Два полюса любви - Элис Детли

Впрочем, и дама, поглощенная созерцанием портрета, вовсе не была незнакомкой. Напротив, лишь позавчера Бенедикт видела эти волнистые черные волосы, горделиво поднятую голову, длинные пальцы, небрежно стряхивающие пепел с сигареты.

– Мариетта… – прошептала она и замерла на месте.

– Что ты здесь делаешь? – Бенедикт попыталась овладеть собой. И вопрос этот она задала как хозяйка особняка, не желающая принимать незваных гостей.

Мариетта молчала. Она умоляюще взглянула на Фернандо.

– Скажи ей! – рявкнул он.

– Да, – спокойно сказала Бенедикт, – зачем ты здесь? – Не может быть, чтобы она заявилась в замок сама. Значит, он пригласил ее. Но с какой целью? Зачем ему понадобилось приводить ее сюда? Лучше всего задать этот вопрос ему. Бенедикт повернулась к Фернандо, но было уже поздно: он открыл дверь и собирался уходить. – Что происходит? – Бенедикт пришла в полное замешательство.

– Вам с ней надо кое-что обсудить. Она знает, что именно.

По-видимому, Фернандо посчитал объяснение исчерпывающим, поскольку дверь за ним затворилась, и две женщины остались в библиотеке вдвоем. Воцарилось молчание.

– По-моему, ты должна мне объяснить, что происходит, – начала Бенедикт уже в третий раз.

– Неужели? – Мариетта бросила на нее взгляд, полный ненависти. – Разве не ты заставила его поехать за мной и приволочь сюда?

– Нет! Мы вообще не говорили о тебе.

– Конечно! Он приехал за мной в Париж, заказал мне билеты сюда и заставил лететь первым же рейсом. И я как дура согласилась!

– Но зачем он тебя позвал?

– Если бы я знала… Я бросилась сюда, думая, что он хочет, чтобы я к нему вернулась. Но вместо него я застала здесь тебя.

В ее словах звучали горечь и обида. Достаточно было Бенедикт взглянуть на нее, чтобы понять: все, что она рассказала ей, ложь завистливой любовницы, приревновавшей своего партнера к его будущей жене.

– Он узнал… – Бенедикт поправилась: – Фернандо узнал, что ты приезжала сюда и наговорила мне кучу небылиц?

– Да! – всхлипнула Мариетта. – Поэтому сегодня он заявился ко мне в гостиницу, буквально силой выволок меня из номера и притащил сюда. Потребовал, чтобы я попросила у тебя прощения за прошлые грешки.

– За какие еще грешки? – Бенедикт задала вопрос машинально. Ведь она уже подозревала, что имеет в виду Мариетта.

А той было ой как непросто повиниться перед ней в содеянном. Она зажгла сигарету, поиграла золотой зажигалкой и, наконец сунув ее в карман, проговорила:

– За ту ночь в Майербауме.

Если бы кто-то слушал их разговор со стороны, ему показалось бы странным: о чем говорят эти женщины? Что еще за ночь, в каком таком Майербауме?

Но им двоим было ясно, о чем идет речь. О той самой ночи, когда Фернандо ворвался к ней в номер, застал у нее Пера Лагерфеста и, швырнув кольцо ей под ноги, ушел из ее жизни. Тогда она думала, что навсегда.

– Не понимаю, – Бенедикт покачала головой. – Фернандо приехал к тебе, чтобы ты рассказала ему о той ночи? Он хотел знать, действительно ли я ему изменила или все было подстроено?

– Если бы… Чертов осел и слушать ничего не хотел. Он вбил себе в голову, что я виновата в том, что случилось тогда, и обязана все объяснить. Но не ему, а тебе.

– Мне? Ты? – Было бы еще понятно, если бы Фернандо привел сюда Пера. В конце концов, это же он оказался в ее постели тогда. Но зачем он заставил объясняться с ней Мариетту?

– А знаешь, как я тебя ненавижу?

Француженка говорила спокойно, но в ее взгляде светилась такая ненависть, что Бенедикт ни на секунду не усомнилась в том, что та говорит правду. И все же это странно. С чего это Мариетте ненавидеть ее?

– Но почему? Ведь у вас с Фернандо давно все позади.

– Да?! – взвизгнула Мариетта. – Это тебе так кажется. А я продолжала надеяться, что когда-нибудь мы снова будем вместе, что в конце концов я выйду за него замуж, стану графиней! Но он бросил меня, предпочел мне… какую-то жалкую актриску из провинциального театра, какую-то… – Мариетта зашлась в рыданиях.

Бенедикт не сердилась на нее за обидные слова, ей лишь хотелось поскорее выяснить, как все произошло в гостиничном номере в Майербауме.

– Значит, таблетки…

– Ты-то думала, это безобидный аспирин. – Мариетта достала шелковый платочек и вытерла слезы. – А на самом деле, – в ее голосе появились торжествующие нотки, – это было снотворное высокой концентрации. Двух таблеток достаточно, чтобы здоровенного мужика с ног свалить. Естественно, ты заснула как убитая. Я знала! Знала, что так будет.

Бенедикт не верила своим глазам: слезы на лице француженки мигом высохли, теперь она улыбалась с нескрываемым презрением. Даже зная, что ее дело проиграно, Мариетта не смогла сдержаться: она рассказывала о своей интриге с истинным наслаждением, так кулинар высшего разряда излагает рецепт любимого блюда.

– Ты была наивной простушкой, молоденькой девчонкой, из которой при желании веревки можно было вить. А Пер! Бедняга, он был так в тебя влюблен, месяцами лелеял надежду, что между вами что-то будет. Но ты была к нему совершенно равнодушна. С горя на празднике по случаю твоего дня рождения он напился. Это, разумеется, не ускользнуло от моего внимания.

Разумеется, как же иначе!

– Потом, – продолжала Мариетта, – я знала, что накануне вечеринки вы с Фернандо повздорили. Конечно, тогда я и предположить не могла, что ты, если он все-таки улетит в Нью-Йорк, пригрозила подыскать ему замену в Майербауме. Это мне уже позже сказали. Но я и без того все неплохо спланировала. Фернандо улетел к отцу в Америку, я спросила у него, когда он собирается вернуться. Он ответил: если получится, то сегодня же ночью. Этого для меня было более чем достаточно. План созрел сам собой. Я заменила твой аспирин снотворным, поговорила с Пером. Тот был пьян в стельку. Я сказала ему, что ты не прочь поразвлечься с ним, тем более что муж уехал. Все что нужно, это пробраться к тебе в номер и забраться в тепленькую постельку, тебе под крылышко. Самое главное, сказала я ему, не забудь запереть дверь! И он не забыл…

Бенедикт уже не слушала ее. Что произошло два года назад в Майербауме, стало ей понятно. Теперь ее интересовало совсем другое – слова, произнесенные Мариеттой чуть раньше. О том, что Фернандо не захотел слушать ее объяснений. Он вбил себе в голову, сказала Мариетта, что это я во всем виновата.

– Ты говорила, – Бенедикт тщательно подбирала слова, – что, когда Фернандо приехал к тебе сегодня в гостиницу, он уже знал, что произошло два года назад?

– Разумеется.

– Он уже обо всем знал? – повторила Бенедикт.

– Еще бы! Ведь это ты ему сказала.

– Я? С чего ты взяла? У меня и в мыслях не было, что ты замешана в этой истории с Пером.