Легчайший воздух - Минка Кент

Не говоря ни слова, я покидаю гостиную с намерением запереться в гостевой комнате – не потому, что она мне велела, а потому, что не желаю оставаться частью этого цирка.

И мне нужно подумать.

Мне нет необходимости сидеть на диване на виду у миллионов глаз. Я оставлю это им.

Моя сестра поймет, что я изо всех сил пытаюсь ее найти. Чтобы это доказать, мне не нужно публично выжимать из себя слезу по национальному телевидению.

Наше горе – не развлечение для кого-то. Я не собираюсь демонстрировать его на всю страну, чтобы шоу Конни Мэйвезер взлетело в рейтингах. Я тихо извиняюсь перед своей сестрой и иду к лестнице. Даже без всяких телеинтервью я непременно найду Мередит.

– Грир! – В дверях дома застыл Ронан. Я могла бы изобразить удивление, но подозреваю, что теперь буду видеть его тут постоянно.

– Привет. – Его губы на секунду растягиваются в улыбке, обнажая ровные белые зубы. – Я битый час пытался дозвониться до Эндрю. Он не отвечает.

Я фыркаю. Ага, кто только что говорил, что постоянно держит при себе телефон на тот случай, если Мередит позвонит?

– У него дебют на национальном телевидении с Конни Мэйвезер. – Я киваю в сторону гостиной. – Макияж, камеры, костюм от Армани и все такое прочее.

Но Ронан не находит в этом ничего смешного. Поставив руки на пояс, он смотрит в гостиную из холла, со спокойным упорством наблюдая за Эндрю.

– Не будь он помешан на моей сестре и не будь она по уши влюблена в него, я бы сделала все для того, чтобы ваши пальцы прямо сейчас были направлены в его сторону, – тихо говорю я.

Ронан смотрит на меня.

– Что заставляет вас думать, что мы этого не делаем?

– Вам что-то известно?

– Когда кто-то пропадает без вести, мы всегда в первую очередь смотрим на супругов или партнеров, – говорит он так же тихо, как и я.

– То есть вы не исключаете его? – спрашиваю я.

– Лично я – нет. – Ронан на секунду прикусывает нижнюю губу и качает головой. – Пока нет.

Я снова поворачиваюсь к Эндрю, наблюдая, как моя мать протягивает ему бумажный носовой платок. Это настоящие слезы, по крайней мере, они катятся из его глаз. Что стоит за ними? Это знает только Эндрю.

– Почему вы пришли сюда? – спрашиваю я.

– У нас есть еще одна подсказка, – говорит он. – Еще один звонивший утверждает, что в Небраске видел Мередит с каким-то брутальным типом в фургоне. Они пытались следовать за ними, но после нескольких светофоров в час пик потеряли из виду. У нас есть описание водителя.

– И?

– Седые волосы, возраст около пятидесяти, козлиная бородка, – говорит он. – Голубой фургон с ржавым бампером. У нас есть номер, поэтому мы быстро выясним, чей он. Как только мы его выследим, то допросим водителя, но сейчас я хотел бы расспросить Эндрю. Интересно, что он скажет по этому поводу?

– Скажет, что сидящий за рулем «Мазератти» Эндрю Прайс тусуется с шоферюгами из фургонов. – Я закатываю глаза.

Ронан качает головой.

– Сразу виден непрофессионал.

– Я? – спрашиваю я и тычу себя в грудь пальцем.

– Все, что мне нужно знать, выяснится из того, как он отреагирует на мой вопрос, – говорит Ронан. – То, что он скажет, не имеет значения. Главное, как он себя поведет.

Конни Мэйвезер встает со стула, кладет микрофон на соседний журнальный столик и беседует с продюсером. Они закончили, либо у них перерыв.

– Вперед, – говорю я Ронану.

Он проходит сквозь небольшую толпу, направляясь прямиком к Эндрю. Тот в присутствии полиции сохраняет скорбное лицо. Мне хорошо видно, как Эндрю трет подбородок, морщит лоб и качает головой. Говорит в основном Ронан, все это время пристально глядя на Эндрю, а когда к ним подходит продюсер, разговор заканчивается.

– Нашли то, что искали? – спрашиваю я, когда Ронан возвращается.

– Не совсем, – отвечает он. – Но мне кажется, я уже чуть ближе к разгадке.

– Вот как? И что же он сказал?

Ронан поджимает губы и смотрит на ближайшую дверь.

– Похоже, я должен кое-что проверить.

– Он знает того парня? Ну, того, что в фургоне? – Я вопросительно выгибаю бровь.

Ронан качает головой.

– Он отреагировал так, что вы что-то заподозрили? – спрашиваю я.

– Грир, давайте поговорим завтра, хорошо? – Он быстро сжимает мне плечо и уходит. Дверь захлопывается.

Все понятно. Это активное расследование. Он не имеет права рассказывать мне все.

Бросив взгляд через всю комнату, я вижу, как Эндрю, скрестив руки на груди, разговаривает с кем-то из съемочной группы и кивает.

Не дай бог если он хотя бы отдаленно в этом замешан…

Двадцать семь месяцев назад

– К твоему ветровому стеклу что-то приклеили. – Эллисон указывает на мою машину, когда мы с ней в понедельник утром бодро выходим из жаркого зала после занятия йогой. В эти минуты мне нужен лишь теплый душ, чистая одежда, которая не прилипает к телу, и ледяной кофе с сиропом «Мокко» и подсластителем «Спленда» вместо сахара.

– Наверно, реклама новой пиццерии, – говорю я. – На прошлой неделе мне их налепили сразу четыре.

Я вытаскиваю из-под «дворника» белый листок, но не спешу его смять. На нем нет логотипа пиццерии. Вообще ничего. Просто трижды сложенный белый лист бумаги.

Что-то падает и приземляется у моих ног. Я поднимаю это и оказываюсь лицом к лицу с собственным фото, сделанным на прошлой неделе. Я и Эндрю, – мы выходим из дома его коллеги после слишком поздно закончившегося ужина. Снимок сделан примерно в два часа ночи.

– Что это? – Эллисон подходит к моей машине и заглядывает мне через плечо. Я тем временем читаю записку.

– Черт возьми, жуть какая! – Эллисон, разинув рот, хватается за сердце.

Мои руки дрожат.

– Что мне делать? Отнести это в полицию? Я хочу сказать, это ведь не угроза, и все же… Я не знаю… это ведь все равно вторжение в личную жизнь. Кому, черт возьми, понадобилось снимать, как я с мужем ухожу с вечеринки посреди ночи? Кто этот идиот? И откуда он нас знает?

– Просто какой-то чокнутый, – говорит она. – Есть чудаки, которые так получают удовольствие. Они делают это просто ради прикола. Но да, тебе лучше обратиться в полицию. Пусть они все зафиксируют… на всякий случай.

Я вновь пробегаю глазами записку, написанную мелким, убористым почерком, отмечаю маленькие кружочки вместо точек над i и то, что по сравнению со строчными буквами заглавные просто огромны.