Алтарных дел мастер. По чужим правилам - Николай Степанов

Дятел расстался с ним возле самого оврага, а его место тут же занял воробей:

– Данила, ты идешь туда, где погиб Иоанн?

– Да, надо проведать его могилу.

– На мою помощь не надейся. Чувствую, место это еще сильнее стало, уже здесь давить начинает. Сам не чуешь?

– А по мне – так наоборот, дышать легче стало. И настроение явно на подъем пошло, несмотря на эти дебри.

В густо заросшем овраге двигаться было непросто. Сюда плохо проникал солнечный свет, и сквозь плотный кустарник приходилось буквально продираться.

– Мне и в прошлый раз было жутковато, а нынче – и подавно. Считай, что я крепко заснул, – прочирикал воробей и исчез.

Овраг закончился небольшой полянкой. Далее путь пролегал по исковерканному лесу, а в конце выводил к руинам. Там перед Данилой сразу возник небольшой вихрь.

– Привет, Ветродув, – узнал встречающего Еремеев. – Я могилку Иоанна пришел проведать.

Ветродувом звали источник, который святой старец перед смертью успел вызволить из плена друида. Вихрь тоже признал гостя и медленно «побрел» по одной из улиц Мертвого города. В центре вихрь исчез, а следом за ним и Александр проник в некую иную реальность.

Ему сразу бросилась в глаза белоснежная каменная беседка. Как и в прошлый раз, она буквально притягивала к себе. Сейчас на зеленой травке вокруг строения появились синие и оранжевые цветы.

В душе вошедшего снова воцарилось вселенское умиротворение, поэтому он даже не вздрогнул, когда перед ним возник молодой незнакомец в ослепительно белой одежде и произнес:

– Приветствую тебя, боярин Данила. Прошу пройти со мной. Тебя ждут.

– Раз ждут, веди, – улыбнулся Еремеев. Он был уверен, что здесь с ним ничего плохого случиться не может.

В беседку они даже не заглянули, прошли мимо. Александр отметил, что стоило удалиться от единственного строения на десять шагов, как под ногами сразу образовалась тропинка. Чуть позже заметил, что сооружение было не единственным:

«До чего красиво! Не поверю, что это не иллюзия!»

Неподалеку от величественного водопада, неожиданно открывшегося взору, виднелся небольшой домик белого цвета. На террасе дома стояли стол и три стула. Пока боярин не приблизился почти вплотную, не видел за столом никого, но стоило ступить на первую ступеньку крыльца, и буквально из ниоткуда возникли два человека, в одном из которых он признал Иоанна.

– Здравствуй, Данила. Рад тебя видеть, сын мой.

– Здравствуйте, – несколько растерянно ответил тот.

– Присаживайся к нашему столу. Это мой старый друг, отец Нилий.

– Очень приятно. – Еремеев присел.

– Ветродув, сделай нашему гостю чашечку чая, – попросил Иоанн, и молодой человек отправился внутрь домика.

«Надо же! Ветродув-то как преобразился – и не узнать!» – размышлял Александр, занимая место за столом.

– Это тот самый нечестивый Данила, в ком чистоты душевной поболее будет, чем в тех, кто себя праведником считает? – усмехнулся в бороду Нилий. – Помню, как ты первый раз ко мне в гости заглянул. Просить чего пришел?

– Нет, – удивился Еремеев. – Просто хотел могилу отца Иоанна проведать, не надо ли чего?

– Да чего нам может понадобиться? – пожал плечами Иоанн. – Но спасибо, что помнишь. Мы потому и обитаем тут, что нас многие живые добрым словом помнят.

Ветродув принес чаю, и боярин его попробовал.

«Божественно!» – после нахлынувших ощущений других мыслей у него не было.

– Хорошо, что ты пришел, Данила, – меж тем продолжил Иоанн. – Это правда, что некто по заказу воинственного владыки хочет предать тебя смерти?

– Так и есть, святой отец. Неймется тому владыке, что я вместе с ним одним воздухом дышу.

– Тогда мой долг передать важную весть: злодея того нанятого нельзя убивать никому из людей, а тебе – в особенности.

– Да как же так? – Еремеев едва чашку не выронил.

– Зло, что накоплено в том лиходее не за одну сотню лет, способно перекинуться на его убийцу.

Александру сразу вспомнились угрозы лысого колдуна, когда тот прибыл в этот мир в теле Еремеева.

– Я что, должен позволить негодяю убить себя? Но это же…

– Рано тебе еще на покой, – покачал головой Иоанн. – К тому же всегда можно сыскать верный способ, как с напастью совладать. Одно зло должно погубить зло другое. Отсюда я не могу видеть, как сие устроить, однако ж гостья, что недавно в твой дом попала, способна помочь в твоем противостоянии. Как? О том не ведаю.

«Да что же у них, у святых старцев, все не по-людски. Гада конченого не убий, чтобы самому таковым не стать. Снова пресловутый «минус на минус»? И как я этого метаморфа должен сначала магии лишить, а затем найти некое злостное существо, которое сможет прикончить негодяя? Надо было духа лысого колдуна на него натравить, но ведь сделал почти то же самое, только метаморфа заставил прикончить коварную тварь!»

Старцы меж тем на некоторое время словно позабыли про гостя, они разговаривали меж собой, но их слов Еремеев не слышал. Заметил он и еще одну особенность: когда сотрапезники не смотрели на него, они становились полупрозрачными.

Александр допил чай, поднялся, поклонился и заговорил:

– Благодарствую, святые отцы, что наставили меня на путь истинный. Ваши советы бесценны, и я приложу все свое умение, чтобы последовать им.

– Молодец, Данила, что чтишь мудрость старших, а потому хочу тебе дать одну вещицу, – промолвил Нилий. – Она не сделает тебя сильнее, но позволит побеседовать даже с тем, кто слушать не захочет.

От старика отделился светлячок и присел на походный кафтан Еремеева, обратившись еще одной пуговицей.

– Да поможет тебе благодать Божья, – напутствовали его оба старца.

Когда боярин спустился со ступеней, он оглянулся. Терраса моментально опустела, на ней не осталось даже мебели.

«Чудеса, да и только, – подумал, следуя за молодым человеком. – Вот уж действительно – Божий промысел!»

Вскоре проявились руины Мертвого города, а перед Еремеевым снова закружился вихрь, провожая его к лесу.

Метаморф, приняв облик, более-менее соответствующий описанию разыскиваемой девицы, отправился к Крашену. Он заранее проработал план проникновения в город, но продолжал обдумывать детали на случай, если что-то пойдет не так.

По пути волшебник нагнал приметного прохожего азиатской внешности, оказавшегося чародеем. Такой как нельзя более кстати подходил для передачи эльфийской метки, поскольку двигался к городу. Подцепив ему метку, метаморф отстал.

«Узкоглазый наверняка привлечет внимание. Вот пусть за ним Данила и наблюдает, а я тем временем…»

Его думы прервал вернувшийся из разведки источник. Он куницей спрыгнул с дерева и доложил: