Два полюса любви - Элис Детли

Как жена она ему совершенно неинтересна. Что его интересует – так это постельная часть их отношений. Он получил женщину, которая удовлетворит его половую страсть. Ну а сердце, любовь… При чем здесь они? Ни при чем.

А она-то хороша! Позволила обмануть себя, отвечала на его ухаживания как полная идиотка. Стала такой женой, которую он желал, дала ему как раз то, чего он хотел.

– Бенедикт… – Он шел к ней. Встрепенувшись, она отступила на шаг. – Какая разница, почему я захотел, чтобы ты вернулась? Ведь ты вернулась – и это главное.

Сейчас он ее поцелует! Она поняла это по его глазам. Притянет ее к себе и примется целовать, чтобы сломить ее сопротивление, показать, какая она беззащитная.

Бенедикт знала: стоит ей почувствовать его губы – и все будет кончено! Она не устоит, не сможет сопротивляться.

– Не прикасайся ко мне!

Он остановился на полпути. Его глаза яростно блестели.

Но Бенедикт не отводила взгляда.

– Не желаю, чтобы ты подходил ко мне! Ясно?

Он не пошевелился. Что-то мелькнуло в его глазах, но не более того.

– Вполне, – ответил он.

Он подстроился под ее тон: говорил с такими же ледяными интонациями, что и она.

– Я больше не хочу обсуждать эту тему. Больше вообще ни о чем не хочу говорить. Я иду спать. Одна.

Фернандо мог хоть что-то предпринять, хоть как-то попытаться растопить этот лед. Если бы он схватил ее и принялся целовать, кто знает, что бы из этого вышло.

Но он не шевелился, просто стоял и смотрел ей вслед. Бенедикт повернулась, блеснув напоследок золотистыми волосами, и, гордо подняв голову, направилась в спальню.

Ей удалось доплестись до комнаты, но, едва увидев кровать, она поняла, что не может дольше сдерживать слезы. Бенедикт бросилась на подушку и отчаянно зарыдала.

Нет, ни за что она не будет плакать из-за него! Она вытерла слезы; ее взгляд остановился на золотом кольце с бриллиантом, которое подарил ей Фернандо в тот вечер, когда они приехали в замок.

Словно клеймо выбил, подумала она. Застолбил свою собственность! Какой великолепный бриллиант! Камень редкой красоты, он стоит целое состояние. Но нет ничего более фальшивого, чем этот бриллиант. Ведь он лишь фикция: кольцо символизирует любовь, но этой любви нет и в помине.

Не нужны ей никакие бриллиантовые кольца, она согласна на дешевую подделку, лишь бы за ней стояло истинное чувство, настоящая любовь. Та, что – она это понимала – потеряна для нее, и теперь уже навсегда.

Бенедикт оглядела себя в зеркале. Интересно, сколько времени она еще сможет прикидываться? Ей и так уже до смерти осточертел весь этот спектакль, а ведь главное еще впереди. Сегодня торжественный прием по случаю их свадьбы. Внизу ее ожидают несколько сотен гостей. А завтра – сама свадьба. И на том и на другом мероприятии надо выглядеть счастливой новобрачной, мило беседовать с гостями и без конца улыбаться.

Что-что, а улыбка никак не появляется, хоть тресни!

Два года назад, накануне свадьбы в Майербауме, она чувствовала себя совсем иначе. Тогда напряжение, радостное предчувствие были столь велики, что она ни минуты не могла усидеть на месте, постоянно бегала из комнаты в комнату, проверяла, в порядке ли цветы, не помялось ли свадебное платье… и смеялась. Она не могла остановиться. Улыбка не сходила с ее лица, а глаза искрились неподдельным счастьем.

Но что поделать. Обстоятельства изменились.

Ну давай, улыбнись! – приказала она себе, сидя перед зеркалом. Ты же не на похороны идешь, а на свадьбу!

Вместо улыбки на ее лице появилась гримаса боли. Рот как-то искривился, и было непонятно, то ли засмеяться она собирается, то ли заплакать.

Ей позвонил Фернандо. Откуда? А черт его знает!

– Жди меня в своей спальне, – приказал он. – Я уже еду. Когда вернусь и переоденусь, спустимся к гостям вместе.

Еще месяц назад, когда он пообещал всегда на подобных церемониях сопровождать ее, Бенедикт была вне себя от счастья. Значит, Фернандо ее любит! Ну даже если не любит, то хотя бы заботится о ней, а раз так, стало быть, она ему небезразлична.

Но прошли эти четыре недели, и ситуация поменялась настолько кардинально, что Бенедикт уже не знала, на каком она свете. Фернандо, ее жених и будущий муж, казался чужаком, который неизвестно как уговорил ее выйти за него замуж.

Так и сегодня. После обеда он куда-то пропал, не сказав ни слова, и ожидание настолько затянулось, что Бенедикт начала уже гадать: а не решил ли он махнуть рукой на свадьбу и пожить лет до сорока беззаботной холостяцкой жизнью?

За дверью раздались шаги, чей-то увесистый кулак нанес по тяжелой дубовой двери несколько ударов.

Так судьба стучится в дверь! – подумала она.

– Бенедикт! – раздался знакомый голос.

Она встрепенулась и бросилась к двери. Чем раньше они со всем этим покончат, тем лучше.

К тому, что увидела Бенедикт, она была и готова и не готова. Разумеется, за дверью стоял Фернандо, но какой! Она никогда прежде не видела мужчину, на котором смокинг смотрелся бы настолько элегантно.

Фернандо действительно выглядел сногсшибательно. Портной постарался на славу, но, надо признать, отличная фигура клиента сильно ему помогла. Черный кашемировый смокинг подчеркивал его широкие плечи и мощный торс, дорогая итальянская ткань нежно струилась вниз, а брюки акцентировали узкую талию и длинные мускулистые ноги. Плюс белоснежная рубашка, черный галстук-бабочка, и все это – на фоне иссиня-черных волос и смуглой кожи. Да такому виду позавидовал бы сам Джеймс Бонд!

– Рад, что ты уже одета.

А что мне, нагишом тебя встречать?

– В этом платье ты выглядишь необычайно привлекательно, – отвесил он комплимент.

– Благодарю. – Впервые за эти недели она услышала из его уст слова одобрения. – Рада, что тебе понравилось.

– «Понравилось» – слабо сказано.

Он махнул рукой: мол, повернись, дай оглядеть со всех сторон. Бенедикт с затаенной гордостью повиновалась. Почему с гордостью? Да потому что знала, как идет ей розовый цвет, оттеняющий ее светлую кожу, как шелк подчеркивает безупречные линии ее фигуры.

– Ты просто великолепна. – Фернандо еще раз окинул ее восхищенным взглядом. – Но этому платью чего-то не хватает… – Он запустил руку в карман пиджака и протянул ей небольшую коробочку. – Надень его сегодня. Я прошу.

Такого Бенедикт не ожидала. Прорычать приказ – вот это было бы вполне в его стиле. Но обратиться к ней с мягкой просьбой… Нет, это что-то новое.

Слезы застлали ей глаза: то ли блеск бриллиантового ожерелья ослепил ее, то ли снова проснулись в сердце прежние чувства.

– Фернандо… – На мгновение она лишилась дара речи. – Это… это ожерелье… Я не видела ничего красивее! – наконец выдохнула она. – Но право, зря ты…