Бог астероида - Кларк Эштон Смит

На столе в центре этого помещения с адской скоростью стучал его «Ремингтон», как будто на нём работала какая-то невидимая сущность. Чёрные строки мгновенно появлялись на листе, который быстро выползал из-под ролика.

Пол был покрыт другими листами, лежащими поодиночке или в кучах. Они скользили и шелестели по всей комнате в таинственном, непрерывном смешении. Воздух был наполнен такими же жуткими, невнятными бормотаниями и шёпотами, которые преследовали Ла Порте во сне и разбудили его. Казалось, что они доносились из ниоткуда и отовсюду – от всех разбросанных по полу страниц, из письменного стола, от многоуровневых стопок и связок, нависавших одна над другой необъятным ночным кошмаром, и даже из явственно пустого пространства.

Ла Порте, стоя на пороге в нерешительном ступоре, почувствовал на своём лице дыхание ужасных сил, зловещих и запретных вещей. Неизвестно откуда возник ветер, извиваясь и окутывая его массой ледяного серпантина. Ему казалось, что помещение становится ещё более огромным, что пол вздымается и наклоняется под странными, невозможными углами, а башни и зубчатые стены из набухших манускриптов опасно наклоняются в его сторону.

Странный ветер заметно усилился, превращаясь в стремительный, дикий шторм, сметая бесчисленные листы и потушив лампу, которую Ла Порте держал в своей дрожащей руке. Наступила тьма – тьма головокружения и бреда, в которую Ла Порте был вышвырнут, будучи неспособным сопротивляться этой силе. Он проваливался сквозь бесконечные пропасти, сражаясь с бесчисленными злобными сущностями, которые нападали на него со всех сторон, оглушённый громом, подобным рёву низвергающихся горных лавин.

Соседи, заметив отсутствие дыма из трубы дома Ла Порте и не видя его как обычно на деревенской дороге, на третий день в полной мере встревожились для того, чтобы решиться узнать в чём тут дело. Открыв незапертую наружную дверь, они увидели разбросанные бумаги, смешанные с осколками от разбитой керосиновой лампы, которые вываливались за порог его рабочего кабинета.

Пачки бумаги, лежащие друг на друге, заполняли всю комнату: гора скопившихся растрёпанных рукописей покрывала стул, письменный стол и пишущую машинку. Скорченное тело Фрэнсиса Ла Порте соседи нашли под этой кучей бумаги. Его негнущиеся руки были подняты вверх, словно защищая лицо. Они сжимали несколько толстых рукописей, рваных и разодранных словно в какой-то жестокой борьбе. Другие листы, измельчённые до состояния конфетти, покрывали всё тело писателя. А часть их всё еще была зажата между его судорожно сомкнувшихся зубов.

I

Родис и Хилар покинули свою родную пещеру и поднялись в верхнюю комнату высокой башни-обсерватории. Прижавшись друг к другу, подобно влюблённым, ищущим тепла, они встали возле восточного окна, глядя вдаль на холмы и долины, еле различимые в свете вечных звёзд. Они пришли в это место, чтобы посмотреть на восход солнца, которого они никогда не видели. В привычном для них мире его место занимала сфера абсолютной черноты, закрывающая свет зодиакальных звёзд в своём движении от горизонта до горизонта.

Такая картина представала перед их предками на протяжении тысячелетий. По какому-то причудливому космическому закону, непредсказуемо и необъяснимо для астрономов и физиков солнце быстро и неожиданно остыло. Однако Земля сумела избежать затяжного полного высыхания, которое постигло Меркурий и Марс. Реки, озёра и моря превратились в лёд; застыл даже сам воздух. Всё это произошло в течение исторического, а не геологического периода. Миллионы жителей Земли погибли, попав в ловушку ледников и стоградусного холода. Остальные, вооружившись всеми средствами науки, успели укрыться от космической ночи в мире разветвлённых пещер, вырытых атомными экскаваторами глубоко под поверхностью земли.

