За все рассчитаюсь с тобой! - Джеймс Хедли Чейз

– А вы что, тоже можете так играть? – не выдержала она.

– Дайте мне возможность, и сами увидите.

Она наклонилась вперед, чтобы лучше видеть игроков.

Гомес подал первым. Я должен был признать, что он замечательно посылал мяч. Пелота просвистела в воздухе, ударилась о стену и отскочила, рассекая воздух. Игрок команды противника сделал три быстрых шага, поймал мяч в корзинку и тут же метнул назад. Мяч черной молнией метался взад-вперед. Гомес играл так, как того и требовало его чемпионское звание. Энергия этого парня казалась неиссякаемой. Он выигрывал. Я бросил на мисс Спенс быстрый взгляд. Она наблюдала за игрой со скучающим, безразличным выражением на лице. Казалось, она не сомневалась в ее исходе. Я вспомнил, что говорил мне швейцар о ее бешеном темпераменте. Что требовалось от мужчины, чтобы заставить ее проявить его? Я пожалел, что не расспросил о подробностях.

– Вскоре этот большой грубиян придет за вами, – прошептал я. – А что, если мы удерем отсюда вместе. Полюбуемся луной. Если вас не интересует луна, я могу продемонстрировать вам свою татуировку.

Ее изящные пальчики с ярко накрашенными ноготками нервно сжали футляр бинокля.

– Я же сказала, что не люблю людей вашего сорта, – сказала она, не поворачиваясь.

Гомес сломал свой чистер. Нахмурившись, от попросил тайм-аут и направился к негру, в обязанности которого входило обслуживание игроков. Тот прикрепил ему новую корзинку.

Я осмотрелся, чтобы проверить, не привлекаем ли мы чьего-либо внимания. Но внимание зрителей было сосредоточено на игроках.

Я сжал кулак и достаточно сильно ударил мисс Спенс под ребро. Она покачнулась, пытаясь восстановить дыхание.

– Может быть, вы предпочитаете жестоких парней? – лучезарно улыбаясь, проговорил я.

Она не повернула головы, но ее ноздри хищно сжались, а глаза потемнели, став похожими на отверстия в маске. Собрав вещи, лежащие на барьере, она поднялась.

– Едем любоваться луной, – сухо проговорила она и, не оглядываясь, пошла к лестнице. Я последовал за ней, пробиваясь сквозь ликующую толпу. Гомес добился победы, и игра завершилась. Я вовремя заставил уехать мисс Спенс.

Швейцар, едва увидев мисс Спенс, тотчас же подал ее автомобиль. Он бросил на меня подозрительный взгляд, помогая мисс Спенс забраться в машину. Она оставила свободным место водителя, и я скользнул за руль. Двигатель тихонько заурчал, и почти бесшумно мы тронулись с места, направляясь к Лансинг-авеню. Она не проронила ни слова за все время пути, сидя прямо и закусив губу, смотрела на дорогу.

Я остановился перед ее домом, открыл дверцу и вышел. Мисс Спенс последовала за мной.

Мы прошли через холл, и я подмигнул старику швейцару, который смотрел на меня, разинув рот, словно стал жертвой галлюцинации.

Лифт поднял нас на четвертый этаж, и мы прошли по коридору в номер 466. Мы ничего не говорили и даже не смотрели друг на друга. Атмосфера накалялась.

Она открыла дверь, и мы вошли в прихожую, а оттуда в гостиную, обставленную мебелью, украшенной хромом. Все было выдержано в желто-зеленых тонах. Я закрыл дверь, бросил шляпу на кресло и встал перед хозяйкой. Она смотрела на меня, опираясь о камин. Презрительное выражение все еще не сошло с ее лица, но глаза блестели, словно предвкушая что-то.

– Иди сюда, – прошептала она почти беззвучно.

Улыбаясь, я положил руки на ее бедра.

– Держи меня крепче, злой парень!

Я заключил ее в объятия, сперва довольно сдержанные; ее волосы щекотали мне лицо. Я сжал еще сильнее. Ее рот был крепко сжат, но вскоре губы приоткрылись, она задрожала.

– Настоящий мужчина! – тихо проговорила она, смешивая свое дыхание с моим.

– Кем был Херрик для тебя? – неожиданно спросил я.

Ее тело напряглось в моих руках, лицо исказилось. Она отодвинулась, глаза приняли безжизненное выражение.

– Кто ты? – бесцветным голосом спросила она.

– Честер Кейн.

Она побледнела как полотно.

– Кто?

– Честер Кейн.

Медленно она приходила в себя. Взгляд ее блуждал по комнате, пока не остановился на телефоне.

– Садись! Я хочу поговорить с тобой.

Она сделала шаг к телефону. Нечто вроде свиста вырывалось из ее плотно сжатых зубов.

– Я не хочу, – наконец выдавила она голосом, в котором слышались страх, злоба и еще что-то.

Я позволил ей почти дойти до телефона, затем сделал пару быстрых шагов и отнял аппарат. Она попыталась ударить меня по лицу. Я отодвинул аппарат, схватил ее за запястье и сильно дернул. Она оказалась на удивление сильной. Некоторое время она молча сопротивлялась, пытаясь оцарапать мне лицо свободной рукой. Я ожидал, что она начнет кричать, но ничего подобного. Она боролась молча, прерывисто дыша, с горящими глазами. В конце концов мне удалось подтащить ее к дивану и бросить на него. Она упала на спину, но тут же вскочила. Я вновь толкнул ее. Она ударила меня ногой в бедро, кулаком по лицу и попыталась укусить за шею. Я вполголоса выругался и схватил ее поперек туловища. Она вертелась, извивалась, царапалась. Я уже начал задыхаться. Наконец она ухитрилась ударить меня головой в переносицу. Это переполнило чашу моего терпения. Я вытащил пистолет.

– С меня довольно! Угомонись, или мне придется прострелить тебе плечо.

Она бешено вращала глазами, но оружие несколько поубавило ее пыл.

– Не шевелись, старушка. – Пододвинув кресло, я сел.

Она упала на диван. В драке я разорвал ей блузку, и ее плечо было обнажено. Ничего не скажешь, красивое плечо.

– Если ты думаешь, что это я убил Херрика, то ошибаешься.

Она злобно смотрела на меня, не говоря ни слова.

– Это банда Киллиано спустила его, и теперь они пытаются свалить это убийство на меня.

– Это ты убил его, – прошипела она, добавив несколько эпитетов в мой адрес, которые заставили бы покраснеть и сапожника.

– Пошевели своими извилинами, – сказал я. – Я только что приехал. Я никогда не видел Херрика, лишь пару минут поговорил с ним в казино. Он просил меня покинуть город, потому что опасался, что мое присутствие может плохо отразиться на нравственности граждан. Этим предлогом воспользовался Киллиано, чтобы взвалить на меня ответственность за убийство. Ты видишь, как все просто. Подумай немного, моя красавица, зачем мне убивать Херрика? Если бы ты была на месте Киллиано, разве ты не воспользовалась бы тем, что человек с моей репутацией появился в городе?

Она казалась удивленной.

– Действительно, Херрик мешал Киллиано, но я все равно тебе не верю.

Я рассказал ей всю историю с самого начала: о приглашении Сперацы прийти в казино, о мисс Уондерли, о Флаггерти – словом, обо всем. Она внимательно слушала меня, и постепенно злоба исчезала из ее глаз.