Важное время - Владимир Привалов

Тертые, бывалые вояки шли и шли по широкой дороге. Шаг не печатали, щек не надували. Но по тому, как они посматривали по сторонам, по их пустым взглядам Клоп сразу понял: против таких не выстоять. Чего бы там Коска ни придумал, сколько бы он новых рабов из Шахт ни выцарапал, — против этих не устоять. Такие придут, задавят и пойдут дальше, куда укажет командир.

Клоп передернул плечами и встал на обочине, укрывшись за телегой. Воины были не дорожниками, любой раб мигом признает Дорожную Стражу. Эти иные… Защита дорожников: нагрудники, наручи, поножи — вся изготовлена из прочной кожи. А перед ним шагали люди из железа. Вместо сплошных нагрудников они носили доспехи из множества блестящих пластин. Таких Клопу раньше видеть не доводилось. А вместо уродливых тесаков Дорожной Стражи у этих на поясе висели мечи. Левой рукой воины придерживали большие круглые щиты, а в правой держали длинные копья, на которые опирались при ходьбе, как на посох. Длинные хищные наконечники блестели поверх строя, пуская блики. Видать, имперцы решили покрасоваться перед горским войском.

Наконец походная колонна закончилась и вновь показались конные. Судя по богатым одеждам, ярким попонам и громким уверенным голосам, приближались военачальники. От господ вчерашний раб не ждал ничего хорошего, поэтому накинул рогожу на плечи и сгорбился. Толпа богатеев с шумом и шутками прогарцевала мимо. Клоп приметил среди них молодого горского воина с широкими плечами. Ни вооружение, ни доспехи не отличали его от остальных горцев, но недомерок посмотрел на удивительного тонконогого жеребца и присмотрелся к седоку. Тот неторопливо переговаривался со здоровенным — поперек себя шире — воином, блещущим позолотой. Все прочие имперцы заглядывали ему в рот. Клоп понял, что перед ним проехал местный рекс и командующий имперским войском.

Рекс не выглядел жадной сволочью, и Клоп подумал, что задумка может выгореть. Недомерок распрямился и скинул рогожку.

— Ты кто такой? — раздалось вдруг.

Клоп присел от испуга. Он повернул голову и увидел седого старика на коне. Под распахнутой буркой на груди виднелась кольчуга, а внимательные глаза пристально смотрели на беглеца. По бокам и за спиной старика высились на конях другие горские воины. Клоп окинул их тревожным взглядом и понял, что перед ним сущие головорезы. Один из них смотрел на Клопа и поигрывал длинным кинжалом.

— Что ты тут делаешь? — вновь спросил старик на имперском.

Клоп изрядно струхнул — от старика так и веяло властью и угрозой. Клоп вскочил и громко замычал. Он ткнул пальцем в сторону лагеря, на поле за своей спиной… Схватил измазанную в дерьме лопату и начал махать перед собой. Мелкий кусок конского яблока отлетел и шлепнулся на дорогу.

— Так ты из дорожных рабочих… — протянул старик, взглянув на навоз.

Клоп радостно закивал. Опасный старик тронул коня и развернулся. Его оставили в покое. Подождав, пока старик с провожатыми удалился, Клоп выбрался на тракт. Лошаденка неторопливо перебирала ногами, а Клоп внимательно смотрел вперед, на походную колонну. Когда горцы въехали в лагерь, а имперцы продолжили путь в горы, навстречу дымной туче, Клоп обрадовался. И злорадно подумал о том, что был прав: дурни-строители и лошадники оказались никому не нужны. Теперь Клоп уверился, что у него все получится и он сможет уговорить Мотра.

Самым сложным оказалось объяснить лошадникам, чего Клоп хочет от них. Недомерок тыкал пальцем то в табун, то в сторону большого шатра. Плюнув с досады, он нарисовал в пыли шатер, домик и лошадей. Потом нарисовал стрелочки. Он видел карту в руках Книжника и понимал, как это делается; однако, если бы не отчаяние, никогда не занялся бы этим колдовством. Картинки на песке помогли, и дурни уразумели замыслы Клопа. Раззявы почесали затылки, переглянулись и ломанулись в сторону ставки рекса горцев.

