Что я думаю о женщинах - Дэвид Боукер

— Джон, надень штаны, у тебя яйца торчат, — повернувшись к Террористу, велела девушка.

Все ясно, никакая она не скандинавка! Голос писклявый, а грубый ист-эндский выговор выдает красавицу с головой.

— Врешь! — с опаской взглянув на себя, воскликнул Ланкастер.

— Еще как торчат! — не сдавалась Джозефина. — Вон, вижу, волосатые!

Заказав в номер кофе и тосты, Террорист усадил меня в плетеное кресло у окна и рассказал, что делает в Лондоне.

— На этой неделе в Эрлз-Корт проходит Международная выставка кабеля и штепселей. Теоретически я должен сидеть в павильоне “Кабелей Абеля”, но, черт побери, кому хочется там торчать, когда можно кувыркаться в койке с этой крошкой?

Боже, ну и грубиян! Я сочувственно посмотрел на Джо, стараясь показать, что не одобряю махровый шовинизм Ланкастера. Девушка поморщилась и кивнула.

— Что здесь выбрать? — спросила она, ткнув в глянцевую страницу.

— А я почем знаю? — беспечно оттолкнул журнал Террорист. — У Гая спроси, он у нас чертов умник!

Похоже, девушка не верит, что кто-то из друзей Ланкастера обладает хотя бы зачатками интеллекта.

— Правда? — нерешительно спросила она, обернувшись ко мне. — Ты правда умный?

— Ты у-умный? Ты пра-авда умный, папаша? — безжалостно копируя ее выговор, повторил Террорист.

— Ну, по крайней мере поумнее Джона! — парировал я.

Девушка показала мне журнал: на развороте напечатан тест, значит, издание скорее всего подростковое. Так и есть, журнал “Штучка”. Но ведь Джозефина не подросток, ей уже за двадцать, и, строго говоря, давно пора читать что-нибудь более интеллектуальное. “Современницу”, например.

“Можно ли доверять твоему бойфренду?” — спрашивал тест. Предлагалось десять вопросов и к каждому по три варианта ответа. Читательницы должны были выбрать наиболее подходящий, потом подвести итог и оценить, насколько верны их приятели. Если обведенными оказывались буквы А, “Штучка” утверждала: “Твой парень хорош до невероятности, держись за него обеими руками!” Если В — заявляла: “Ты встречаешься с бабником! Быстрее ищи себе другого, не то наживешь неприятности!”

— Застряла на седьмом пункте! — посетовала Джозефина.

Я взял у нее журнал и внимательно прочитал поставивший в тупик вопрос:

“Ты в клубе с бойфрсндом. У барной стойки он неожиданно встречает свою бывшую, и та пытается его заболтать. В ответ он:

A) познакомит ее с тобой;

Б) ограничится легким флиртом;

B) назначит свидание.

Читая, я изо всех сил старался не показывать презрения, а потом удивленно поднял глаза:

— И в чем тут проблема?

— Ну… — нахмурилась Джозефина, — в том, что я не уверена, как поступит Джон. Он мой бойфренд, но знакомы мы недавно, и полной уверенности нет.

— Джо, нужно смотреть правде в глаза, — на секунду задумавшись, сказал я. — Он сделает сразу все: познакомит тебя с бывшей, пофлиртует с ней, а когда отлучишься в туалет, назначит свидание, чтобы переспать.

Террорист этого не слышал, потому что ушел в спальню одеваться.

— Да, знаю, — нетерпеливо заерзала Джозефина. — Так какой пункт выбрать?

* * *

Чуть позже мы отправились в “Ритц” на чай. “А эти куда?” — судя по виду, подумал официант, спросил, заказан ли столик заранее, и, получив от Террориста утвердительный ответ, буквально почернел от разочарования.

Не то чтобы мы были грязные или плохо одетые, скорее лица доверия не внушали.

Устроившись за столиком, заказали чай и выбрали к нему жирные, напичканные холестерином кексы. А потом, к моему невероятному удивлению, Джозефина, порывшись в сумочке, протянула мне порножурнал. Назывался он “Распутница”, на обложке — темнокожая девушка. Абсолютно голая, она стояла, изогнувшись в талии, и смотрела на читателей с видом, который иначе, чем наглым, не назовешь. Интуиция настойчиво подсказывала: снимал ее не Сесил Битон[4].

— Меня видел? — с надеждой спросила Джо. — Я на странице восемнадцать.

Террорист ухмыльнулся и кивнул.

— О чем это ты?

— Я модель! — заявила девушка. — Он что, не сказал? На странице восемнадцать посмотри.

Удивленный и заинтригованный, я открыл указанную страницу и увидел заголовок: “Марселла”. Под ним фотография молодой брюнетки в ванной: яркий макияж, большая тяжелая грудь.

— Это ты? — неуверенно спросил я.

— Да, честное слово! — заверила смущенная Джо. На следующей странице та же девушка, опустившись на колени, демонстрировала фотографу промежность. “Марселлина попа разогреет любого мужчину”, — говорилось в сопроводительной надписи. Дальше еще одна фотография: “Марселла” ублажает себя ручкой массажной щетки и, судя по виду, вполне успешно. Под снимком подпись.

“Вот что говорит наша умелая Марселла: “Большая грудь таит море наслаждения! — Озорница медленно облизывает соски. — У меня она такая чувствительная, что нередко я кончаю, когда ее просто сосут. Но больше всего я люблю большие тугие члены — ласкаешь такой грудью и чувствуешь себя хозяйкой положения, потому что знаешь: совсем скоро он взорвется, и горячая белая струя…”

— Ты правда так сказала? — вздохнул я. Девушка мрачно покачала головой.

— Нет, они все выдумали. Прочитала — в ужас пришла. По-моему, меня изобразили слишком вульгарной…

На следующем снимке фотограф так старался заглянуть в родовые пути девушки, что лицо вообще в фокус не попало. “Красивых мальчиков Марселла не любит, — говорилось в подписи. — “Меня заводят старые и страшные, — уверяет она. — Чем уродливее, тем лучше”.

Я повернулся к Террористу.

— Ну, теперь ясно, что она в тебе нашла!

— Ты, ублюдок! — давясь кексом, завопил он, и крошки разлетелись по всей скатерти.

Снова пролистав страницы, я категорично покачал головой.

— Джо, Марселла совсем на тебя не похожа.

— Знаю, — пожала плечами девушка, — мне парик надели.

Официант принес чай.

— Сэр, пожалуйста, уберите журнал! — склонившись над моей чашкой, чуть слышно попросил он. — Дамам это не нравится.

Я огляделся по сторонам: зал полон, но никто не обращал на нас ни малейшего внимания.

— Какие дамы? Кто именно?

— Пожалуйста, сэр, уберите! Подумайте о дамах!

— Мы только о дамах и думаем! — загоготал Террорист. — А заодно об их прелестях.

Джозефина велела ему замолчать и спрятала журнал в сумочку.