Испанские каникулы - Елена Давыдова-Харвуд

Из-за того что Сью с Тимом уезжают надолго в Англию, с их участком постоянно приключаются разные истории. Сначала там поселился местный бездомный старик-цыган: просто в углу их территории построил себе хижину, а на земле рядом стал растить овощи. И воду брать из их колодца. Тим, как человек совестливый, возражать не стал. Потом старик умер, а к Тиму потянулись цыгане, родственнички усопшего. При жизни они про старика не вспоминали, а тут стали требовать деньги за хижину и прилегающий к ней огород. Оказывается, старикан не дожил на этом участке всего каких-то пару месяцев до того момента, когда по закону действительно мог бы на них претендовать. Но Тиму все равно пришлось им что-то там отстегивать – кому охота ссориться с цыганами…

Потом они со Сью установили на участке солнечные батареи – электричество до их домика испанские власти пока не дотянули – и начали радоваться горячей воде и даже смотреть телевизор. А в очередной приезд из Англии обнаружили, что огромные батареи (каждая, кстати, метра четыре в высоту и три в ширину) кто-то благополучно свистнул. И никто из соседей-испанцев, разумеется, ничего не видел: ни грузовика, способного увезти такую махину, ни людей, демонтировавших панели…

А недавно Тим разрешил местному фермеру сажать на своем участке картошку и заодно попросил его присматривать за домом – за определенную плату каждый месяц. Когда же они со Сью приехали в Испанию в очередной раз, то обнаружили, что “кто-то” трактором свернул колодец, а фермер удивленно разводит руками: “Надо же, этого вообще-то тут раньше не было… Я и не видел, как это получилось!”

Грустные все это какие-то истории, но Тим и Сью воспринимают все философски, Испанию любят и собираются перебираться сюда насовсем.

Мы с Джеймсом с ними попрощались и добрались наконец до Берега Света. Там длинные желто-песчаные пляжи и волны Атлантики и народу гораздо меньше, чем на Берегу Солнца. А вечер, который мы сегодня проведем в одном из его прибрежных ресторанчиков, запомнится мне надолго.

Владельцами была пара иностранцев: она из Бельгии, он – то ли немец, то ли австриец. В меню попадались блюда, совершенно отличные от тех, что бывают в таких ресторанах обычно, и я заказала сашими из тунца. По вкусу оно оказалось таким, будто еще полчаса назад этот тунец плавал прямо рядом с пляжем; я даже почувствовала себя немножко акулой… Но самым удивительным было вот что: когда солнце уже собиралось спрятаться за горизонт, муж с женой выключили фоновую музыку, игравшую до тех пор, и объявили всем сидевшим в ресторане: “А сейчас пять минут молчания!” Все удивленно затихли, не понимая, в чем дело, – и благодаря этому вдруг заметили закат. Он был фантастически красивым: разных оттенков красное небо отражалось в воде, а солнце потихоньку исчезало за краем моря. И в эту минуту громко заиграла классическая музыка – такой глубины и печали, что у всех на глаза навернулись слезы.

Солнце село, музыка стихла, а все продолжали молчать… Потом, когда мы понемногу пришли в себя, стало ясно, что не одна я хлюпаю носом: еще парочка чувствительных клиентов тайком прятала носовые платки.

Я не уверена, что когда-нибудь снова найду этот ресторанчик: попали мы туда совершенно случайно и как-то не задавались целью запоминать, где он находится. И теперь меня мучает вопрос: всегда ли его хозяева так поступают на закате или только в какие-то особые вечера?

Изменчивый берег и дайверы. Футбол и семечки. Веселье на улицах перед барами. Как строители сливают цемент в сточные трубы. Куда девается луна по ночам и как она висит на небе в полдень

Когда гуляешь вдоль моря каждый день, начинает казаться, что ты весь этот берег знаешь отлично: где галька, где песок, а где большие камни. И вдруг после очередного шторма обнаруживаешь, что все поменялось и там, где был отличный песчаный заливчик, теперь сплошные булыжники. И только начинаешь привыкать к новому положению вещей, как начинается другой шторм, и все меняется опять…

