Самые яркие звезды - Анна Тодд

– Вы паникеры – ты и папа.

Я застонала. Паниковать мне не хотелось. И не хотелось изображать занудливую старшую – на целых шесть минут! – сестру. И уж точно не хотелось быть похожей на отца.

– Вот не надо меня ставить на одну доску с папой! Брось. Я просто не хочу, чтобы у тебя были неприятности. И все.

Я почти дошла до дома.

– Ну да, а то, не дай бог, испорчу свое прекрасное будущее!.. – Наверное, он хотел сострить, но вышло невесело.

– Придешь ко мне вечером? Я соскучилась.

– Сегодня не могу, нужно кое с кем встретиться. Как насчет завтра? Папа с Эстеллой уедут в Атланту, я в доме полный хозяин.

– Вечеринку задумал? – Я рассмеялась, вспомнив череду неудачных Остиновых приемов в старших классах. Большинство наших ровесников из-за военной полиции побаивались идти развлекаться в гарнизон… Впрочем, небольшие вечеринки гораздо веселей.

– Конечно!

– Я пошутила. Ты же не устроишь у папы дома вечеринку!

– Обязательно устрою.

Неужели он серьезно? Да папа с ума сойдет, если Остин позовет к нему в дом приятелей! Страшно представить, чем это может кончиться.

– Подумай: звать гостей на веселье через два дня после того, как тебя арестовали! Ты чего вообще? Мы уже не школьники.

В таких случаях мне вспоминалась бытовавшая у нас в семье теория, что все мамино обаяние унаследовал Остин. Мой братец умел находить общий язык с людьми. В какую ситуацию он бы ни попал, люди к нему тянулись. Что называется, «как мухи на мед». Да, весь мед достался ему. А мне – ничего. Вечно я суечусь вокруг людей, сама легко увлекаюсь… Как папа.

– Говори за себя.

– Да ты даже не знаешь здесь никого, чтобы пригласить!

– Ладно, мне пора. Завтра увидимся. Обязательно приходи. Люблю тебя.

И не успела я ответить, как он отключился.

Остин, Остин… Я тоже тебя люблю, но иногда ты делаешь совершенно отстойный выбор.

Я немножко удивилась, увидев, что входная дверь заперта. Отыскала ключи, заодно прихватила из ящика почту. Ящик уже отваливался от стенки. Еще и его чинить. Перебирая почту, я наткнулась на брошюрку с рекламой роскошных домов в Атланте. С обложки улыбалась риелтор по имени Сандра Ди. Дом в Бакхеде с роскошным бассейном стоил два миллиона. Да, Сандра, просто умираю, как хочу такой.

Пока не выиграю в лотерею или не открою сеть роскошных, но недорогих спа-салонов, мой особняк – вот: маленький, с покосившимся красным почтовым ящиком.

В доме стояла вязкая тишина. Я просмотрела остальную почту – ничего интересного, в основном счета и реклама.

В комнатах пахло попкорном – Элоди постаралась, – и у меня заурчало в животе. Пришлось взять из буфета несколько рогаликов.

Из-за тишины дом казался совсем другим. Не раздавалось каждые пять минут имя Оливии Поуп[6]. Я была совсем одна. Ни Элоди, ни Каэла. Хотя мы не договаривались, я думала, он будет дома к моему возвращению. Куда ему еще идти?

Разогрела остатки угощения Мали, перемыла гору посуды. Села за кухонный стол и попробовала читать книгу, которую недавно начала. А мысли мои занимал Каэл – как он поведет себя в магазине? Станет ли разговорчивей или мы будем ходить в молчании?

Вечно я мучила себя, перебирая в голове ранее сказанное; вот и теперь я подумала: может, Каэл совсем иначе планировал? Хотел, чтобы я просто довезла его до магазина? А я навязалась ходить с ним, и он решил, что я назойливая или со странностями. Или и то и другое.

Минут через десять я вернулась к реальности. Вот Каэл – где бы он ни был – точно не сидит и не прокручивает в голове наш с ним разговор. Хватит драматизировать.

Драматизировать. Рефлексировать. Да уж, такие умения для резюме не годятся. Так и не прочитав ни строки, я отложила книгу и взяла телефон. Открыла «Фейсбук», набрала в строке поиска «Каэл Мартин». В его профиле – никаких изменений. Я так и не осмелилась послать ему запрос на добавление в друзья.

Потом я закрыла его страницу и открыла почту – как будто ждала важного письма, – даже не замечая, как нарезаю круги по комнате, накручиваю сама себя. И замерла при виде своего отражения в зеркале. Темные волосы стянуты на затылке, взгляд совершенно дикий… Очень похожа на маму. Пугающее сходство.

Я легла на кровать и опять взялась за книгу, но мне тут же захотелось переменить обстановку, и я пошла в гостиную и хлопнулась на диван. Посмотрела время в телефоне. Почти семь. Открыла книгу на загнутой странице (я не из тех аккуратных девочек, что пользуются закладками), и суровая проза Хемингуэя перенесла меня в окопы Первой мировой. Правда, отвлечься не удалось. Чем дальше, тем чаще вставало на страницах лицо Каэла. Он был злобным сержантом, раненым солдатом, водителем санитарной машины…

Проснулась я на диване; в глаза ярко светило солнце. Я огляделась, собираясь с мыслями.

Каэл так и не пришел.

Я увидела его только через три дня. Наши пути пересеклись в тот момент, когда я сидела на крыльце и пыталась засунуть ноги в новые туфли. Конечно, девушке-модели с «Инстаграма» (которой я подражала), скорее всего, платили за то, чтобы в них щеголять, однако мне все равно приспичило их купить. Судя по описанию, они были «суперклассные» и «уютненькие», и без смайлика с сердечками не обошлось. Может, модели и вправду в них было удобно, но я и первую-то не могла надеть – эта зараза никак не желала налезать на пятку. Я корчилась, как идиотка, на крыльце, пытаясь натянуть туфлю, и именно тут подъехал на своем громадном драндулете Каэл. Очень удачно.书

Видимо, в магазине он все-таки побывал, потому что был с ног до головы в гражданском. Черные джинсы с дыркой на коленке, белая хлопковая футболка с серыми рукавами. Почти как моя, только на моей была надпись «Томагавк» и картинка с томагавком. Мне ее подарила подруга из Южной Каролины, которая раньше жила где-то в Индиане. Я все думала, что ее родина на Среднем Западе похожа на место, где выросла моя мама. Маленький такой городок, пострадавший от развития новых технологий, потому что из-за них закрывались один за другим старые заводы. Мне доводилось слышать всякие жуткие вещи о тех местах, например, какие-то старшеклассники отправились на экскурсию на священные кладбища индейцев, так называемые Индейские курганы. Они топтались по древним могилам и слушали лживые лекции о свирепых дикарях. Вот только им не рассказали, что эти люди стали жертвами геноцида, что мы отобрали у них земли и ввергли в нищету.

Из-за таких вот историй я и не любила эту футболку.

Перед крыльцом Каэл остановился.

– Здравствуйте, незнакомый мужчина, – сказала я.