Влюбись в меня, Воробышек! - Янина Логвин

«крепким орешком», каким казался – это только предстояло выяснить. Я же про себя взмолилась, чтобы парня хватило хотя бы на час – если он расколется, то окончание знакомства выйдет еще хуже, чем его начало. А потом уже пусть мстит мне, как хочет. Все равно без извинений перед ним не обойтись.

– Бывает. Я тоже сегодня не собирался знакомиться с папой, хм, своей девушки, – нашелся синеглазый. – Честно говоря, я сегодня вообще ни с кем не собирался знакомиться. Но раз уж вы настаиваете… – Парень ухмыльнулся и представился: – Даниил Воробышек. Лучше просто Даня, мне так привычнее.

– Кто? Воробышек?! – Степка вдруг хрюкнул и рассмеялся, а за ним и Ёжик захихикал – он как маленькое отражение в свои семь лет во всем копировал старшего брата и сейчас мелко прыскал в чашку с соком. – С такими бицухами и… Воробышек?! Ой, я не могу! Чувак, теперь я понял, почему ты такой сложный!

– Степан, помолчи! Хорошо хоть не Петушок, – серьезно заметил папа, а гость напрягся.

– Это шутка, надо понимать? – уточнил прохладно. – Если что, моя фамилия меня целиком устраивает. И нет, у меня нет по этому поводу комплексов – никаких!

– Не кипятись! Просто мысли вслух, – ответил папа и сунул руку в карман. – Тебе не повезло, что мы не улетели. А еще, что не оглохли. А какого ты полета птица, это мы еще увидим.

– Смотрите, мне не жалко. Хотя, скорее, это я выбрал неудачный день, чтобы вернуться в город. Столько впечатлений – многовато для одного вечера.

– М-да уж, дочери удалось нас удивить.

– И меня тоже. Сам первый раз в серьезных отношениях, а уже жених. Поверить не могу. Ритуль, может, ты скажешь, как так вышло?

Этот Воробышек в незнакомом доме чувствовал себя, как рыба в воде – ничуть не смущаясь моих родителей. А вот я покраснела, когда на его вопрос не нашлось ответа.

– Я сделаю чай. Мам, я тебе помогу! – трусливо сбежала от парня, и от перекрёстных взглядов папы и синеглазого. Подойдя к столовому шкафу, открыла стеклянные дверцы и стала выставлять чашки на стол – самые красивые, из дорогого чайного сервиза, чтобы хоть как-то переключить внимание. Войдя в квартиру, Воробышек больше меня не обнимал – видимо, решив, что с него хватит. Теперь уже моим шагом было избавить его от этой необходимости.

Но мама решила иначе. Дети проголодались, всех ждал ужин, так что вечер обещал затянуться.

– Так кто ты у нас есть, Даня? – папа, как хозяин дома, отодвинул стул и пригласил гостя за стол. Сам сел напротив, сложив руки на столе в замок. Соня со Степкой, плюхнувшись на стулья, тут же навострили уши. – Чем занимаешься в жизни?

– Да так… Всем потихоньку. Заканчиваю универ, занимаюсь спортом… когда не бездельничаю. А что?

– Ничего. Просто мы тебя несколько иначе себе представляли со слов Риты.

– Правда? – Данил сделал вид, что ему интересно. – И каким же?

Я расставляла на стол тарелки и замедлилась, на секунду встретившись с парнем взглядами.

Загорелое, красивое лицо с четкими скулами и волевым ртом, в углу которого играла ямочка и тень уверенной ухмылки. Темные брови и ресницы, синие смелые глаза. На парне была надета свободная светло-серая футболка, совершенно обычная, даже без принта, но свисая на стройной талии, она ладно облегала его широкие плечи и точно не скрывала силу по-мужски красивых рук. Недаром Степка впечатлился.

Плейбой. Везунчик. Смелый и наглый тип – вот, что считывалось при первом взгляде. Думаю, сейчас Воробышек сильно удивится, когда услышит, каким же именно я представила «его» своей семье.

– Более серьезным и деловым, – не стал юлить папа. – Рита сказала, ты любишь читать?

– Я? Хм, – парень усмехнулся, возвращая взгляд на хозяина дома, – ну, возможно. Не так часто, как хотелось бы, но Толкиена и Чака Поланика читал. Люблю эпичные битвы и все в этом духе.

– Разбираешься в политике и интересуешься космосом?

– А вот это вряд ли. Нет, я, конечно, в курсе, что люди собираются освоить Марс, но ваша дочь видит во мне всё в приукрашенном свете. Чувства, сами понимаете.

– Что ты не самовлюбленный смазливый мажор, а обычный парень. Воспитанный и скромный. Настолько, что два месяца не решался с нами познакомиться.

Синеглазый ощерился своей идеальной белозубой улыбкой и откинулся на спинку стула. Провел лениво пятерней по коротко стриженым волосам, играя крепким бицепсом и запросто доказывая, что я соврала.

– Ну вот, видите, а здесь не приукрасила! Скромный, сойдемся на этом!

– Играешь на музыкальных инструментах?

– Да. Брынчу иногда на гитаре рок – подростковое увлечение. Осталось еще с тех времен, когда хотел произвести впечатление на девчонок. Могу на ударных постучать. Не профессионально, конечно, но Рита в восторге.

– Как насчет аллергии на кошачью шерсть?

– У кого? У меня?! С чего бы вдруг? – удивился Воробышек, но почти сразу же нашелся, заметив, как я растерянно застыла возле него с тарелкой в руке.

Да, про шерсть я выдумала, как и про все остальное. Но только потому, что даже у несуществующего парня должен быть хоть один недостаток. Шерсть – это ведь так мало, и так похоже на правду.

– А, вспомнил! У меня аллергия на голых сфинксов. Только их вижу – сразу покрываюсь волдырями. Знаете, они так себя вылизывают… в некоторых местах. Бррр, избавьте меня от этого! Уж лучше завести золотых рыбок.

– А у нас есть рыбки! – вытянулся на стуле Ёжик. – И черепахи! Хочешь, покажу?

Дане Воробышку рыбки были так же интересны, как справочник о размножении гималайских пингвинов. Он собирался скоро слинять, но сначала хотел доказать себе и моему отцу, что сам решает, куда ему идти, с кем и как поступать. После его объятий я очень хорошо это поняла.

– Позже! – строго ответил папа Ежику, и тот насупился. Привычно запыхтел, выпятив нижнюю губу, но его подозвал Степка, и младший брат тут же переключил внимание на своего кумира. Спрыгнув со стула, подбежал к старшему брату и мальчишки привычно зашушукались.

Мы с мамой Дашей почти закончили накрывать на стол, этот Данил вполне уверенно отвечал теперь