Сейчас, в несезон, когда на пляжах еще нет ни буйков, ни спасателей, в море можно увидеть плавающий на поверхности красный шарик, издалека похожий на обычный воздушный. Я раньше никак не могла понять, что это такое. Оказалось – одинокие дайверы на подводной охоте привязывают его, чтобы с лодок и с берега было видно, что там кто-то плавает под водой. Вот и сегодня, пока я гуляла вдоль моря, мне удалось углядеть такой шарик, а потом и самого дайвера, выходящего на берег с ружьем для подводной охоты и огроменной рыбиной в метр длиной. Выглядела она отвратительно – как что-то среднее между змеей и акулой, и я не выдержала и поинтересовалась, что он собирается с ней делать. Он ужасно удивился и говорит: “Есть конечно же! Не стану ведь я убивать просто так, ради удовольствия!”

После завтрака Джеймс, большой любитель футбола, стал уговаривать меня поехать в Малагу смотреть игру двух испанских команд. Я до этого на футболе не бывала и о правилах имела весьма смутное представление, но любопытство победило, и я согласилась.

На улице перед стадионом продавали семечки и нечищеный арахис, и все их покупали. Джеймс, чтобы не нарушать ритуал, тоже купил нам по пакетику. Мы уселись в третьем ряду стадиона под открытым небом и принялись ждать. Я потихоньку разглядывала публику. В толпе было на удивление много женщин. Народ активно общался или просто сидел на лавках и грыз семечки. Я открыла свой пакетик – оказались они огромными, черными с белыми полосками, вывалянными в соляной пыли. Были они нежареными, но очень сухими. Я попробовала – если бы не соляная пыльная гадость, то очень даже ничего. Через пять минут у меня набралась полная ладонь шелухи, и я стала растерянно озираться. Оказалось, что все вокруг, совершенно не смущаясь, бросали ее прямо себе под ноги и возле каждого скопилось ее уже по небольшой горке. Джеймс понял, о чем я думаю, засмеялся и говорит: “А что, надо делать как все!” – и залихватски выбросил свою шелуху под скамейку. Я, попыхтев, заставила себя сделать то же самое…

И вот игра началась. Мне было мало чего понятно, за исключением того, что игроки, все как на подбор, были симпатичные и гоняли мяч весьма колоритно. Вдруг в какой-то момент он вылетел с поля и угодил прямо в лицо сидевшей за нами даме. Раздался крик, вокруг нее началась суета, но игра тут же продолжилась как ни в чем не бывало…

Когда мы уходили после матча домой, весь пол под сиденьями был плотно усыпан скорлупками арахиса и шелухой от семечек, но это никого не смущало…

А поблизости от стадиона был небольшой бар – довольно простецкий. Мы с Джеймсом объелись соленых семечек и решили заскочить туда ненадолго, чтобы загасить жажду. И тут с удивлением увидели, что люди, стоящие у стойки, тоже бросают использованные салфетки и всякую другую гадость прямо на пол, даже не сделав попытки пристроить все это в пепельницу…

Я потом сталкивалась с этим не раз, потому что брат Джеймса, с которым мы иногда выпиваем, любит колоритные местные заведения. Обычно такие бары расположены в рабочих районах и абсолютное большинство клиентов в них – мужчины.

И еще на тему выпивки. Не так давно в испанских городах можно было увидеть картину: у крошечного бара, в котором только и было что барная стойка и малюсенькое пространство вдоль нее, на улице толкалась толпа народу, болтая и веселясь. То есть участок улицы поблизости как раз и был тем местом, где происходила вся тусовка, и народ обычно шумел там часов до трех-четырех утра, благо климат позволяет. Тут решили это дело запретить – видно, жильцам наконец-то надоел еженощный шум, песни и веселье. Что тут началось! Народ продолжал собираться и выпивать на площадях и улицах, а полиция начала этот народ разгонять. Были демонстрации против запрета и даже несколько серьезных потасовок со стражами порядка, были и серьезно пострадавшие: испанцы тяжело расстаются со своими традициями. И даже теперь, спустя довольно много времени после введения запрета, в разных городках нет-нет да и натолкнешься на толпу, потягивающую пиво или вино на улице перед баром, несмотря на всякие там решения правительства.