще крепко сжимал меня, и я вцепилась в его руки как в спасательный круг. Глупо, ведь эти самые руки топили меня.

– Предлагаю перенести торги на завтра… – произнес он, не отрывая от меня глаз. Я протрезвела за секунду. Неужели это правда?!

– Брат… – заговорил Шерхан, – думаю у всех нас затвердеет в кошельке, если девочка покажет себя… А там может и переносить ничего не придется. Ринат Ралифович, малышку нужно еще воспитать.

Еще несколько секунд Беляев смотрел на меня, словно раздумывая, а потом прошептал мне на ухо:

– Сделаю.

Я попыталась вырваться, тогда он схватил меня за волосы, подтащив ближе к мужчинам. Я ошиблась, он был еще большей мразью, чем я представляла. Мужик с лицом картофелины махнул рукой. Беляев скинул одну из лямок. Я схватилась за обнажившуюся грудь. Беляев тут же отвел мою руку. Прикусив нижнюю губу, я пыталась сдержать слезы. Они таращились на меня как животные. Никакой жалости и поиска причин почему. Их интересовала лишь плоть и то как ее использовать.

– Сто тысяч долларов.

Знакомый низкий голос. Хватка ослабла, я вырвалась и натянула платье. В дальнем углу, откинувшись в кресле сидел Демид. Я не заметила его сразу. Беляев вскинул брови. По его лицу, порозовевшему от злости, скользнуло удивление.

– Сто пятьдесят, – перебил ставку старик. Тошнота подкатила к горлу.

– Триста, и закончим этот цирк.

Шерхан встал на ноги и медленно направлялся ко мне. Неужели сейчас… он просто заберет меня. Принесет домой и будет мучать, пока не наиграется?

– Сумма включает причиненный ущерб, Энджел, – Шерхан протянул ему руку. Беляев посмотрел на меня. Долго, прямо в глаза.

– Заберешь свой лот завтра. Не волнуйся, я просто хочу, как следует упаковать ее. Сумма включает причиненный ущерб, – оба пожали руки.

Все, кто был в зале молча поднялись и вышли. Шерхан последовал за ними.

– Благодарю Демид… за начало торгов.

Я стояла посреди зала. Все было по-настоящему. Это не шоу, не притворство. До этой самой секунды я еще надеялась, что нас «снимает скрытая камера» или что-то в этом духе. Но все взаправду. И эти люди, и то, что меня продали, как говяжью тушу на мясном рынке. Слезы стояли в глазах. Я обхватила себя руками, не давая телу разлететься на куски.

– Демид… – позвал Беляев. Он наконец шевельнулся. Встал и вышел на свет. – У меня просьба…

– Мой отец… вы получили, что хотели. Теперь отпустите его! Немедленно! – истерика вырвалась из моей глотки словно с толчка катапульты. Я ударила ладонями по груди Беляева, затем Демида. Я била и била, пока он не схватил меня за руки. – Отпустите его, слышите!!! Немедленно!!!