Здесь, благодаря свету искусственных сфер и теплу, исходящему из всё ещё расплавленных глубин планеты, жизнь продолжалась так же, как и раньше во внешнем мире. Деревья, фрукты, травы, зерно, овощи выращивались в стимулируемой изотопами почве или в гидропонных садах, обеспечивая людей пищей и обновляя атмосферу для дыхания. Люди сумели сохранить домашних животных; в воздухе привычно летали птицы, ползали и порхали различные насекомые. Лучи, которые считались необходимыми для жизни и здоровья, излучались лампами солнечного спектра, которые постоянно горели во всех пещерах.

Некоторая, не слишком значительная часть прежних научных знаний была утрачена; но, с другой стороны, сам прогресс почти прекратился. Целью существования стало сохранение огня, которому грозила неумолимая ночь. Поколение за поколением таинственное бесплодие уменьшило человеческое население с миллионов до нескольких тысяч. С течением времени такое же бесплодие перекинулось и на животных; и даже растения больше не были такими же изобильными, как раньше. Ни один биолог не мог сказать в чём причина всего этого.

Возможно, человек, равно как и другие земные формы жизни, миновал пик своего развития, перешагнув ту грань, за которой начинается неизбежное старческое угасание общества. Или, возможно, проживая на поверхности Земли в течение всей своей истории, люди не смогли приспособиться к тюремному образу жизни в замкнутом пространстве, к свету и воздуху пещер, и теперь медленно вымирали, лишённые этих почти забытых вещей.

В самом деле, мир, который когда-то процветал под живым солнцем, был теперь не более чем легендой, традицией, сохранённой в искусстве, литературе и истории. Его вавилонические города, его плодородные холмы и равнины были закутаны в непроницаемый снег, лёд и затвердевший воздух. Да и никто из живущих ныне не видел родную планету иначе, чем со сторожевых башен, которые сохранялись в качестве обсерваторий.

Тем не менее человеческие сны нередко озарялись извечными воспоминаниями о прошлом мире, в котором солнце отражалось в волнах океанов, и ветер раскачивал деревья и травы. И даже в часы бодрствования людей иногда охватывала вечная ностальгия по утраченной земле…

Встревоженные перспективой полного вырождения человеческой расы, самые способные и блестящие учёные задумали проект, который, казалось был столь же отчаянным сколь и фантастическим. Осуществление этого плана могло привести к неблагоприятному результату или даже к разрушению планеты. И всё же люди предприняли все необходимые шаги для его старта.

Это был тот самый план, который обсуждали Родис и Хилар, держа друг друга за руки в ожидании восхода мёртвого солнца.

– И ты должен уйти? – дрожащим голосом спросила Родис, отводя глаза от своего спутника.

– Конечно. Это долг и честь. Я считаюсь самым передовым из молодых атомщиков. На меня возложена основная работа по размещению и установке времени активации бомб.

– Но ты уверен в успехе? Так много рисков, Хилар, – девушка вздрогнула, судорожно обняв своего любимого.

– Мы ни в чём не уверены, – признался Хилар. – Но если наши предварительные расчёты верны, то множественные заряды расщепляющихся материалов, в том числе более половины тех, которые входят в состав Солнца, должны запустить цепные реакции, которые вернут нашему светилу его прежние яркость и жар. Разумеется, взрыв может оказаться слишком внезапным и слишком сильным, вовлекая ближайшие планеты в формирование сверхновой звезды. Но мы не верим, что это произойдёт, так как взрыв подобной мощности потребует мгновенного разрушения всего солнечного вещества. Такой подрыв не должен происходить без катализатора для каждой отдельной атомной структуры. Наука никогда не могла уничтожить все известные элементы. Если бы это было возможно, сама Земля, несомненно, оказалась бы полностью разрушена во время атомных войн древности.