Счастливые дни - Робин Грейди

– Она мокрая?

– Была мокрая, но сейчас все в порядке.

Тринити не поверила своим ушам.

– Ты поменял ей подгузник?

– Да, и еще покормил ее, когда она начала хныкать.

– Мне теперь можно отдыхать? Ты поменял ей подгузник, покормил ее, играешь с ней…

Повернувшись на бок, Зак беспечно улыбнулся:

– Вот размечталась.

Бонни потянулась обеими руками за игрушкой, которую он держал. Тринити захотелось посмотреть, что это за вещица. Наклонившись, она увидела сбоку от Зака несколько ярких игрушек, сделанных вручную.

– Мои племянники и племянницы всюду возят с собой эти игрушки, – пояснил Зак. – Воспитатели в детском саду учат их мастерить разные поделки. Здесь есть куклы, – он продемонстрировал ей набитый чем-то носок с глазами и усами, – а также множество животных.

Тринити различила утку, жирафа и трехногую лошадь с тремя фиолетовыми глазами-пуговицами. Коричневый пластиковый диск с пятнами привел ее в замешательство.

– Что это?

Зак поднял диск:

– Черепашка Том-Том.

Когда малышка потянулась за игрушкой, Тринити взяла ее за руку:

– Тебе нельзя это брать, дорогая.

– Почему? Игрушка полностью безопасна. Края у нее не острые, нет никаких деталей, которые она может оторвать и проглотить.

– Она сразу потянет ее в рот.

Поднявшись, Зак прошел на кухню и, сполоснув игрушку под краном, принес ее назад.

– Теперь она чистая, – сказал он и протянул черепашку Бонни. – Уверен, Ники не станет возражать.

– Кто такой Ники?

– Мой племянник. Он подарил мне эту черепашку в прошлом году на день рождения.

– А это что такое? – спросила она, указав на плюшевый мячик с желтой гривой.

– Лев Лоджер. Это рождественский подарок моей племянницы Авы. Ей всего четыре года, поэтому тела у льва нет, только голова. Но она очень старалась.

На сердце у Тринити потеплело. Видно, что Зак очень любит своих племянников и племянниц.

– Почему эти игрушки находятся здесь?

– Они также есть у меня в квартире и даже в офисе. У моих братьев восемь детей, так что у меня нет недостатка в рисунках и самодельных фоторамках.

Его глаза светились гордостью и любовью. Об этой стороне Зака прессе не было ничего известно. Похоже, он открывает ее только близким ему людям.

Он взял еще одну игрушку:

– Я собирался показать Бонни, как Лоджер и жираф Неки меряются силой.

– Неки?

– Имена выбирал не я.

– Почему они не могут вместо этого потанцевать?

Зак притворно поморщился:

– Они оба мальчики.

– Мальчики могут танцевать.

– Только с красивыми девочками.

Его темные глаза смотрели на нее с озорством. Тринити едва удержалась от того, чтобы не коснуться его губ своими. Подавив это желание, она сказала:

– Парни могут танцевать. Допустим, что лев ходил в танцевальную школу и хочет продемонстрировать свои навыки своему лучшему другу. Кстати, у Лоджера когда-то были две левые лапы.

– Он живет у меня с Рождества, но я этого не знал. – Он лег и похлопал ладонью по одеялу: – Присоединяйся к нам. Здесь полно места.

Пульс Тринити участился. Желание принять его предложение было велико. Убедив себя в том, что Зак не собирается ее соблазнять, а просто хочет развлечь Бонни, он легла на живот рядом с ним лицом к малышке, сосущей край пластиковой черепашки, и взяла льва. Зак взял жирафа.

– Мой дорогой мистер Лоджер, – сказал он, но Тринити его перебила.

– Может, это все-таки будет мисс Лоджер?

– Моя дорогая мисс Лоджер. Я не могу не отметить, что ваша грива сегодня выглядит особенно шикарно.

– Я ее помыла и старательно уложила.

Она перевела взгляд с игрушек на Зака и обнаружила, что он весело ей улыбается.

– Не хотите потанцевать? – предложил он.

– У нас нет музыки.

– Я буду вам петь.

Бонни захихикала и продолжила сосать черепашку.

– Не думаю, что это хорошая идея, – ответила Тринити.

Он придвинулся ближе:

– Я буду петь о ваших глазах.

– Может, выберем какую-нибудь известную песню?

– Знаете, о чем я на самом деле хочу спеть? – Его теплое дыхание согревало ее кожу. – О том удовольствии, которое я получил, когда вчера держал вас в объятиях.

Тринити бросило в жар. Ей следовало отодвинуться, потребовать, чтобы он перестал с ней заигрывать, но под его пристальным взглядом ей захотелось признаться, что вчера она тоже испытала удовольствие.

Когда его губы коснулись ее виска, она почувствовала, как ее руки и ноги наливаются свинцом.

– Потанцуй со мной, Трин, – пробормотал он. – Потанцуй со мной сегодня вечером.

Его подбородок скользнул по ее щеке, жираф выпал из рук. Внизу ее живота вспыхнул огонь желания, но она, призвав на помощь остатки здравого смысла, положила на пол льва и поднялась.

– Пойду приготовлю бутылочку для Бонни.

Зак пристально посмотрел на нее. Его глаза были темными, как угольки.

– Я уже накормил ее, Трин.

– Тогда я приготовлю кофе.

– Я не хочу кофе. Я хочу тебя.

Он потянулся к ней, но она, запаниковав, увернулась и пошла на кухню.

Пока Тринити готовила кофе, Зак играл с малышкой, но она чувствовала на себе его взгляд, и ее руки дрожали. Последует ли он за ней? Положит ли ей на плечи свои горячие ладони? Поцелует ли ее?

Черт побери, она хочет всего этого.

Но, каким бы сильным ни было ее желание, ей не следует этого делать. Она здесь лишь временно. Когда снегопад закончится и малышку заберут, ей придется уехать.

Все же вопреки здравому смыслу она закрыла глаза и представила себе, как его губы целуют ее, а руки скользят по ее телу.

– Фидо, иди сюда!

– Похоже, он что-то нашел, – сказала Тринити.

«Наверное, напугал до полусмерти какую-нибудь несчастную белку», – подумал Зак.

Фидо залаял. Бонни у Тринити на руках завизжала и задергала руками.

После сцены с Лоджером и Неки атмосфера в доме стала напряженной. Зак чувствовал, что Тринити хочет его не меньше, чем он ее, но что-то заставляет ее сдерживать свое желание. Когда солнце проглянуло сквозь редеющие облака и снег стал похож на россыпь бриллиантов, Зак предложил Тринити пойти на прогулку. Он одолжил ей сапоги, которые были ей слишком велики. Завернув малышку в одеяло, они вышли на улицу.