Коллекция поцелуев - Венди Хаггинс

Это и так было ясно.

– Не целовать парней, у которых есть девушка, – вставила Лин. – Нам не нужно, чтобы за нами потом охотились какие‐то истерички, к тому же мы ведь не разлучницы.

– Это должен быть настоящий поцелуй. С языком. – Моника подняла брови.

– А будет считаться, если мы поцелуем одного и того же парня? – спросила Лин.

– Фу-у-у-у, – захихикала Кензи.

– Ну что? Это все равно что поделиться напитком, – улыбнулась Лин. – Я же не имею в виду, что мы одновременно будем целоваться с ним или что‐то в этом духе.

– Конечно, в этом нет ничего такого, – подтвердила я. – Только помните, что мы всего лишь используем их. И никак иначе. Так что без обид друг на друга. Хотите поцелуй – берете, и все.

Мы вчетвером громко рассмеялись.

– Быть сильной, – сказала Моника, изображая удар рукой.

– Быть дерзкой, – прорычала Кензи.

Загоревшись этим девизом, мы как сумасшедшие начали скандировать и хлопать в ладоши: «Быть агрессивной! Быть агрессивной! АГРЕССИВНОЙ!» – и затем истерически засмеялись над собственной глупостью. Боже, если бы кто‐то увидел это, мы бы все сгорели от стыда.

– Мы берем то, что хотим! – кричала я. – Никакого чувства вины за то, что мы им отказываем. Мы теперь главные. А основное правило таково: мы не влюбимся ни в одного из тех, кого будем целовать. Пришел наш час! Ни любви, ни эмоций, лишь поцелуи и веселье. Договорились?

– Договорились! – хором ответили девчонки. Я включила радио на полную громкость, и мы начали безбашенно дергаться в такт музыке. Я возродилась к жизни с помощью всего одного поцелуя.

НЕ СТОИЛО БУДИТЬ меня в три часа ночи.

Он что, спятил? Какого черта он возомнил что может изменить мне, а затем читать нотации по поводу того, с кем я могу целоваться, а с кем нет, особенно после того, как мы расстались? Я включила капс.

Затем я выключила звук. Он вывел меня из себя, и я долго не могла уснуть. Раз за разом я продумывала остроумные ответы, которые могли бы поставить его на место, но мое молчание причиняло ему гораздо больше страданий, чем любой ответ. Он был избалованным мальчишкой, привыкшим всегда получать все, что ему хочется. Особенно от меня.

Когда я наконец проснулась и встала с кровати, было уже десять утра. Мама все еще была на работе. По воскресеньям она работает с четырех до десяти утра. Зеб сидел на диване с торчавшими во все стороны волосами и играл в видеоигры. Я сделала нам обоим по тарелке хлопьев, и он прервался, чтобы перекусить со мной. Почему‐то сегодня его чавканье вовсе не раздражало меня, как раньше.

– У тебя все в порядке? – спросила я, когда он доел.

Он был похож на цыпленка в пижаме с покемонами и усами от молока.

– Ага, – тихо ответил брат, вытирая рот рукой.

Он попытался улыбнуться и понурил голову – верный признак того, что Зеб расстроен. Но он всегда был неразговорчивым. Зеб взял в руки пульт и снова погрузился в игру. Я пометила себе, что на неделе нужно будет его развлечь.

Когда я вышла из душа, мама уже вернулась, прихватив с собой кое‐что из остатков выпечки двухдневной давности – то, что уже сняли с продажи. При виде круассана с миндалем у меня потекли слюнки, и вот я уже достаю его из микроволновки и приступаю к еде, обжигая язык и ладони.

– Осторожнее, Зэй! – крикнула мама.

– Чую, пахнет выпечкой.

Зебби вошел на тесную кухню, как зомби. В этот момент мой телефон звякнул, так что я села за стол прочесть эсэмэс за едой.

Черт, совершенно вылетело из головы. Местная пиццерия и владелец зала игровых автоматов организовывают благотворительную акцию для нашей бейсбольной команды с полудня до двух часов. Честно говоря, я все еще была не в настроении куда‐то идти сегодня. К тому же не хотелось просить у мамы денег на пиццу в торговом центре.

Я взглянула на Зеба, одной рукой ухватившего сырный дениш, а другой сжимавшего пирожное «Медвежий коготь».

– Эй, Зебби, хочешь сходить с нами поиграть в игровые автоматы?

– Еще бы! – Он смахнул крошки на пол, за что получил легкий шлепок по руке от мамы.

– Прекрасно. Кажется, в моей копилке было несколько четвертаков для автоматов, – сказала я ему. – Мы выходим в половине двенадцатого.

– Отличная идея, – вмешалась мама, и тут я поняла, что не спросила у нее разрешения и она намекнула, что самое время это сделать.

– В центре будет благотворительный сбор для бейсбола, – поспешила объясниться я.

Вытерев руки, я направилась в комнату, пока не настало время выходить.

Девчонки всю дорогу в машине не давали покоя Зебби, тискали его и ерошили волосы. Он буквально притягивал к себе их внимание, и мне подумалось, как бы у него щеки не треснули – так широко он улыбался. Хорошо, что мы взяли его с собой. Я хотела было оставить ему свой кусок пиццы, но выяснилось, что мама дала ему пять долларов, и он заказал свою любимую, с колбасой. Затем я наполнила его карманы четвертаками и отправила к игровым автоматам.

– Никуда не уходи из зала! – крикнула я вдогонку брату. – Если кто‐то попытается тебя украсть, вцепись ему в глаза и кричи что есть мочи!

Он скорчил гримасу и направился к сиявшему всеми цветами радуги помещению. Издалека брат показался мне выше и еще более худым, чем обычно.

– Какой же он милашка, – сказала Кензи.

Хорошо, что мы пришли вовремя и успели занять места, поскольку с каждой минутой в торговом центре становилось все теснее и теснее. Двое парней из бейсбольной команды, Кайл и Келлум, в шапках с синей пантерой – символом нашей команды – пристроились на наши места с краю, заставив нас потесниться.

– Благодарю за поддержку, девчонки, – сказал Кайл с самодовольной улыбкой.

– Неужто это все ради бейсбольной команды? – сказала Моника. – Мы‐то просто пришли поесть пиццы.

Ее сарказм рассмешил их.