Вскоре они вернулись обратно. Вернулись другими людьми: серьезными, подтянутыми. Мотр бережно достал из-за пазухи записку и показал Клопу. «Записка для Этона-управляющего в Старом Имении!», — подняв палец, благоговейно пояснил плешивый. Им приказали гнать табун туда, вниз. В глазах лошадника безъязыкий беглец впервые увидел уважение. Еще бы — благодаря плану недомерка у них появилась работа, хозяин, крыша над головой и еда. Всё это дал им седой старик с внимательным взглядом. Услышав про него, Клоп обрадовался, что не пошел к шатру. Подарить табун лошадей местному рексу Мотр и Маурх смогли и сами.

Ночью Клоп вытащил мошну из-под валуна и упрятал в седельные сумы. Потом подкараулил злословца из дорожных, что громче всех орал вслед про дерьмовоза. Тот выполз по малой нужде, и Клоп огрел его по затылку навозной лопатой. Он бил и бил, пока лопата не сломалась, а поганец не перестал скулить и не затих. Недомерок оттащил тело и спустил в реку, швырнув следом обломки лопаты. Присел на прибрежный камень, ополоснул разгоряченное лицо и посмотрел на круглую луну, висящую над острыми пиками.

Теперь он был готов идти навстречу горячему очагу и крыше над головой. А затем, весной… Весной он подумает и решит, как быть дальше, — ведь выход из долины будет совсем рядом, только руку протяни.

Олтер

Сидя на одном месте, загадки не решить. Стараясь не пролить ни капли, я заправил бронзовый светильник земляным маслом и запалил. Осторожно ступая, двинулся вдоль стены вглубь зала. Верная капель, раздававшаяся позади, подбадривала: ступай, друг, не заблудишься! Первой находкой стал бронзовый светильник в нише стены. Я хотел прихватить его с собой, но после недолгого раздумья оставил: ниша находилась вблизи импровизированного лагеря и найти ее вновь не составляло труда. Пройдя десяток шагов, я встретил еще одну такую же лампу. А затем еще и еще. Потом повстречалась странная конструкция. Две грубо кованые плоские полосы железа с загнутыми вверх носами, соединенные поперечинами. Словно гигантские санки без сиденья. Я вспомнил следы, которые изредка встречались в подземных ходах, и понял, что на этих салазках древние рабочие вытаскивали наверх вырубленные блоки. Обойдя приспособление, я в очередной раз содрогнулся, представив, каким чудовищным трудом возведено Старой Империей ее величие.

Следующей находкой оказались каменные трехэтажные нары. Теперь железные полосы служили основой для тюфяков, но матрасы истлели настолько, что лишь угадывались по останкам застрявшего тряпья. И этих нар было не просто много. Они шли и шли вдоль стены друг за другом, словно в бесконечной казарме. Сколько же человек единовременно могло здесь спать? Вскоре мне надоело идти вдоль кроватей — они все не кончались, и я повернул вглубь зала. И тут же наткнулся на столы со скамьями, столь же одинаковые и бесконечные, как и нары. Нехватки в строительном материале неведомые рабочие не испытывали — все было вытесано из пористого туфа. Увидев разрыв-проход между столами, я прошел дальше, и увидел еще один ряд столов со скамьями. А за ним еще. И еще. Неужели, я и в самом деле нахожусь в какой-то огромной казарме с огромной столовой? Кто эти люди, что жили здесь когда-то? Как они здесь очутились и от кого скрывались?

Наконец подземная столовая оказалась позади, и я увидел невысокие стены, образующие прямоугольник, накрытый каменными плитами. Как будто неведомые строители подняли высокий ленточный фундамент, положили полы и ушли. Но что-то мне подсказывало, что это не брошенный недострой, а законченное сооружение. Я двинулся вдоль бортика и вскоре нашел то, что искал: небольшое окошко, накрытое железной дверцей. Откинув ее в сторону, я вздрогнул от испуга, когда неожиданный визг ржавых петель хлестнул по ушам.